Михаил Нестеров - На один выстрел больше

Сегодня в Новом Орлеане проживает не более половины населения, что было до «Катрины». Винни верил оценкам экспертов: большинство из тех, кто не вернулся в Новый Орлеан, не сделает этого никогда. На город обрушился другой ураган – «латинос». Винни не знал другого такого места, где было бы столько латиноамериканцев. Этот «медный сплав» хлынул сюда восстанавливать город, да так и остался в нем.

Но «Голливудский юг» как был главным городом Штатов, так им и остался.

Неожиданно для себя, ни к месту, ни ко времени, Винни припомнил имя – Джин Лафитт. Кто он такой, этот Лафитт? Он короновал сам себя, создав свою империю водных путей; он был тем человеком, о котором Байрон писал: «Он оставил имя корсара другим именам, связал одно достоинство с тысячью преступлений». Лафитт имел манеры джентльмена, достоинство короля и мистику легенды. Именно последнее заставило Винни сравнить Лафитта с Альваро Сантосом. Мистика легенды. Родившийся в Испании, с испанской же кровью, личный киллер крестного отца новоорлеанской мафии, он бежал из Нового Орлеана – как в свое время, почти двести лет тому назад, бежал из города-полумесяца Лафитт, чтобы провозгласить на одном из островов свое королевство.

Несомненно, Винни расслышал здесь перекличку времен, имен, деяний, событий вообще.

Он попытался отмахнуться от навязчивых, как сонные мухи, мыслей, но они еще долго лапали его. Он даже не замечал, что рядом с ним – Бруно Масуччи, человек, которому он сейчас готов был простить его «пугливую дерзость». Собственно, ничего предосудительного Бруно не совершил, просто пошел на поводу у событий и собственных ощущений. Но Винни точно знал, что простить его не сможет. «Светит ему отсрочка, – усмехнулся Винни. – Сколько там отпустил всем нам Гальяно?.. Все – это и я, и Бруно, и Сантос, и даже сам крестный отец. Мне придется плюнуть на свою мстительность, но так, чтобы никто, особенно Бруно, не увидел, что уголек все еще тлеет».

– Мне нужно побыть одному, – сказал он Бруно, бросив в рот жвачку.

– А может...

– Ты глухой? – перебил его Винни. – У тебя нет крыльев, чтобы поднять меня на творческую высоту. Не волнуйся, результатам моих усердий именно ты дашь название. И оценку, может быть.

Он усмехнулся в спину Бруно и, прицелившись в него пальцем, «выстрелил»:

– Ты мертв.

Винни предстояла долгая прогулка по порту, этому режимному объекту; ее он окрестил «большой прогулкой», поскольку найти среди сотен стоящих у причальных стенок и на рейде нужный ему корабль – работа на долгую перспективу. Возможно, он остановится на одном, но может быть, их будет несколько и ему придется пропускать их через сито.

Так долго ходить пешком ему не приходилось давно. И вообще, он давно не был в порту. Ураган уничтожил порт, не разрушая сами сооружения, но сделав область необитаемой и потенциально непригодной для жилья. Эта тема отскакивала у Винни от зубов потому, что она стала ключевой для клана Гальяно: криминальная семья выжила только потому, что остался жив самый большой портовый комплекс, источник доходов, это градообразующее предприятие. Страна исторически зависела от Миссисипи и ее притоков, от ее транспорта. Вообще-то это задачка для первоклассника: баржи идут по реке, суда проходят в океан; баржи должны разгрузиться на суда и наоборот; и должно быть место, где производится этот обмен и где товары хранятся во время транзита. Это ужасное место для города, но именно должен существовать город. Поэтому Новый Орлеан обязательно вернулся туда, откуда его вышибла «Катрина». И вообще, он расположен там, где расположен, потому что страна нуждается в городе в этом месте.

От долгого хождения Винни натер мозоли. На следующее утро он едва смог подняться и еле-еле «расходился»; у него болели ноги, спина, даже челюсти, которые он отчего-то во время вчерашней прогулки по портовому комплексу держал крепко сжатыми. Конечно, Подкидыш мог навести справки о корабле, перечислив необходимые ему качества и характеристики, но ему было важно выцарапать судно своими глазами и – улыбнуться: «Это он, твой и мой низкобортный красавец» . Его откровенно не прельщала перспектива вскакивать по звонку и мчаться на смотрины. У него были свои вкусы и предпочтения, свои тараканы в голове. Кто-то как-то раз сказал ему: «Если у человека в глазах искры, значит, тараканы в его голове что-то празднуют». Подкидышу понравилась эта шутка, в которой он нашел много-много серьезного.

В порт Винни вернулся на третий день, и то только к обеду, что не означало, что он перекусил дома. Подкидыш зашел в ресторанчик, совсем небольшой, который мог принять за раз всего дюжину посетителей. Он выбрал столик у окна. Официантка подала ему меню и осталась на месте в ожидании заказа. Винни выбрал тушеного окуня в томате и чечевицу в остром соусе; на вопрос официантки, что он будет пить, Винни ответил: «Минералку».

Девушка пожала плечами. Ее жест читался как «сами не понимаете, от чего отказываетесь». В этом заведении клиенты предпочитали крепкие напитки или пиво, исключение – это завтраки с обязательным громадным стаканом кофе.

Окунь под острым соусом оказался на удивление вкусным. Но завершить трапезу Винни было не суждено. Его взгляд упал в окно, и он буквально застыл с открытым ртом.

Подкидыш увидел ярусолов, переделанный под торговое судно, о чем в первую очередь говорили 20-футовые контейнеры в его передней части. Винни очень хорошо был знаком с таким типом судов. Дело в том, что похожее промысловое судно, предназначенное для ярусного лова рыбы и крабов, служило базой для подводников в районе Специи – разумеется, оно было переделано для нужд водолазов. Винни даже ощутил приступ дежавю. На миг ему показалось, что перед ним проплывает то самое судно, на борту которого он был не раз и не два. Вот только как оно называлось? Нет, у него не было номера – именно название как дополнительная маскировка. Винни напряг свою память, даже представил себе извилины, как однажды ему посоветовал семейный психиатр, мысленно продул их... и вспомнил: тот ярусолов назывался «Треска». «Треска» несла на себе все «опознавательное» оборудование рыболовного судна – лебедки, автоматические снасти, только не было поддонов для рыбы и контейнеров со льдом, километров снастей и морозильных камер.

«Бог ты мой», – прошептал Винни. Он отчетливо разглядел название этого судна – «Волнолом», а в глазах стояла та же «неблагозвучная» «Треска». Он смотрел на него глазами капера и видел в нем жертву. Подкидыш сразу же отказался от других похожих на «Волнолом» кораблей. Но как он будет смотреться ночью?

Винни терпеливо дождался этой поры. «Волнолом» стал под разгрузку. Проворный ричстакер освободил его от контейнеров, дальше докеры начали выгружать сборные грузы из трюма.