Андрей Воронин - Инструктор. Законопослушные граждане

Тяжелая дубовая дверь с трудом приоткрылась, при этом издав жалобный и довольно неприятный скрип.

За длинным полированным столом сидел здоровый мужчина лет сорока и что-то активно строчил ручкой по бумаге. Его огромная лысина лоснилась от усердия, и он время от времени машинально протирал ее носовым платком.

— Разрешите, товарищ подполковник! — войдя в кабинет Волконского, произнес белобрысый практикант.

Волконский, на мгновение оторвав взгляд от своей писанины, устало поднял голову и, поняв, кто перед ним стоит, лениво указав рукой на один из стульев за столом, проговорил:

— Проходи!

Александр Кучинский медленно и осторожно прошел вперед к столу и, не сводя взгляда с начальника, аккуратно, как столбик, сел на стул.

— Пушкин? — не поднимая головы, задал вопрос практиканту подполковник Волконский.

Александр Кучинский удивленно вскинул брови и переспросил:

— Что?

Волконский строго уточнил:

— Я спрашиваю у вас, товарищ лейтенант, как ваша фамилия?

Александр сразу же поднялся со стула и, выпрямившись, ответил четким голосом:

— Лейтенант Кучинский, товарищ подполковник! Александр Сергеевич.

Грозный начальник, смерив снисходительным взглядом практиканта, усмехнулся:

— Кучинский?

Кучерявый паренек еще больше вытянулся и произнес:

— Так точно, товарищ подполковник!

Волконский с интересом посмотрел на своего смутившегося собеседника и съязвил:

— А я думал, Пушкин.

Оскорбительная шутка начальника покоробила самолюбие молодого человека, и Кучинский покраснел.

Семен Карлович, отбросив ручку на стол, вальяжно откинулся на спинку своего кожаного кресла и смерил молодого офицера пренебрежительным взглядом.

— Да… Не только имя и отчество, Александр Сергеевич, у вас соответствуют фамилии русского гения, но и прическа у вас, молодой человек, как у него.

Кучерявый очкарик, виновато засопев, покраснел еще больше и заметил:

— Извините, товарищ подполковник, а если у вас фамилия Волконский, так я, что должен вас называть не товарищ, а граф Волконский?

От такой дерзости у подполковника Волконского перехватило дух, и он даже приподнялся, выкрикнув:

— Что-о-о?!

Молоденький практикант был уже не рад, что не сдержался и ответил на грубость пожилого человека своим язвительным замечанием.

— Виноват, товарищ подполковник, — смущенно ответил он, — сорвался.

Подполковник Волконский зло оскалился и подошел к подчиненному офицеру:

— Сорвался?!

— Так точно!

— Ах ты… — Волконский замолчал, потому что вдруг забыл фамилию практиканта, а потом выкрикнул: — Как там тебя?!

Очкастый практикант, переминаясь с ноги на ногу, нервно пожал щуплыми плечами и напомнил:

— Кучинский!

Хозяин кабинета ехидно и зло оскалился и злорадно воскликнул:

— Ах, Кучинский, твою мать!

Молодой, но самолюбивый лейтенант побледнел, но старался держаться спокойно и достойно.

— Так точно, товарищ подполковник! — отчеканил он.

Хозяин кабинета недоуменно посмотрел на своего собеседника, не понимая, то ли у того не все в порядке с психикой, то ли молодой человек совсем нюх потерял.

— Что значит «так точно»? — продолжал наступать Волконский.

Светловолосый паренек неуверенно тряхнул своими кучеряшками, поднял голову и уже вполне уверенно проговорил:

— А то и значит, товарищ подполковник, что я ношу фамилию матери, а по отцу моя фамилия Старогородцев.

Семен Карлович язвительно и раздраженно усмехнулся:

— Маскируемся, товарищ лейтенант. Играем в Шерлоков Холмсов, Пинкертонов, Штирлицев, дорогой товарищ студент?

Лейтенант Кучинский отрицательно завертел светлой кучерявой головой и ответил:

— Никак нет, товарищ подполковник! Не я играю, а жизнь иногда подкидывает сюрпризы…

Семен Карлович, снисходительно усмехнувшись, негромко рассмеялся:

— Ах, жизнь подкидывает сюрпризы, товарищ Кучинский или как там вас еще… товарищ Старогородцев!

Волконский задумался, а потом, не сводя своего странного взгляда с притихшего практиканта, только и выдавил:

— A-a-a…

Молодой человек не понял, что этим хотел сказать хозяин кабинета, и спросил:

— Что?

Волконский махнул рукой, очевидно намекая, чтобы Кучинский присел на свое прежнее место.

— Александр Сергеевич? — в растерянной задумчивости, как бы уточняя, уже более добродушно произнес подполковник Волконский.

Светловолосый паренек утвердительно тряхнул своими кучерявыми волосами и подтвердил:

— Так точно!

— Кучинский?

— Да!

Семен Карлович Волконский успокоился и, улыбнувшись, как ни в чем не бывало, уже более внятно и решительно пригласил Кучинского жестом сесть на стул.

— Садитесь, лейтенант! — приказал хозяин кабинета своему подчиненному.

Кучинский, кивнув головой, осторожно опустился на прежнее место.

Волконский также сел в свое кожаное кресло и, улыбнувшись, произнес:

— Значит, товарищ Кучинский, вас прислали к нам в уголовный розыск на практику…

Кучерявый лейтенант встал.

— Так точно, товарищ подполковник! — выпрямившись, отчетливо ответил Кучинский.

Семен Карлович недовольно сморщился и, резко махнув рукой, раздраженно воскликнул:

— Да не прыгай ты, лейтенант, как… Садись и спокойно слушай старших.

— Есть!

Александр Кучинский, слегка покраснев, медленно сел на стул.

— Вчера, Александр, я не смог познакомиться, поговорить с тобой и проинструктировать тебя, — начал Волконский, — и у меня есть начальство, которое иногда вызывает на ковер.

Светловолосый паренек поправил свои очки и понимающе кивнул:

— Ага…

Волконский смерил его неприятным, холодным взглядом и заметил:

— Не «ага», Кучинский, а я думаю, что ты, товарищ лейтенант, и без меня понимаешь, куда ты попал на практику.

Лейтенант Кучинский, протяжно вздохнув, утвердительно кивнул головой:

— Да, понимаю, товарищ подполковник Московского уголовного розыска.

Подполковник Волконский недоверчиво посмотрел на белобрысого практиканта и проговорил:

— А мне кажется, что не совсем, уважаемый Александр Сергеевич. Что это за прическа — «а-ля Пушкин»?!

Молодой человек, поправив на носу очки, небрежно хмыкнул и ответил:

— Обыкновенная прическа. Оперативной работе она не мешает, а даже, как я думаю, наоборот, помогает, не выделяет из толпы.

Волконский снисходительно усмехнулся и встал со своего места.

Александр Кучинский тоже хотел было встать со стула, однако старший по званию офицер остановил его жестом, и практикант остался на месте.

— Сиди, лейтенант, настояться и напрыгаться за свою долгую службу еще успеешь, — покровительственно заметил Волконский и, взяв со стола пачку папирос, достал из нее одну и закурил.