Иван Стрельцов - Дело с тройным дном

— А где эти разговорчивые задержанные? — неожиданно поинтересовался второй заместитель министра МВД.

— Я распорядился поместить их в Лефортово, — ответил секретарь Совета безопасности. — На всякий случай.

— С вопросом достоверности этой информации все ясно, — подвел итог обсуждению записей Президент. — Тут, как мне кажется, двух мнений быть не может. Генеральная прокуратура должна заняться расследованием финансовых и прочих преступлений этих господ. Причем немедленно.

— Сегодня же начнем, — отозвался Генпрокурор.

— И все же это тоже не главное, — продолжал глава государства. — Главное — то, что на выборы идет партия, созданная на криминальные деньги. И самое страшное, что мы никак не можем их остановить. В случае, если за две недели до выборов Избирком снимет с марафона Партию либеральных интеллигентов или это даже будет сделано моим указом, то Запад тут же поднимет шум, а в этом случае возможны серьезные политические акции. Нет, на это мы пойти не можем, слишком большая цена.

— Но престиж государства дороже, — неожиданно возразил ему министр юстиции, и взоры собравшихся неожиданно устремились на него. Все присутствующие на этом собрании имели юридическое образование и, соответственно, понимали, что в случае прохождения в законодательную власть партии, защищавшей интересы криминала, будет заложена мина замедленного действия. Это тоже в конце концов приведет к международному скандалу.

— Есть вариант. — До сих пор не принимавший участия в общем обсуждении, Глеб Кольцов поднялся над столом. Его взгляд встретился с глазами Президента, глава государства уже был знаком с частным детективом. Последнему приходилось дважды участвовать в больших политических играх, защищая государственные интересы. Полгода назад Президент лично наградил сыщика золотыми наручными часами. Будучи профессионалом, он умел разбираться в других профи.

— Сколько вам потребуется времени? — после недолгих размышлений наконец спросил Президент.

— Думаю, к вечеру я буду знать окончательный ответ.

— Что ж, попробуйте.

Предвыборный штаб партии ЛИС находился в центре Москвы в старинном особняке на Бульварном кольце.

В здании царило веселое оживление, свойственное ощутившим себя победителями. Суетящиеся по комнатам клерки бурно обсуждали растущий рейтинг, новые рекламные плакаты, значки, майки. Большинство из них, не являющиеся сотрудниками пиар-фирмы, уже видели себя в многочисленной касте помощников депутатов.

Никто из мельтешащей толпы клерков не обратил внимания на подкативший к центральному входу офиса черный «мерс-320», из которого выбрался импозантный мужчина в темном кашемировом пальто с плоским кейс-атгаше из крокодиловой кожи в руке. Закрыв автомобиль на электронный замок, мужчина прошел внутрь предвыборного штаба.

— Мне нужен Артур Фирастов, — обратился вошедший к застывшему на входе охраннику.

— Второй этаж, седьмой кабинет, — изучив внимательно документы адвоката Штрайхера, ответил охранник.

Спрятав адвокатскую «корочку» в карман, Роман Львович важно прошествовал к лестнице.

С нынешним лидером либеральных интеллигентов маститый адвокат был знаком почти двадцать лет. Когда объявленная Горбачевым перестройка пошла вразнос, раскачивая все скрытые пороки государственной системы, начали создаваться различного толка общественные организации, судьба свела Романа Штрайхера и Артура Фирастова в комитете «За демократические реформы». Они называли себя «восьмидесятниками» на манер хрущевских «шестидесятников», громко и вслух вещая о построении нового общества, о социализме с человеческим лицом. Потом, шепотом, в узком кругу на кухне за бутылкой дешевого сухого вина размышляли, когда и чем закончится эта вольница. Потому что не верили в победу демократии, а зря...

А потом был август девяносто первого, Фирастов и Штрайхер оказались на баррикадах у Белого дома. Воевать не пришлось, 'после их пути разошлись кардинально, Артур бегал со своими демократическими лозунгами, а Роман принялся за свою основную специальность, зарождающемуся капитализму требовались защитники.

Теперь судьба свела их снова, не хотелось Роману Львовичу ехать в штаб ЛИСа, ой как не хотелось, но доводы Кольцова оказались железными. Действительно, никто, кроме него, не сможет выполнить эту миссию.

Руководитель либеральной интеллигенции оказался нарасхват, и адвокату пришлось в приемной прождать целый час, прежде чем ему удалось проникнуть внутрь.

— Здравствуй, Артур, — войдя в кабинет, произнес Штрайхер.

Фирастов поправил громоздкие очки на переносице, будто не веря своим глазам, и, совладав с нахлынувшими эмоциями, ровным тоном ответил:

— Здравствуй, Рома. Извини, но руки тебе я не подам.

— Что ж так? — изобразил на лице почти искреннее удивление Штрайхер. К такому повороту он был готов, помня характер бывшего приятеля.

— Когда ты откололся от демократического движения и стал зашибать большие деньги, занимаясь частной адвокатурой, я не счел твое поведение предательством, оправдывая твои действия попыткой стать правозащитником. Но после того, как ты весь свой талант, знания и опыт бросил на спасение коррумпированного милиционера из тех, которых даже свои называют оборотнями в погонах, я понял: продались вы, Роман Львович, за тридцать кровавых серебреников.

Артур Фирастов говорил самозабвенно, как на митинге своей партии, Штрайхеру на мгновение даже показалось, что тот время от времени закатывает глаза от сознания собственного величия.

«Идейный политик, — подумал адвокат, — вот такими и легче всего манипулировать». Он спокойно выждал, пока не прекратился словесный поток и, без приглашения усевшись в кресло, положил на стол кейс и заговорил:

— Зря вы так, Артур Матвеевич. Между прочим, того самого милиционера уже освободили, оказался невиновным. Следователь Генпрокуратуры выяснил, не я, что Донцова подставили. Кстати, арестован офицер, задержавший этого «оборотня», подстава оказалась. Вот так-то. — Сделав ложный финт насчет следователя, Штрайхер на секунду замолчал, давая собеседнику время осмыслить услышанное, потом заговорил снова: — Но я, Артур, приехал сюда не каяться. Ты правильно сказал, что хотелось бы считать меня правозащитником. Вот я и приехал защищать вас. — Адвокат открыл кейс, вытащил стопку бухгалтерских документов и положил их перед Фирастовым со словами: — Вот бумаги, открывающие правду на финансовую подпитку вашей партии и ее предвыборную подготовку.

— Деньги мы получаем от наших спонсоров, — чеканя каждое слово, произнес Фирастов, его лицо покрылось красными пятнами нервного раздражения. Человек неглупый, он вдруг сообразил, что вся его партия была чужим, хорошо отрежиссированным спектаклем, где ему была уготована роль всего лишь главного героя. И, хотя он является таковым, действовать и даже говорить ему придется по написанному кем-то, чужому сценарию.