Борис Бабкин - Эта война еще не кончилась

– Гнида! – проводил его злым взглядом Александр.

– Может, зря ты на него так? – сказал Юрий. – Он лечит раненых пленных, а ты…

– Если бы лечил только раненых, не пустили бы одного. Да и видно по роже – шкура продажная.

– Что же вы так? – упрекнул врач сидевших за богато накрытым столом чеченцев. – Один-то еще ничего, а второго, видно, били недавно. Да и худые уж больно. Я бы понял, если б они были вашими рабами. Выкуп сейчас вряд ли получите. Сейчас или продают рабов в горные районы, или отправляют на строительство укреплений. А оттуда еще ни один не вернулся.

Сидящие за столом весело загудели.

– Ты, Иван, – поднимая рог с вином, проговорил Муса, – русский даже по имени. Но ты – наш!

– Подъем! – скомандовал Рамиль. – Сейчас поедем.

Ночевали они в каком-то старом кирпичном доме. Спали по очереди, с оружием. Всю ночь дали поспать только Малике. Правда, она пыталась протестовать. Не привыкший к подобным вольностям женщин Рамиль прикрикнул было на нее, но неожиданно для всех заступился Илья:

– Не рыкай на нее. Мы по русским законам жить будем. И она имеет полное право на свое мнение.

Явно недовольный этим, Рамиль, однако, промолчал. Группа собралась быстро. Полили из фляжек друг другу, чтобы умыться и заодно освежиться, хотя жары уже не было. Чувствовалось приближение «белых мух».

– Где мы сейчас? – достав карту, спросил Бабич.

– Пригородное. – Рамиль показал на карте. – Осталось совсем немного. Ночью, и даже вечером, опасней. Машин мало. А колонна, которая с нами шла, отправилась в сторону Аргуна. Там тоже укрепрайон сильный будет.

Илья, оставаясь верным себе – война войной, а обед есть обед, – захрустел сухим супом. Денис молча протянул ему оставленную с вечера лепешку и кусочек вяленого мяса.

– А сам-то? – с благодарностью принимая, все-таки спросил Богатырь.

– Я уже поел, – ответил Денис.

– Сели! – приказал Борис и направился к дороге.

Рамиль, заведя машину, смотрел на него. Бабич махнул рукой. «Газель» выехала на трассу и слегка замедлила ход. Борис, сунув автомат в открытую дверь фургона Илье, упершись руками, залез.

– Все помнят, как кого сейчас называют? – спросила Малика.

– Броня, – явно недовольный, ответил Богатырь. – Не могли чего-нибудь позвучнее найти!

– Месяц, – назвал свое прозвище по документу Денис.

– Филин, – усмехнулся Бабич.

– Ты откуда? – посмотрела она на Илью.

– Волгоград. Правда, я там ни разу не был. Попадется «земляк» – и все, сразу поймет, что я не…

– Ты? – спросила Малика Бориса.

– Питер, – усмехнулся тот. – Это на самом деле так, я в Ленинграде родился. Но знать его тоже не знаю.

– Я туляк, – опередил вопрос Малики Денис. – Завербовали в Грузии. Был в тренировочном лагере четыре с половиной месяца. Знаю только членов своей группы. В лицо и по данным в тренировочном лагере кличкам. Сюда пришли группой в шесть человек. Проводник – чеченец. Шли через Аргунское ущелье. Воевать пришел только из-за денег, поэтому обрезание не делал и Коран не изучал. А их что, обязательно заставляют Коран штудировать?

– Боевые занятия чередуются с изучением основных положений ваххабизма. И в Советской Армии раньше боевая и политическая подготовка была.

– Откуда ты все знаешь? – спросил Бабич.

– У меня был один знакомый белорус, – вздохнула Малика, – он рассказывал. Потом у него что-то дома случилось, он уехать хотел. Убили его.

– И правильно сделали, – проворчал Богатырь.

– А почему ты не в кабине? – спросил Денис.

– К Рамилю сядет один человек, он работает на Сахматова, ближайшего сподвижника Басаева.

– Он свой? – спросил Илья.

– Разумеется, – кивнула Малика.

– А в Грозном есть куда?

– Конечно, к родственнику Малика.

– Он надежен? – спросил Борис. – Или будем играть под наймитов?

– Он помогает Малику, но о вас ему лучше не знать. Я говорю о том, зачем приехали.

– Понятно.

Они услышали стук. Из кабины в фургон была проведена металлическая трубка, с ее помощью Рамиль подавал сигнал о приближении к посту боевиков.

«Запросто нас сделать могут, – думал Борис о затеянном им предприятии. – Ну, положим, и мы нескольких человек убьем. А смысл? Где этого Басая вылавливать? Как бы самих не выхватили. Даже если и узнаем, где он, что сделать сможем?» Бабич вздохнул.

Машина остановилась. Все вскинули оружие. Хлопнула дверь, и «Газель» поехала дальше.

– Это сел человек Малика, – поняла Малика, – его хороший знакомый. С ним мы проедем беспрепятственно.

– Антитеррористическая операция, – пробурчал Илья. – Самая настоящая война. И разведка, и контрразведка, и подпольщики есть. Только мне вот что интересно: кого после этой хреновины, лет так через десять, народ, простой народ, по-доброму вспоминать будет? Не торопись, – остановил он открывшую было рот Малику. – Все началось с Дудаева. За него весь народ чеченский выступал. А сейчас…

– Илья, – сказал Борис, – это нас никак не касается. Сейчас мы едем в Грозный и знаем зачем.

– Если честно, то я просто за компанию. Насчет лимона баксов – конечно, хотелось бы, но это все из области фантастики. Неужели думаете, Басая не пытались пришить наши спецгруппы? – насмешливо спросил Илья. – Конечно, пытались. Но ведь не получилось пока.

– Сколько отводишь на всю операцию? – спросил у Бориса Денис.

– Три-четыре дня. Но чуть что – сразу уходим.

– Это понятно, – кивнул Богатырь.

Машина остановилась. Денис с пистолетом в руке, привстав, выглянул в окно. Борис посмотрел в другую сторону.

– Я это, – постучал в дверцу фургона Рамиль.

Малика положила винтовку, взяла пистолет и открыла защелку. Борису понравилась ее предусмотрительность. Рамиль открыл дверцу, Малика поспешно убрала руку с ТТ за спину.

– Через десять минут въезжаем, – предупредил чеченец, – внимание.

– А сказали, что с духом в кабине спокойно проедем, – проворчал Богатырь. Он переложил «лимонку» в нагрудный карман.

– Ты особо ее не лапай, – покосился на него Денис. – А то похоронишь нас раньше времени.

– Хоронить не станут, – серьезно проговорил Рамиль. – Иноверцев они бросают в яму и засыпают. Если с поля боя стараются вытащить и мертвых мусульман, то тяжелораненых иноверцев добивают.

– В случае чего, – предупредил Борис, – держаться вместе. Будем пробиваться из города.

– Если будет этот самый случай, – рассудил Денис, – то, по-моему, никуда мы не пробьемся, но погибнем с честью.

– Не знаю, кто и как погибнет, – буркнул Илья, – но я живым не дамся. Если без сознания возьмут, вены себе перегрызу.

Рамиль вышел. Малика закрыла дверь, защелкнула щеколду. Все замерли в напряженном ожидании. Борис мысленно крыл себя матом. Именно сейчас он понял всю безрассудность своей идеи. Машина остановилась.