Евгений Сухов - Алмазный остров

– Я могу одолжить вам, – с готовностью и неизбывным радушием предложил Артур. – Какая сумма вас устроит?

– Ну… – замялся секретарь консульства.

– Да вы не стесняйтесь, – весело посмотрел на Ливенталя Адам Потоцкий. – Граф Ламбер человек честный и простой, и с ним надо вести себя искренне и по-простому.

– Три тысячи франков, – выпалил секретарь, и густая краска залила его лицо и шею.

Отсчитав три тысячи франков из толстой пачки денег, Артур протянул их молодому человеку.

– Прошу, – с улыбкой произнес он.

Секретарь французского генерального консульства Леопольд Ливенталь вернулся в казино. Через час и пятнадцать минут ему удалось отыграться. Довольный, он вернулся в ресторан и протянул благодетелю три тысячи:

– Благодарю вас, граф. Вы… – голос его сорвался, – вы так выручили меня, что… что с этого момента вы можете на меня рассчитывать в любом интересующем вас деле.

– Тронут, – проникновенно промолвил Артур и крепко пожал протянутую руку.

Так они сошлись, Артур и Ливенталь.

Все время пребывания Артура в Монте-Карло они были неразлучны. Поигрывали в рулетку с переменным успехом, посещали хорошеньких женщин в лучшем салоне мадам Коти и вместе ужинали в дорогих ресторанах.

И вот настал день генеральной просьбы.

– Мне пора ехать, – сообщил другу как-то за обедом Артур. – Дядюшка в Петербурге, как говорят у русских, отдал Богу душу. Он кое-что отписал мне по завещанию, так что надобно как-то распорядиться причитающимся мне наследством.

– Поручите это своему поверенному в делах, – отозвался на это Ливенталь. – Зачем же ехать самому в такую даль?

– Вы не знаете Россию, мой друг, – печально произнес Артур. – Если не разобраться самому со всеми делами на месте, то потом просто утонешь в разных бумагах, которым не будет конца. Погрязнешь в канцелярской волоките. И получение наследства затянется на целый год, если не дольше.

– Да-а, Россия, – протянул секретарь консульства. – Варварская, надо признать, страна.

– Еще какая, – охотно поддакнул ему Артур.

– Значит, поедете? – тускло спросил Ливенталь. – А я, признаться, так привязался к вам.

– И я к вам привязался, дорогой друг, но что поделаешь, надо, – вздохнул Артур и развел руками: – И в связи с этим у меня к вам будет одна небольшая просьба…

– Все, что угодно! – с жаром отозвался Ливенталь.

– Видите ли, в чем дело, – начал Артур, – по дороге в Вену у меня пропала – а я считаю, что ее попросту украли, – моя дорожная сумка с багажной квитанцией, деньгами, паспортом и прочими документами. В Вене я обратился к префекту с просьбой помочь разыскать хотя бы документы, и господин префект охотно пошел мне навстречу. Он разослал несколько телеграмм с уведомлениями о розыске сумки и приказал напечатать в газетах объявления о пропаже. Также мною была объявлена сумма вознаграждения нашедшему сумку в размере двух тысяч франков. Однако пропажа так и не нашлась. Когда мне пришла пора возвращаться во Францию, для беспрепятственного проезда по территории Австро-Венгрии господин префект выдал мне справку-удостоверение, подтверждающее, что я есть граф Артур де Ламбер, утерявший свой национальный паспорт, и никто иной. До этого времени данное удостоверение меня устраивало, равно как и все приграничные и таможенные службы государств Европы. Но Россия не Европа, мой друг, – Артур грустно вздохнул, – Россия – это Азия, и я боюсь, что данного удостоверения мне будет маловато. Отсюда и моя просьба к вам, – он доверительно посмотрел на секретаря консульства. – Нельзя ли мне взамен удостоверения получить настоящий паспорт?

– Мне следует поговорить с генеральным консулом, – призадумавшись, ответил Ливенталь. Просьба была необычной. – Надо полагать, это вполне возможно сделать, так как ваше удостоверение есть вполне официальная бумага, скрепленная печатью венской префектуры и подписью префекта.

– А нельзя ли это как-то убыстрить?

– Я сегодня же переговорю с консулом и не позднее завтрашнего полудня дам вам ответ.

– Хорошо, – улыбнулся Артур. – Вы, Леопольд, настоящий друг. Впрочем, я в этом никогда не сомневался.

Ответ генерального консула был следующий: никаких препятствий к получению паспорта у графа де Ламбера не имеется, если он предоставит свидетельства двух французских граждан, что он именно то лицо, за которое себя выдает.

– Одним из этих французских граждан явился я, – улыбнулся Ливенталь. – Так что вам остается найти какого-нибудь француза, который бы удостоверил в генеральном консульстве, что вы – граф де Ламбер. У вас имеется здесь такой знакомый?

– Нет, – подумав, ответил «граф». – Здесь, в Монако, такового нет. А в консульство этому человеку надо будет явиться лично или достаточно будет дать письменное заверение, что я есть не кто иной, как граф де Ламбер?

– Думаю, мы сможем обойтись письменным заверением, – ответил секретарь консульства.

– Хорошо. Я напишу письмо в Ниццу. Там у меня масса знакомых, – сказал Артур.

Тем же днем Артур отправился на поезде в Ниццу, а по приезде прямиком направился к небезызвестному виконту де Лавуазу, который совсем недавно – не безвозмездно, конечно – удостоверял Артура как маркиза де Сорсо. Теперь ему надлежало удостоверить Артура как графа де Ламбера, что и было проделано за четверть часа и обошлось «графу» в дополнительные пять тысяч франков.

– Что так много? – поинтересовался у виконта Артур. – То, что я маркиз де Сорсо, ты удостоверил всего за две тысячи.

– Надбавка за срочность, – на полном серьезе пояснил виконт и посмотрел на Артура ясными глазами. – Кроме того, в прошлый раз ты получал всего лишь деньги, а теперь тебе надлежит получить национальный паспорт великой Франции. Согласись, это разные вещи!

Артур вынужден был согласиться и отбыл в Монте-Карло, имея на руках письменное свидетельство виконта де Лавуаза, что он, Артур, есть действительно граф Артур де Ламбер. И через день его друг Леопольд Ливенталь вручил ему французский паспорт на имя графа де Ламбера с вписанными в него, как полагается во Франции, личными приметами.

Простился Артур с Леопольдом, как прощаются с лучшим другом.

Пора было браться за большое дело.

Похоже, приземлилась Ольга удачно, если не считать того, что она стукнулась головой о насыпь. Но крови не было, даже не расцарапала лицо. Когда Ольга полностью пришла в себя, то поезд уже мигал ей задними фонарями.

Она поднялась и отряхнулась. Ступила шаг, другой – и почувствовала, что болит нога. Кроме того, блузка и туфли пришли в негодность: блузка мало того, что была грязной, оказалась в нескольких местах порванной, а туфли были настолько разбиты, что даже не подлежали починке.