Виктор Батюков - Русские ящерицы

Часть 2

Романов, до хруста в костях, потянулся, убрал в стол личные дела парней, и нажал кнопку селектора: – Елена Феликсовна Александров в приемной?

– Да товарищ полковник.

– Пригласите.

Дубовая дверь бесшумно отворилась и в кабинет вошел невысокого роста, худощавый мужчина в тяжелых, роговых очках.

– Здравия желаю, товарищ полковник. – тихо, совсем не по-военному сказал он, и его немного полноватые губы растянулись в улыбке заставляя жесткую щетину усов топорщиться. Удивительно, но от этого его строгое, даже можно сказать суровое лицо сразу стало каким-то по-детски беззащитным, застенчивым. Он знал об этом и потому сразу же погасил её.

Романов встал, сделал шесть шагов на встречу, и протянул руку: – Ну здравствуй, Саша, здравствуй. Рад тебя видеть. Проходи, садись. – было заметно, что полковнику очень хотелось обнять Александрова, но его сдержал цепкий, колючий взгляд из-под толстых линз, и сурово сдвинутые брови. Рукопожатие было сухим, но достаточно твердым для того, чтобы Романов ощутил, что вошедший тоже рад встрече. – Как поживаешь?

Хозяин кабинета вернулся за стол, гость шел позади и остановился за два шага до его кресла.

– Да ты присядь, не стесняйся. – уловив у Александрова чуть заметный взлет бровей, он тут же поправился. – Я хотел сказать, что здесь нас…, в общем расслабься.

– Как тебе ребята? – спросил он, закуривая сигарету.

– Трудно сказать – Романов достал из сейфа пепельницу и подтолкнул её к нему. – Тренировочная база покажет.

Человек в роговых очках улыбнулся, окутал себя облаком дыма, и стал отрешенно смотреть в окно.

Полковник с опаской посмотрел на Александрова, достал из сейфа бутылку коньяка, рюмку, налил пятьдесят грамм тёмно-коричневой жидкости, и не предлагая Александрову выпил. А тот так и остался сидеть словно ничего не произошло, лишь тлеющий окурок из его пальцев перекочевал в пепельницу.

Военспец кора капитану Романову прислали в самый неподходящий момент. Его рота должна была срочно выдвинуться в один из аулов. Душманы заняли его еще ночью, но Владимирович никак не мог добиться от командования приказа об его зачистки. До самого рассвета он по матушке крыл в молчащую рацию, и лишь в девять часов утра получил «добро» на ликвидацию банды.

– Тыловые крысы. Трусливые скоты. – чертыхался он, одевая бронежилет. – Эй, дежурный! Рота в ружье! Построение у машин! Сбор две минуты. Выполнять.

Он уже пристегивал магазин к АК как в штабную палатку, в сопровождении майора внутренних войск, вошел невзрачный, худощавый, молодой человек в старомодных, роговых очках.

– Вот, Владимирович, принимай гостя. – хохотнул майор. – Александров, спецкор из какой-то там газеты. Хочет написать о вас репортаж.

Романов с ненавистью посмотрел на офицера. Он, капитан ДШБ, должен выслушивать подколки какого-то «внутренника» да еще в такой момент.

– Простите мне сейчас совершенно не до вас. – пробурчал он, одевая каску. – Пока осмотритесь здесь, сходите на кухню, побеседуйте с майором, а когда вернусь тогда и пообщаемся.

Капитан поспешно выбежал из палатки, спецкор поспешил за ним.

– Разрешите поучаствовать в операции по освобождению аула.

Эта фраза заставила Романова остановиться и с удивлением взглянуть на парня еще раз. В «афганке», с пистолетом у пояса он выглядел несколько старше чем ему показалось в палатке. