Иван Стрельцов - Диверсионная команда

Ситуация складывалась парадоксально. Ведя переговоры с англичанами, Абдулхан терял время (наверняка среди полевых командиров уже начались разговоры о некомпетентности Нурадина). Но отложить переговоры и вернуться на границу без конкретных результатов этой поездки —значит вызвать новые обвинения. Сейчас нельзя было возвращаться и нельзя было не возвращаться.

«Сюжет, достойный мистера Вильяма Шекспира», — с грустной улыбкой подумал экс-мулла. Политическая борьба—самое грязное ремесло, здесь никогда нельзя добиться совершенства, нельзя расслабиться или отвлечься: тут же «доброжелатели» вцепятся в горло. Один намек на слабость — и тебя разорвут «шакалы» из твоего же окружения. Невольно Нурадин вспомнил своего начальника штаба и командира «непримиримых» Махмуддина. Они были большими друзьями, настоящими «воинами Аллаха», сколько раз их объединенные отряды выходили на границу и устраивали русским пограничникам «кровавое воскресенье». Идея объединения всех оппозиционных отрядов в единый исламский фронт стала призрачной, как пустынный мираж.

Необходимо было действовать, и как можно быстрое'. Рассчитывать на помощь извне не приходилось. Ни Дустум, ни тем более Раббани не станут его поддерживать. Английский эмиссар тоже не может служить какой-либо поддержкой (слишком долго тянется совещание в Лондоне). Но мир держится не на этих «трех столбах» — существуют и другие точки опоры.

Отойдя от окна, Нурадин сел в глубокое кресло и, подперев голову рукой, задумался.

«Если Великобритания со своими чопорными традициями и многовековой бюрократией будет бесконечно долго раздумывать, можно с этими же предложениями обратиться к США. Янки если почувствуют выгоду, то согласятся моментально. Другой вопрос, нужна ли ему, Нурадину, помощь Запада? Он ведь исламист, посланник Аллаха, зачем же ему помощь неверных, ведь по соседству достаточно мусульманских государств, и самые мощные из них Пакистан и Иран. Но выбирать надо одного покровителя. Политическая монополия не считается с затратами ради достижения конкретной цели. Кто же из двух? Пакистан алчно поглядывает на приграничные провинции своего южного соседа — Индии, да и в Афганистане существует достаточно значительная сила, поддерживаемая Пакистаном. Тут уже не до таджикской оппозиции. А вот Иран — мощное исламское государство, сбросившее с себя проамерикански настроенного шаха, выдержало и блокаду США, и войну с Ираком. А после поражения Саддама Хусейна в Кувейте претендует на роль государства номер один в регионе Центрального Востока».

В голове Юсуфа Нурадина возник текст речи, которая убедит его противников и укрепит веру в него у сторонников. В своих ораторских способностях бывший мулла нисколько не сомневался, недаром в недавние годы его преследовал КГБ. Поднявшись с кресла, Нурадин быстро вышел из своего кабинета. По лестнице спустился на первый этаж. Двое английских парашютистов, увидев высокопоставленного таджика, взяли оружие «на караул».

— Где я могу найти мистера Д’Олэнторна? — спросил Абдулхан у часовых (английскому языку муллу обучил бывший профессор университета, проходивший «лечение» вместе с Нурадином в психиатрической больнице КГБ). Коротко остриженные солдаты с бычьими шеями, держа перед собой оружие, бесстрастными глазами смотрели сквозь Абдулхана, как будто он был прозрачный. Лишь после повторения вопроса один из них нажал кнопку переговорного устройства, висящего на груди, но все равно не произнес ни слова. И лишь когда Нурадин открыл рот, чтобы в третий раз задать свой вопрос, за его спиной раздался слегка хриплый голос капитана Вудхолла:

— У вас какие-то проблемы, мистер Нурадин?

— Почему ваши люди молчат, они что, немые? —в свою очередь с раздражением спросил таджик.

— По уставу армии ее величества часовым запрещено говорить во время несения караульной службы, — ответил английский капитан (Абдулхан, слушая его, заметил, что у офицера такой же бесстрастный взгляд, как и у солдат). — И все же, что вы хотели, мистер Нурадин?

— Мне необходимо встретиться с сэром Д’Олэнторном.

— Прошу, — Вудхолл указал рукой в сторону большой дубовой двери.

За дверью оказался небольшой рабочий кабинет, в самом конце которого за письменным столом сидел Чарльз Мортимер Д’Олэнторн. Профессор-востоковед что-то быстро писал.

— Сэр, — войдя без стука (наверное, были на этот счет особые распоряжения), обратился к эмиссару капитан, — к вам мистер Нурадин.

Тут же отложив свои бумаги, Д’Олэнторн поспешно выбрался из-за стола.

— Вудхолл, вы свободны и проследите, чтобы нам не мешали. Хотите что-то выпить? — автоматически спросил английский разведчик.

Нурадин с достоинством ответил:

— Коран запрещает правоверным употребление алкоголя.

— Ах, простите. Ваш визит так внезапен, что-то случилось?

— Да, дела, связанные с нашим движением, требуют моего отъезда обратно. Завтра утром я вас покину.

— Но как же, — пробубнил сэр Чарльз, он знал от резидента о перемещении английского флота, а это могло обозначать одно — тори готовы пойти на условия таджиков. В свою очередь подписание договора с Нурадином было бы «золотой страницей» в биографии самого разведчика, после чего можно было бы уйти с почетом на пенсию. — Может, мистер Нурадин, вы задержитесь еще на немного? В самое ближайшее время мы должны получить подтверждение из Лондона. Мы бы сразу подписали договор, тем самым запустив механизм помощи вашему движению.

— Хорошо, — почти не задумываясь, проговорил экс-мулла. — Я могу задержаться еще на сутки. Так что поторопите свое руководство. Мы либо сотрудничаем, либо нет.

Стены минарета были покрыты толстым слоем копоти, лишь под самым куполом виднелись на голубом фоне черные письмена. Шарообразный купол был наполовину разрушен попаданием артиллерийского снаряда.

Лейтенант Мартинес и сержант Гисенд залегли на балконе под куполом, оттуда обычно завывали муэдзины. Укрывшись за обломками бордюра, лейтенант обследовал позиции афганского полка. Лежащий рядом снайпер сквозь окуляр оптического прицела своей крупнокалиберной винтовки рассматривал усадьбу резиденции и сам особняк. Сквозь неплотно задернутую штору окна на третьем этаже Гарри разглядел силуэт человека, большой палец правой руки рефлекторно опустил предохранитель в крайнее нижнее положение, но тут же спохватившись, вернул его в прежнее положение. Луис Мартинес, засекая огневые средства полка, вносил данные на блок ввода сообщений, которые через спутник связи передавались непосредственно на компьютер майора Моула и одновременно на главные компьютеры ЦРУ и Пентагона (в случае провала операции эти