Сергей Дышев - Гасильщик (Сборник)

Я чувствовал, что она не спала. Человек не может долго притворяться спящим. Для этого нужно слишком большое напряжение. Притворщик быстро устанет и потом уже заснет. А может, ее всегда целовала перед сном мама, и это для нее не только ритуал, но и необходимое условие для сна? Но теперь поздно, момент упущен.

Липкую, медовую полудрему взорвало дикое животное, яростно набросившееся на меня. Обожгло ее голое тело, бездумное мое упрямство смело ураганом, в мгновение снизошла мудрость богов, ее стон вырвался из груди… Мы провалились в бездну… Она разрывала меня на куски, изгибалась, гладкой змеей скользила по мне, я чувствовал ее всю – губы, упругие полушария грудей, трепетные соски, и снова горячие губы. Она не знала границ моего трепещущего тела, будто лишенного кожи. Сила, независимая от меня, вот-вот должна была извергнуться, взорвать меня, лишить разума, бросить бездыханного к ее ногам, груди, пряному треугольнику, засасывающему без следа – как у дальних бермудских берегов. Она извивалась на мне, мы были словно обезумевшие всадники яростного поединка…

Кажется, она сказала: «я улетаю»… Жар внезапно исчез из моего тела, вытек, это был не холод… Мы были готовы выпить друг друга до последней капли. В любви нет пределов, красных флажков и запрещающих огней. Мы стали единым целым – сдвоенным сердцем, пронзенным стрелой, как выкалывают на теле в неискренних чувствах. Мы были мокрыми и голыми, как рабы на рисовых плантациях, в какое-то мгновение мы оба подумали об этом и одновременно высказали вслух. Потом она говорила, что настоящее счастье – это прижиматься к моему расслабленному животу, чувствовать его влажное тепло, рассматривать извилинки на моей ладони и думать о вечном блаженстве… Странно, что я подумал о том же самом… Я знал, что в эти мгновения она готова на все, чтобы сказка черной ночи не кончалась, чтобы мы вновь устало сплелись в объятиях и, зажигаясь друг от друга, как две искры в непогасшем костре, занялись делом – любовью для двоих.

Утром я поцеловал спящую красавицу, она что-то пробормотала, не в силах открыть глаза. Я чувствовал себя опустошенным, умиротворенным и удивительно легким, просто воздушным, почти парил над землей.

Знакомый троллейбус вывез меня к Светкиному дому. Машина стояла как вкопанная, и даже колеса не исчезли. И добропорядочным гражданином поехал на работу.

Любимый начальник Бастилин глянул на меня укоризненно. Он понял, чем я занимался всю ночь, и, не теряя времени, показал маленькую коробочку, открыл с многозначительным видом. На дне покоилась маленькая круглая финтифлюшка с хвостиком. Ни дать ни взять – механический головастик.

– Что это? – спросил он таким тоном, будто только что выудил эту вещичку из моего кармана.

– Что-то противозачаточное? – классно пошутил я. Хотя прекрасно все понял.

– Это – «жучок», или, как называют милицейские спецы, «жучила». Прилепишь его в кабинете генерального директора. Вот адрес. – Он показал мне бумажку, на которой значились улица в районе Чистых прудов, номер дома, этаж и кабинет.

– А как я это смогу? – Моему удивлению не было пределов. – Меня и на порог могут не пустить.

– Другие могут, и ты сможешь. А то слишком щепетильный.

Юрий Иванович на моих глазах сжег бумажку, отчего мне сразу захотелось оглядеться по сторонам. Я так и сделал. Когда я повернулся к шефу, его уже не было. Лишь в пепельнице на высокой ножке осыпалась прахом записка-задание, а в кармане пиджака топорщилась коробочка. Я открыл ее и внимательно рассмотрел. «Таракашку» можно присобачить и жвачкой.

Когда жизнь подкидывает мне подобные сюрпризы, я никогда не теряюсь, наоборот, моя голова становится ясной, как после стакана чистой водки, а поступки – правильными и инициативными.

Я пошел в секретариат, попросил у девушки Люси любое деловое письмо, которое пришло к нам, закрыл другим листком все, кроме знака фирмы в углу, снял ксерокопию. Таким образом я получил чистый бланк некоего АООТ «Ярило». Разницы не было. Потом, за вторую шоколадку выудив из стопки еще одно письмо, старательно переписал текст, начав его, разумеется, с обращения к интересующему нас генеральному директору Г. И. Харбедия. В нем речь шла о каких-то бартерных поставках, обналичке и прочей канители. Письмо станет путеводной нитью в кабинет директора, где мне предписано было оставить симпатюлю-«клопика»…

Я надел костюм цвета кипящей волны, затем в магазине спорттоваров купил большой кулек с теннисными шариками и направился, как говорят менты, в адрес. «Жучила» верным другом лежал в боковом кармане, норовя вытащить наружу усик.

Первый этаж я преодолел с подчеркнутым раздражением. Юный привратник почуял за мной силу конфиденциальной важности, красная папка, которая торчала у меня под мышкой, убедила его, что я – важная птица. Но я вовсе не вспорхнул, как пернатый, а поднялся на второй этаж с солидностью гиппопотама в галстуке. Там я наткнулся на жесткую оборонительную линию в лице безупречной блондинки с равнодушными, как рюмки, глазами. Я еще не успел открыть рта, как она королевским жестом указала мне на стул. Я кивнул с благодарностью, но садиться не стал. Конечно, можно было засадить «жучка» где-нибудь в районе длинных ее ног, но посчитал, что эта задача ниже моего уровня. В конце концов, это даже увлекательно: выполнить мой план именно так, как я наметил.

С самым невинным видом я протянул холеной девушке три теннисных шарика. Она, конечно, машинально взяла их и только потом посмотрела на меня. Как на идиота. Такой гостинчик ей преподносили впервые.

– Вы кто? – удосужилась спросить она. – Вы записывались на прием? И зачем мне эти шарики?

– Я хотел вас пригласить на игру в теннис.

– Я играю в большой теннис и в баскетбол, – строго внесла ясность секретарша и встала. Оказывается, до этого сидела.

– Насчет меня звонили по закрытому коду, – построил я замысловатую фразу, надеясь, что куда-то вывезет. Девушка явно не клевала на комплименты тех, кто ей не платит в твердой валюте. Она улыбалась только шефу.

Мне тоже нужен был шеф, которому я тоже хотел улыбнуться. Тут зазвонил телефон, секретарша, лениво оттопырив пальчик, сняла трубку. Лицо ее приобрело твердокаменное выражение.

– Попытайтесь четко сформулировать свою мысль и перезвоните… У нас деловое учреждение, мы боремся за каждую секунду. Ну, что вы говорите… Да… Нет… У нас капиталистическое соревнование! – отрезала она и победно положила трубку.

Я с восхищением посмотрел на блондинку и сказал:

– А вы мне нравитесь! Честное слово, я бы взял вас к себе. Скажите честно, сколько вам платят? Я вам дам в три раза больше!

Это выражение надо было видеть. Сначала девица уничтожающе глянула на меня, хищно открыла рот, обнажив крепкие зубки, затем, когда смысл слов окончательно дошел до нее, рот непроизвольно закрылся, в глазах появился характерный блеск.