Сергей Соболев - Охота на крыс

Но Натали Дешам, в девичестве Трифоновой, вовсе не обязательно знать, что «прикомандированный», над которым она взяла шефство с момента его появления на французской земле, имеет доступ к самым различным базам данных — а Бушмин, отправляясь в поездку, решил поинтересоваться по «досье», «ху из ху» в закордонных штатах фирмы Завадовского и К°.

Поэтому спросил он о другом:

— Ради всего святого, Натали... Признайтесь, кто он такой? Кто тот человек, для встречи с которым вы так усиленно меня наряжаете?

В этот момент в дверь номера постучали. «Костюмер», таким образом, отсутствовал всего минут пятнадцать: сервис в отеле налажен поистине первоклассный, и если джентльмен, к примеру, собрался вдруг на «пати» и обнаружил, что по рассеянности, вот как Андрей, забыл прихватить в поездку фрак и манишку, то он может взять этот самый жизненно необходимый ему фрак напрокат, не выходя из собственного гостиничного номера.

— Как раз то, что нужно. — Дождавшись, когда Андрей сменит прикид, «переводчица» сама выпустила ему белоснежные манжеты и поправила бабочку. — Вот сейчас у вас авантажный вид...

— Итак?! — Андрей и сам слегка тащился от того, как «авантажно» он теперь выглядит. — Мы едем в гости к президенту Шираку?

— Нет, вы не угадали. — Дешам кивком пригласила его следовать на выход. — Пока могу сказать лишь одно: этим вечером нам придется иметь дело с одной очень неглупой женщиной...

Городская квартира Сержа Полякова находилась в том же серо-мраморном здании, построенном в стиле ампир, что и офис парижского филиала компании «Промвоенэкспорт». Помимо этих недурственно обустроенных шестикомнатных апартаментов, Сергей Николаевич имел во Франции и другую недвижимость, в частности особняк в окрестностях городка Вернон, на полпути между Парижем и Руаном, и еще «летний домишко» на Французской Ривьере. Его семья безвылазно проживала в Верноне, там же, по соседству, в недавно отреставрированном «пале», начиная с Нового года живут близкие родственники Альберта Завадовского: его жена, две дочери и теща. С виду глава парижского бюро оказался довольно приятным и легким в общении человеком. Выглядит несколько моложе своих сорока семи, такой гладкий, лощеный европеец. Первым делом извинился, что не смог лично встретить в аэропорту «дорогого гостя», поскольку вынужден был заниматься в это время какими-то неотложными делами. Затем высказал сожаление, что Андрею, наверняка уставшему после перелета и резкой смены обстановки, придется вместо полноценного отдыха поучаствовать в одном из деловых мероприятий.

На квартире у Полякова они пробыли около сорока минут. Никакой полезной информации из своего непродолжительного общения с главой местного бюро Андрей так и не почерпнул. Но он уже успел свыкнуться с тем, что в последнее время его окружают сплошь хитрожопые личности, а потому не стал торопиться с расспросами.

— Вы очень удачно подгадали с приездом, — сказал Поляков, когда они втроем заняли места в салоне глянцево-черного «Ауди-Е8». — Как раз на сегодня, Андрей, у меня был назначен деловой ужин с Фатимой. И я подумал, что, раз вы сейчас в Париже, почему бы и вас заодно не представить ей? Неизвестно ведь, когда еще выпадет столь благоприятный случай...

— Вы сказали — Фатима? Она что, не из здешних мест?

— Нет, она родом из Северного Ливана. Мы называем ее «мадам Фатима», потому что ее полное имя в арабском произношении...

Уловив его взгляд, переводчица Дешам, сидевшая в салоне лицом к одетым во фраки мужчинам, озвучила гортанными звуками полные «реквизиты» загадочной ливанки.

— ...запомнить, а тем более верно произнести довольно сложно, — закончил начатую фразу Поляков. — Или вам, Андрей, все же удалось его запомнить?

— Боюсь, что нет, — усмехнулся Бушмин. — Те из арабов, с кем меня сталкивала жизнь, точно так же предпочитают обозначать себя европеизированными именами.

"Не ваше дело, какой конкретно информацией об этой «Фатиме» я располагаю, — подумал он про себя. — Вам не обязательно знать, что у меня на уме, а что еще сверх того записано на подкорку и какой у меня во всем этом деле имеется «свой интерес».

— Наверняка богатая, толстая, с усиками и бородавкой на носу, — предположил Андрей. — И еще, судя по нашим сборам, капризна и разборчива в своих отношениях с другими людьми.

Двое остальных многозначительно переглянулись, после чего Поляков довольно искренне рассмеялся.

— Вижу, что не угадал, — изобразил смятение Бушмин. — Ну хорошо, а что от меня вообще требуется?

— Как на первый раз, сущий пустяк, — переключившись на серьезный лад, сказал шеф парижского бюро. — Я представлю вас сегодня Фатиме, во всяком случае, постараюсь это сделать. Второе... В тех кругах, с которыми мы пытаемся расширить сотрудничество, эта женщина имеет полезные для нас связи и знакомства, без которых делать бизнес на Ближнем Востоке очень и очень сложно... Третье. Сомневаюсь, чтобы мадам Фатима стала вас сегодня о чем-то расспрашивать. Ведите себя просто и естественно, она не переносит экстравагантных людей. Четвертое, вы это должны знать: про нее говорят, что она видит человека насквозь...

Представительного вида лимузин тем временем мягко подкатил к роскошно иллюминированному зданию из серебристого известняка.

— И, наконец, последнее, пятое, — сказал Поляков, прежде чем водитель и поспешивший к ним швейцар распахнули дверцу авто. — Если вашу кандидатуру по каким-то причинам зарубят, то знайте, что Фатиме вы чем-то не приглянулись...

Ровно в десять вечера они заняли места за столиком, сервированным на шестерых особ, причем остальные три места ко времени их появления пустовали. Пока дожидались остальных, Андрей узнал от Натали, что они находятся в престижнейшем ресторане «Тур д'Аржан», что в переводе на русский означает «Серебряная башня», и что заведение это входит в узкий круг ресторанов, носящих высочайшую марку «Гранд табль дю Монд» («Великие столы мира»).

Из панорамного окна открывался великолепный вид на иллюминированные огнями набережные Сены и подсвеченный со всех сторон мощными прожекторами собор Парижской богоматери.

— Запаздывает что-то наша гостья, — подал реплику Поляков.

— Обычное дело, — отреагировала на его замечание Дешам, которой, казалось бы, с ее скромным статусом переводчицы положено в таких случаях помалкивать. — Хорошо, если к одиннадцати появится.

— А мне здесь нравится, — жизнерадостно заявил Бушмин. — Надо будет взять на заметку... Особенно мне нравится наш столик, думаю, я здесь не в последний раз...

— Вряд ли у вас что-то получится, — сказала Дешам.

— Почему?

— Гм... Столики в подобных заведениях, как правило, резервируют за несколько недель до предполагаемого визита в ресторан.