Сергей Соболев - Абсолютный холод

Мэрит сделала шажок вперед. Багор, насаженный на крепкое древко длиной примерно в три с половиной метра, она теперь держала под углом, острием крюка чуть вверх. Одним махом она добавила себе почти полтора метра роста – большинство местных зверей, надо сказать, чутко реагируют на рост и габариты тех, кто находится рядом.

Ругстад не сводила глаз с этого исполина. Медведь, в свою очередь, тоже внимательно наблюдал за ее маневрами.

– Уходи! – громко крикнула Ругстад. – Мы тебе не по зубам. И у нас тут нет ничего для тебя интересного. Еду себе ты сам способен добыть… вон какой здоровяк! Уходи, слышишь!

Она сделала еще шажок… И теперь уже находилась практически лицом к лицу с этим огромным и наверняка очень опасным зверем.

– Мэрит! – севшим голосом произнес Торенсен. – Не надо… Не подходи так близко!

– Тихо… Тихо, миленький! – сказала Ругстад. – Тихо…

Затем вдруг громко зашипела, как разъяренная дикая кошка! При этом наконечник пики находился уже почти у плеча медведя-исполина!

Реакции – ноль. Зверь оставался на месте, продолжая буровить ее своими блестящими глазами. И это было странно, очень странно.

Ругстад, набрав воздух в легкий, рявкнула:

– А ну уходи-и! Быстр-р-ро!! Вон отсюда!!!

Медведь даже не шелохнулся.

В ее арсенале оставался еще один прием: слегка ткнуть острием багра в плечо зверю, имитируя укус, атаку. Но это оч-чень опасный номер!

Напряжение было таким, что Ругстад ощутила, как меж лопаток у нее заструился ручеек пота. Двое людей и зверь находились всего в нескольких шагах друг от друга. Причем этот исполинский представитель рода Ursus maritimus, явно не собирался уступать поляну парочке хомо сапиенсов.

Мэрит сделала аккуратный шажок назад. Лучшего всего в такой ситуации потихоньку отступить. Раз уж нельзя прогнать этого зверюгу – что-то с ним не в порядке, потому что любой другой медведь на его месте уже дал бы стрекача, – значит, придется все ж таки отступать самим… Придется вернуться в дом, в укрытие. А затем, если этот громила не уйдет, если будет и дальше ломиться и буянить, можно попытаться отогнать его выстрелами в воздух или же пугнуть из ракетницы. Медведь вдруг повернулся и валкой походкой – очень медленно – побрел прочь от них.

Мэрит вздохнула. Ларс направил луч своего фонаря на уходящего прочь – как им казалось – гостя.

– Что это у него на спине? Мэрит, ты видишь?

Ругстад тоже посветила. Да, действительно. Теперь, когда зверь повернулся к ним тылом, она тоже смогла разглядеть буроватое пятно неправильной формы. Пятно довольно большое – оно накрывает правую лопатку и тянется полосой, сужаясь, к правой же передней лапе…

Только сейчас они заметили еще одну важную деталь: медведь трусит на трех конечностях, почти не опираясь на правую переднюю лапу…

– Да, вижу! – подала голос Ругстад. – Похоже, что у него какая-то рана!..

Медведь, дотрусив до края площадки, за которой идет пологий спуск к берегу, вдруг остановился.

И вновь послышался этот странный то ли рев, то ли жалобный стон… Более того, зверь стал совершать совсем уж странные маневры, не свойственные его роду-племени. Он сначала развернулся, протрусил несколько шагов по площадке, как будто намеревался вернуться обратно в компанию двуногих. Несколько секунд смотрел в их сторону, словно хотел сказать двуногим что-то важное. Затем вновь повернулся, сделав несколько шажков к берегу.

– Что это он вытворяет? – недоумевающее произнес Ларс. – Я такого сроду не видел! Это же… какой-то медвежий цирк!

