Иван Стрельцов - Диверсионная команда

Вынужденная заминка стала раздражать Расула, он уже собирался послать кого-то за проводником. Но тут из-за крепостной стены показалась тонкая черная фигура. По мере приближения этого силуэта яснее становились детали наряда. Самодельные сапоги на армейской каучуковой подошве, широкие черные шаровары, подпоясанные солдатским ремнем с брезентовым подсумком. Поверх шаровар была надета черная безрукавка из грубой кожи. Голову следопыта венчала чалма из черного материала, часть материи, свисавшая с головного убора, прикрывала до глаз лицо следопыта. Командир «неистовых» в который раз с любопытством разглядывал своего проводника. С виду вроде бы и фигура как у тростника, а рюкзак такой же, как у всех, руки тонкие, но жилистые, как корни саксаула. Все: и амуницию, и оружие (Расул взглянул на короткую кривую саблю арабской работы с золотой рукояткой, в потертых ножнах болтающуюся на бедре, громоздкий автомат с деревянным прикладом и подумал: «Сколько раз предлагал заменить «сорок седьмой» на портативный «узи», нет, не хочет») несет сама...

Фатиму Расул Фархад знал давно, ее родители погибли от бомб русских вертолетов. Оставшись одна, девушка с пуштунами ушла в Пакистан. Но в чужой стране она прижиться не смогла, снова вернулась в Афганистан, чтобы с оружием в руках бороться с оккупантами. Пытливый молодой ум схватывал сразу все премудрости военного ремесла, а молодое тело быстро привыкало к тяготам и лишениям кочевой партизанской жизни. Через несколько лет Фатима стала настоящим следопытом-проводником. Подобно дикой собаке, она могла без устали целый день бежать по горам, несмотря на тяжелый рюкзак и оружие. Стремительная, как волчица, Фатима не знала жалости ни к советским солдатам, ни к приспешникам Наджибуллы, убивая хладнокровно и никогда об этом не вспоминая.

Несколько лет назад отряд кочевавших повстанцев, в котором находилась Фатима, вышел на территорию Пакистана. На отдых повстанцы остановились в большом учебном лагере, где европейцы-наемники готовили недовольных коммунистическим правлением дехкан. Кроме пуштунов-кочевников, был еще отряд повстанцев из афганских узбеков под предводительством кувейтского шейха, которого почему-то называли Синдбадом. Начальник штаба этого отряда был огромный толстый узбек Камиль. Человек-гора, как его называли, носил громоздкую длинноствольную английскую винтовку «бур» с мощным оптическим прицелом. На поясе между подсумков с патронами у него по бокам висели два автоматических пистолета «маузер», а под огромным животом сверкала золотом рукоятка короткой кривой сабли, которую Камиль носил на манер кинжала. Огромная курчавая борода, вечно влажные толстые губы и маленькие поросячьи злые глаза. Вот что запомнила Фатима. Толстый узбек, видя девушку, громко цокал языком, подмигивал ей, а затем очень выразительно чесал свой огромный живот. Фатима, потупившись, убегала, Камиль в ее глазах был большим начальником. Но однажды вечером ей убежать не удалось.

Человек-гора, не говоря ни слова, набросился на девушку, оглушил и бесчувственное тело унес в конец стрельбища. Фатима очнулась от пронизывающей боли. Когда девушка открыла глаза, на ней лежал толстый Камиль. Рот узбека оскален, на губах и бороде — пенистая слюна, глаза закрыты, а по лбу на кончик носа стекали струйки пота. И с носа капали на лицо девушки. Фатима задыхалась под тяжестью мужского тела, но продолжала лежать неподвижно. Неожиданно Камиль зарычал, его глаза широко открылись, и он расслабленно повалился на бок. Девушка поднялась, ноги ее плохо слушались, болел низ живота. Поправив одеж-ду, она хотела уйти (рано или поздно это должно было случиться), но тут взгляд девушки упал на разбросанное вокруг узбека оружие. Золотая рукоятка сабли призывно поблес-кивала. Слепая ярость овладела Фатимой, подняв саблю, она занесла ее над головой Камиля и, размахнувшись, изо всей силы опустила кривой клинок на шарообразный живот узбека. Дикий крик поднял на ноги всех обитателей лагеря. Уже через несколько минут на стрельбище собралось множество народу. В центре на небольшой площадке стояла Фатима с окровавленной саблей, а у ее ног сидел на коленях Камиль. Из огромного живота все время вываливались бледно-фиолетовые внутренности, а Камиль своими окровавленными руками пытался всунуть их назад. Когда Фатима сочла, что собралось достаточно народа, она продолжила экзекуцию. Ударом ноги в грудь она повалила узбека на спину, склонившись между его неестественно толстыми ляжками, снова взмахнула саблей. И вновь раздался нечеловеческий крик. Девушка поднялась во весь рост, держа в левой руке над головой то, что в простонародье называется «мужской гордостью». Бросив окровавленный комок к ногам шейха Синдбада, который стоял впереди своего отряда, Фатима снова повернулась к Человеку-горе, медленно занесла над его головой саблю...

Девичьей силы не хватило, чтобы напрочь отсечь голову от туловища, но Камиль уже замолчал навсегда. Тишина длилась не больше минуты, а затем заклацали затворы оружия, узбеки хотели отомстить за позорную смерть своего начальника штаба, пуштуны им в этом не мешали. Расправа наступила бы незамедлительно, если бы не вмешался начальник лагеря. Двухметровый седеющий детина, «ландскнехт» из Швеции, ни слова не говоря, левой рукой из-за спины схватил Синдбада за горло, а правой приставил пистолет к его виску.

Через несколько минут прибыло несколько колесных броневиков и взвод пакистанских солдат из охраны лагеря. Ослепленные ярким светом фар и прожекторов, испуганные черными зрачками скорострельных пушек, душманы отказались от своей затеи.

Фатиму доставили в Исламабад, а через несколько дней наемники переправили девушку в отряд полковника Мухамеддина. Здесь ей не грозила опасность кровной мести узбеков.

С тех пор Фатима носила лишь черную одежду и прятала лицо за повязкой чалмы. Сабля с золотой рукоятью была у ее пояса как напоминание... За черную одежду и свирепость в бою девушку прозвали Черная Волчица. И она целиком соответствовала своему прозвищу. В отряд «неистовых» Фатима попала давно, здесь она чувствовала себя равной.

Расул Фахад подождал, пока следопыт подойдет к нему вплотную, и тихо спросил:

— Что скажешь?

— Это шурави, — прозвучал неожиданный ответ.

— Что?

— Большая группа, пришли с границы. Пытаются изобразить из себя воинов Аллаха, носят разную обувь, но большинство ногу ставят, как шурави в сапогах. По-видимому, они не нашли то, что искали. Несколько человек ушли обратно к границе. Остальные пошли в глубь страны.

— Шурави, — медленно произнес Фархад, ему все еще не верилось в удачу. Русские сами сунули голову в пасть тигра, и тигр их сожрет. Похлопав девушку в знак поощрения по плечу, полевой командир повернулся к своему телохранителю.