Сергей Воронин - ЧВШ - Частная Военная Школа. Первый курс

ночной пирог несёт сочельник

над головою.

Твой Новый год по тёмно-синей

волне средь моря городского

плывёт в тоске необъяснимой,

как будто жизнь начнётся снова,

как будто будет свет и слава,

удачный день и вдоволь хлеба,

как будто жизнь качнётся вправо,

качнувшись влево.

- Чтоб мы все стояли твёрдо и не качались!

Потом был бой курантов в динамиках. Потом был фейерверк во дворе, оказалось, что Константин Михайлович привёз целую батарею. Мы сдвинули столы, выключили свет, остались только гирлянды и разбрызгивающий лучи вращающийся шар под потолком. Диджей врубил музыку и я потерялся. Периодически находил себя в разных местах, то под пляшущими по глазам лучами, то под редкими каплями, падавшими с тёмного загадочного неба, и снова с наслаждением терялся.

- Во втором красном камеру поменяйте, — сказал голос в динамике.

Я бросился расстёгивать только что старательно затянутый ремень, шлем оказался мне великоват и пришлось затянуть потуже, но, не успев расстегнуть, вспомнил, что у меня четвёртый номер. Двойка была у Серёги Грачёва. Он тоже успел застегнуться и теперь судорожно дёргал ремешок, не желавший расслабляться. Видно было, что Грач сильно волнуется. К нему подошёл третьекурсник из запасных и помог. Затем снял крышку защитного кожуха, прикрученного к шлему, достал оттуда маленький кубик видеокамеры и вставил вместо неё такую же.

- Есть сигнал, — произнёс через некоторое время голос. — Нормально… На позицию.

Голос принадлежал лысоватому длинному мужику в очках с толстенными стёклами. Звали его Виталий Андреевич, а прозвище — Левитан. Прозвище мы давно подслушали у старшекурсников, но так и не поняли его смысл. Вспомнили, что был такой художник, а вот про диктора времён войны никто из нас тогда не знал. Виталий Андреевич включал и отключал трансляцию, следил за технической стороной картинки на месте, а также фиксировал победителей. Сидел он в одном из подсобных помещений, смонтированных на втором этаже ангара. Левитан в Школе был кем-то вроде инженера по эксплуатации вообще всего, а со второго курса вёл уроки познавательной физики. Но пока что мы с ним пересекались только в столовой и на Забегах.

Я одернул майку и более тщательно заправил ее в штаны. Майки нам выдали белые. Белые, представляете? Цвет первого курса, как оказалось. В целом, с надписью смотрелось неплохо. "Violets" — так назывались фиалки по-английски. Но белые! Пачкались капитально. Выдали их совсем недавно, по две штуки каждому. Робот предупредил, что они только для Забегов. Я просто померял. Обе, конечно, померял, мало ли? Ну ладно, несколько раз померял. Ну походил немного, надо же было проверить, как они в движении, не мешают? А вчера, под вечер уже, посмотрел — обе с какими-то пятнами! Кинулся к стиральной машинке "Фиалок", а она уже крутится. Только что кто-то из наших включил и ещё режим, собака, поставил почти на два часа! Как назло. В общем, пришлось с утра заряжать машинку, после завтрака развесил, всё вроде отстиралось, но высохнуть толком не успело. А в ангаре нежарко было, знаете.