– Он нас как будто зовет куда-то?

– Думаешь?

– Он точно ранен, Ларс! Хромает. И следы крови на шкуре. И еще… Ты можешь считать меня сумасшедшей… но он просит нас о помощи!

– Надо сообщить в Лонгйир. По рации.

– У меня тут и спутниковый телефон есть…

– Отлично. Позвоним дежурному на станцию Svalbard! Пусть вышлют к нам волонтеров. И ветеринара. Вот только погода… Ну что? Пойдем в дом?

– Погоди! Пока мы будем вызывать подмогу, медведь может вообще уйти. И где потом его будут искать?

Они оба уставились на зверя, который по-прежнему находился довольно близко, всего метрах в сорока от них.

– Но что мы можем сделать, Мэрит? У тебя есть какие-нибудь идеи?

– Есть одна идейка… Если он действительно ранен, то у него где-то неподалеку может быть «лежка».

– И что?

– Прежде чем звонить в Лонгйир, мы должны сами понять, что происходит. Не так ли, Ларс?

– Верно. Ты не только красивая девушка, Мэрит Ругстад, но еще и умней большинства всех, кого я знаю.

– Ты очень добр ко мне. Но я не умнее других. И тебя в том числе.

– Так что будем делать, Мэрит? Каковы наши планы?

– Пойдем-ка за ним, Ларс.

– Что? За ним?! Но… куда?

– Туда, куда он нас, как мне кажется, зовет.

Ларс метнулся в пристройку и через пару минут вернулся с двумя парами лыж и палками.

Идея, которую только что озвучила Ругстад, попахивала авантюрой. Сумасшедшая идея… А как еще, спрашивается, можно охарактеризовать пришедшую в голову Мэрит мысль отправиться куда-то на ночь глядя в компании с полярным медведем, да еще к тому же то ли «отмороженным» на всю голову, то ли кем-то подраненным? Такое обычному смертному и в голову не придет. Но ведь за то он и любит Ругстад, что она не такая, как все. За то, что Мэрит – необычный человек.

Медведь, словно только и дожидался момента, когда они закончат свои сборы, развернулся и направился к бухте. Двое людей, сохраняя из осторожности дистанцию метров в сорок-пятьдесят от трусящего впереди зверя, спустились по жесткому насту с площадки на берег. Ларс вышел вперед, Мэрит буквально сидела у него на пятках.

Это их странное путешествие в обществе медведя-исполина оказалось коротким. Они прошли вдоль берега всего метров двести. Медведь сначала повернул к каменистому пляжику, затем прошел чуть дальше, к небольшой расщелине в скалах. После чего остановился, а потом вдруг заревел. Да так жалобно, что у Мэрит, когда она услышала эти звуки, защемило в груди.

Некоторое время парень и девушка оставались на пятачке «пляжа». Как-то боязно было подходить совсем уж близко к этому исполину… Они осветили расщелину. Как показалось, в том месте висит тонкое облачко пара. И еще они заметили там какое-то шевеление. Но отсюда, от «пляжа», толком им ничего разглядеть не удастся.

– Я пойду… пойду к нему! – Ругстад облизнула пересохшие губы. – Кажется, там еще что-то есть… Или – кто-то.

– Мэрит, я пойду с тобой!

– Ладно, – не оборачиваясь, сказала она. – Только, прошу тебя, не стреляй! Я справлюсь, верь мне. А если не веришь, то оставайся здесь.

– Я с тобой! – повторил Торенсен. – Одну тебя не отпущу.

Двое молодых норвежцев, переступая «елочкой», помогая себе палками, поднялись по некрутому в этом месте берегу к расщелине в прибрежных скалах. Зверь все это время оставался на месте. А именно возле входа в эту расщелину, ширина которой составляла примерно три метра и которая, как это уже видно в свете фонарей, тянулась довольно далеко в скальном массиве, постепенно сужаясь.