Виктор Батюков - Русские ящерицы

– Да, слабовато у старика сердечко-то оказалось, – с грустью сказал Бочкарев, трогая носком ботинка бездыханное тело. – Ну что ж, как говориться, жил грешно и умер смешно. Пошли поищем квартиру с более чистым воздухом.

– Я заметил, что на против дверь тоже была не заперта. – в полголоса сказал Александр к чему-то усиленно прислушиваясь. Заметив это Бочкарев сделал знак Славе и Сергею уносить раненого, а сам вопросительно перевел взгляд с Морозова на арочный проем, ведущий в соседнюю комнату и обратно. Саша кивком подтвердил, что подозрительный шум доносился именно оттуда. Став по обе стороны проема друзья, по сигналу, дали автоматные очереди, и вбежали в помещение. В центре комнаты за единственной оставшейся мебелью – низким, восточным столиком, прятался, выставив над «убежищем» большой, затянутый в камуфляжные штаны, зад еще один «народный мститель». Петр, зайдя с головы, нагнулся и без усилий забрал из трясущихся рук автомат «узи», и вынул из кобуры, на поясе, пистолет.

– Мужчина, где у вас здесь рот? – спросил Морозов с удовольствием пнув соблазнительную мишень. Ойкнув повстанец поднял голову, и испуганно косясь на парней принял более приличную позу.

– Опочки! Так это еще один араб. Что у Аль-Каиды деньги кончились? – Присев рядом с улыбкой спросил Бочкарев.

– Я пришел помочь братскому народу освободиться от диктатора. – заученно проговорил наемник.

– Что ж очень благородный порыв души, – двумя пальцами Петр выудил из оттопыренного кармана женское украшение. – А это, конечно, сувенир – память о Ливадии?

Борода араба затряслась еще сильнее. Бочкарев встал, и обойдя столик остановился рядом с Морозовым.

– Ладно, я не буду пытать кто подарил тебе эти побрякушки, лучше скажи нам где сейчас обитает ваше командование, а также твои сводные братья – американский спецназ?

Наемник затряс головой, и тут же получил от Морозова прикладом в ухо.

– Больно, да? – с сочувствием в голосе спросил Петр. – Но тут уж извини, мы очень не любим, когда лгут. И так, вторая попытка.

– В отеле «Риксас». Они там все. Спецназ на нижних этажах, командование на верхних. – наемник вытер кровь с рассеченного уха, и с надеждой поглядел на ребят.

– Этот, – Петр кивнул в сторону передней комнаты. – Был твой командир?

– Да, командир бригады.

– Скорее уж шайки головорезов. – поправил его Морозов.

– По моему никакой разницы. – Бочкарев вытащил из нагрудного кармана несколько гигиенических салфеток. – На, держи. Передашь своему Хасану. Скажешь пусть простит – туалетной бумаги не было.

Салфетки полетели в наемника, а вслед за ними прозвучал хлопок пистолетного выстрела.

– Все, пошли к ребятам. – устало сказал Бочкарев, пряча дымящееся оружие.

4

Как и предыдущее это совещание закончилось глубоко за полночь, только на этот раз Александров сам подошел к полковнику: – Володя, твое предложение остановиться у тебя осталось в силе?

– Да, конечно, о чем речь. – поспешно закивал головой Романов. Радостная улыбка вмиг разогнала тучи на его широком, скуластом лице.Всю вторую половину совещания он никак не мог отделаться от мысли, что его используют, как говориться, в темную. Дали задание, наделили полномочиями, но скрыли что-то очень важное, самую суть, основное, и теперь, когда Александров сам предложил поехать к нему, Владимир очень надеялся, что все проясниться.

Уже сидя на кухне, и вдыхая аромат крепкого кофе, Романов с коньяком, Александров с сигаретой, полковник решился задать тот самый вопрос, который его мучал: – Саша про какую группу шла речь?

Александров сделал глоток, следом глубокую затяжку, выпустил струю горького, густого дыма в потолок, и лишь после этого медленно произнес: – Я не могу рассказать тебе о ней. Это государственная тайна.

– Но ведь там, на совещании, ты же упомянул о этой группе. Тем более, сам же сказал, что нужно учесть ошибки в её организации и руководстве, а как я могу их учесть если ничего об этом не знаю?

С долгую минуту Александров смотрел Владимиру прямо в глаза, как бы просвечивая его насквозь рентгеновским лучом, затем затушил истлевший до фильтра окурок, и прикурил новую сигарету.

– Хорошо. Я всего лишь в двух словах расскажу тебе о ней, но лишь для того, чтобы ты понял в чем, состояли промахи. Налей-ка мне еще кофейку.

Романов взял чашку и принялся «колдовать» над туркой.

– Группа, о которой идет речь, родилась в середине девяностых. В неё входило пять совершенно разных людей, и все они не имели воинской специальности. Это был один из минусов. Подчинялась она, формально, министерству чрезвычайных ситуаций, а де факто – лично начальнику охраны президента Коржеву. Тренировочная база, условия, все было на должном уровне, да и сами ребята – выше всяких похвал. Мы с ними провели не одну операцию.

– И ты? – полковник обернулся так резко, что кофе выплеснулось из чашки на его брюки.

– Я дождусь, наконец то что просил или ты весь напиток себе в карманы перельешь? – улыбнулся Александров, и когда Владимир снова повернулся к плите, продолжил. – Нет, я не участвовал в операциях, меня туда пригласили в качестве консультанта и для подстраховки.

– Всё-таки тебе приходилось выезжать с ними на задания?

– В этом не было необходимости. – Сан Саныч горько усмехнулся. – Все что нужно я знал, не выходя из кабинета.

– В чем же еще были ошибки? – Романов поставил перед ним чашку, и подошел к окну. Александров загасил сигарету, и тут же закурил новую. Кухню окутало очередное облако табачного дыма. Владимир открыл форточку, и вернулся за стол. Его кофе уже давно остыл, а потому он просто налил себе немного коньку, и выжидательно посмотрел на друга.

– В командовании.

– То есть?

– Коржевхороший организатор, умный, знающий свое дело начальник, преданный Родине человек, но очень вспыльчивый, рубящий с плеча, и не слушающий ни чьих советов руководитель.

– Какая-то противоречивая характеристика.

– То-то и оно. Виталий Сергеевич очень непредсказуемый человек. Группа была его детищем, его мечтой, воплощенной в жизнь, но при первом же промахе, у него не дрогнула рука уничтожить её. Стереть! Растоптать! Сделать так, чтобы о ней забыли. – Александров с силой раздавил окурок в пепельнице. – И еще. В нашей группе не должно быть женщин. Слышишь? Никаких, и никогда!

«А ты оказывается не железный. – с некоторым удивлением подумал Романов глядя на пылающие щеки напарника, на то как заблестели у него глаза, и оттопырились усы. – В тебе то же есть человеческие слабости.»

– Анализируя все, что произошло с той группой, мы решили, что следующим проектом должен руководить человек военный, с большим боевым опытом, и стальными нервами. – Уже своим обычным, спокойным тоном добавил Александров.