Борис Бабкин - Эта война еще не кончилась

– Волчара! – услышал он удивленный голос.

Борис остановился.

– Привет, – шагнул к нему один из чернобородых.

– Здорово, – недоуменно отозвался Борис.

– Не узнаешь? – усмехнулся чеченец.

– Да, собственно… – не зная, что говорить, протянул Борис. – Я…

– Крытую во Владимире помнишь? – спросил чеченец.

– Казбич? – опешил Борис.

– Узнал! – улыбнулся тот. – Я сначала подумал, что ошибся. А потом…

– Ты своих приятелей проводи, – попросил Борис.

Казбич, повернувшись, что-то сказал по-чеченски. Боевики пошли дальше.

– Не ожидал тебя увидеть здесь, – сказал чеченец.

– Да я и сам не ожидал, что окажусь тут. Судьба… Да еще тебя принесло.

– Ты наемник?

– Вообще-то да. Но… – Не договорив, Борис снова закурил.

– Пойдем.

– Слушай, нам сейчас не совсем по пути. Понял?

Чеченец почувствовал между лопатками что-то твердое.

– С глушаком? – спросил он.

– Казбич, я убью тебя и еще парочку, прежде чем вы оттяпаете мне голову. Мне кажется, она очень удачно сидит на моих плечах. Без нее я не буду иметь успеха у женщин.

Договорить ему не дал смех чеченца.

– Крыша поехала? – поинтересовался Бабич. – Или свою гордость горскую кажешь? Зря.

– Значит, ты не скурвился, – улыбнулся Казбич. – А я сначала подумал, что ты…

– А ты чего здесь делаешь? – убрав пистолет, спросил Борис.

– Не совсем вовремя вернулся на родину предков, – вздохнул чеченец. – В Питере по-крупному засветился, вот и вернулся. А здесь началась бойня в Дагестане. Я в розыске. Вот повесил на плечо автомат и ищу выход, как мне по зеленому отсюда сдернуть. Здесь скоро очень веселые деньки начнутся, а мне все эти дела не нужны. Но это про меня, а ты-то почему здесь?

– У одного дяденьки с мешком зелени ваши сына захватили. Вот я и приехал, подработать решил.

– В Грозном, насколько я знаю, заложников не держат. Обычно где-то в горах. Сейчас тем более. Войска давят потихонечку. Скоро Грозный обложат. Вот я и ищу возможность отсюда уйти. Как говорят у вас, тебя мне сам Бог послал.

– У нас боги разные, – буркнул Борис. – У вас здесь головы, как кочаны капусты, рубят. Вчера на площади.

– Видел, – хмуро согласился Казбич. – Понты дешевые проколотили. Эти двое из Литвы – наемники. Они тут одну бабу-чеченку трахнули. Их застали. Вроде по согласию. Ее-то на месте грохнули, а их – как будто они русские солдаты. В общем, здесь порой такого насмотришься, что крытую вместе с ее пресс-хатами как детский сад вспоминаешь.

– Это точно, – согласился Бабич.

– Ты когда отсюда назад?

– Не знаю.

Он размышлял, что ему делать. Казбича он знал по тюрьме. Он спас чеченца в так называемой карантинной камере. Была довольно приличная драка из-за карт. Казбич не был виноват, и Борис принял его сторону.

«Может, он мне по ушам проехал? – задумался Борис. – Ствол почувствуешь на спине, не так пропоешь. Врал он или нет? Так бы ничего было, Казбич мужик боевой, не трус. Сейчас считается боевиком».

– Ты мне не веришь? – спросил Казбич.

– Положение не то, – уклончиво отозвался Борис, – чтобы все на веру принимать. Ты с автоматом, в компании духов. Ты чеченец, а у вас всеобщая мобилизация. Батальоны женщин, стариков. Почему же ты в стороне?