- Приготовились, — сказал Левитан. — Трансляция пошла. "Гладиолусы", поднимите руки, вас представляют… Теперь "Фиалки"… На старт… Внимание… Пять, четыре…

Как только он сказал "Гладиолусам" поднять руки — у меня под маской сразу отчаянно зачесалось в носу. Но пока я прислушивался к своим ощущениям, упустил момент, и когда поднимал руку на нашем представлении, то больше всего хотел вместо этого засунуть её под решётку и почесаться. Представляли нас всех вместе, а не по номерам, как старшекурсников. Какой-то частью я понимал, что это просто сам сейчас придумываю и накручиваю себя, а другая часть конкретно была на измене, готовилась чихнуть и опозориться. Я осторожно поднял глаза вверх на штангу, свисавшую с потолка, с закреплёнными на ней камерами. Одна пялились точно в меня, вернее, в зону нашей базы. Этот ракурс попадал на главный экран как раз в начале, на представлении команд, и после окончания, во время повторов свалок в этой зоне и моментов взятия флага. По идее, его уже должен был сменить общий вид сверху. Или ещё нет? На отсчёте точно будет общий план, тогда и почешусь, в панике решил я. И тут же почувствовал, как мой собственный нос сам, без моего участия, судорожно втянул порцию воздуха, потом ещё, потом ещё. Забыв про приличия, я зашарил по решётке шлема, чтобы добраться до предателя, но не успел и как раз на счёте "один" оглушительно с треском ушах чихнул. Так что команду "вперёд" даже и не расслышал.

- Ну что же? Давайте посмотрим, — сказал Виктор Робертович. — Подходите ближе.

Он повернул ноутбук, чтобы всем было удобнее смотреть и включил первый Забег. Как раз этот наш с "Гладиолусами". Общее впечатление вначале оказалось хорошим — наши белые майки с латиницей, балаклавы и шлемы — всё выглядело прилично, как у старших и вполне по боевому. Белые майки показались мне даже более красивыми, чем жёлтые второкурсников. Себя я смог опознать только по номеру на шлеме. Комментатор тараторил по-английски, вот мы вскинули руки вверх, вот шлем с четвёркой странно дёрнулся и его обладатель с запозданием побежал к крайнему левому коридору. С противоположной стороны в этот коридор шустро юркнули три синих шлема. Четвёртый номер застыл у входа, но как только в поле его зрения из-за зигзага коридора появились бежавшие, то, странно наклонив голову, побежал им навстречу. Мне тогда показалось, что медлил я гораздо дольше. Мы никогда не тренировались в балаклавах и вид этих стремительно приближающихся неопознаваемых чёрных морд заставил меня оцепенеть. Но как оказалось, длилось это совсем недолго. Честно говоря, я вообще не помнил, как побежал им навстречу. Не было такого воспоминания. Что же я — с закрытыми глазами побежал? Всё-таки зассал, получалось. Номер четвёртый тем временем упал на колени, очевидно рассчитывая, что бегущие об него споткнутся, но сделал это слишком рано и они просто перескочили. Затем буквально снесли выскочившего в этот коридор на подмогу участника с цифрой "два" на шлеме и швырнули его в оставшегося на базе "красного" с тройкой, Мочку, сразу затем навалившись на него. После этого там образовалась куча мала, катающаяся по полу и отчаянно сучащая конечностями. В это время из другого крайнего коридора выскочила невысокая фигурка в синем шлеме, в которой я без труда опознал Мишина, ловко подскочила к базе в обход дерущихся, цапнула красный флаг и помчалась обратно той же дорогой. А что же четвёртый номер, где он? Он уже был на своей базе и бросился догонять того, кто схватил флаг. Это я помнил. А где же ещё двое наших? Один из них как раз забежал в центральный коридор, в руке у него развевалась синяя тряпка. Номер один, Киселёв. А пятый номер Старцев катался по полу на чужой базе, намертво сцепившись с "синим". "Четвёрка" явно не догоняла Мишина, а тот явно опережал Киселёва с флагом. Тем более что едва тот выбежал, как ему навстречу вскочил один из "синих". Но они даже не успели схватиться, Мишин в это же время перепрыгнул борющихся на своей базе и положил флаг в зону. Все застыли, услышав сигнал, а затем стали аккуратно выбираться друг из-под друга. Только дурак в красном шлеме под номером "четыре" всё-таки добежал до своего захваченного флага и застыл там, беспомощно крутя головой.