– Мне эти войны на хрен не упали. Я уголовник чистой воды, а не борец за какого-то Аллаха. Да и не Аллаха, а хрен знает, как его называют. Мусульмане настоящие не поддерживают ваххабитов. Защищаем родину, а наемников со всего мира полно. Даже негра одного видел. Он вчера с копьем под пальмой скакал, а сегодня ваххабитом стал. Или вон позавчера Чурку встретил. Он гребень по жизни, в натуре петух. С ним трое каких-то. Один мне и буробит: «Если кому скажешь про Чурку, пулю поймаешь». Представляешь?

– Представляю, – усмехнулся Бабич.

– Короче, – перешел к делу чеченец, – ты меня берешь к себе? Если помощь нужна – базара нет, сделаю все. Но когда будешь уходить, меня с собой прихватишь. Идет?

– Ты русский без всякой примеси, – хохотнул Борис. – Вообще-то сколько ты по зонам в России плавал?

– Восемь. Я раньше почти все время в центре России ошивался. Так что чеченец только по национальности.

– Казбич! – услышали они. – Иди! Командир собирает!

– Что он сказал? – спросил Борис.

– Командир собирает группу, – недовольно буркнул чеченец. – Так где мы встретимся?

– Слушай, – решился Бабич, – ты готов рискнуть жизнью за сотню баксов?

– Не понял.

– Завтра в двенадцать здесь, – быстро сказал Бабич. – Сейчас иди, а то эти уже нервничать начали. – Он кивнул в сторону боевиков.

– Я буду, – согласился Казбич и быстро пошел к ним.

Борис бросил взгляд на особняк Басаева и неторопливо пошел дальше.

– Наконец-то! – облегченно вздохнул стоявший с пулеметом в руках у окна первого этажа давно разрушенной пятиэтажки Илья. – Дух какой-то с ним базарил. Командир ему, по-моему, ствол в спину…

– Да, – кивнул тоже наблюдавший за Бабичем Денис. – Кажется, знакомый командира. О чем-то они договорились. На прощание тот кивнул. Он, кажется, домой направляется…

Борис неторопливо шел по улице.

– Дяденька, – услышал он робкий голос из подъезда, – дайте денег. Мама больная, а у нас нет ничего.

Повернувшись, он увидел девочку лет четырнадцати. На исхудавшем бледном лице выделялись большие светло-синие глаза.

– Ты с матерью живешь? – только чтобы что-то спросить, сказал Борис.

– Уже почти месяц, – чуть слышно отозвалась она. – Папу, он без ноги был, на протезе, на работу угнали, и больше он не вернулся. Маму побили, она и заболела. Какой-то бородатый грозился ей голову отрезать.

Бориса поразил ее спокойный тон много чего повидавшего человека. Она не делилась своим страхом за мать или горем об убитом отце. Девочка просто сообщала это. Он мысленно выматерился. В квартале от подъезда этого обшарпанного здания находился другой мир. Большие, огороженные высокими заборами ухоженные дома. А тут…

Борис сунул руку в карман, достал пятьдесят долларов.

– Возьми, – протянул девочке. – Тебя как зовут? – спросил он и тут же с сожалением подумал, что это ему совсем не нужно, он больше не увидит ее. Услышав имя ребенка, будешь какое-то время вспоминать его. А скоро Грозный начнут расстреливать артиллерия и авиация.

– Настя, – сказала девочка.

Она цепко сжала доллары в грязном кулачке и испуганно, словно боясь, что он сейчас заберет их назад, смотрела на него.

Борис тряхнул головой и быстро пошел вперед. Проходя мимо одного из домов, услышал странный звук, как будто что-то закрылось, железное и тяжелое. Остановившись, осмотрелся.

– Проходи, земеля, – раздался из окна первого этажа развязно-блатной голос. – Здесь все занято.

– Огоньку дай, – объяснил свою остановку Борис выглянувшему из крайнего окна смуглому славянину.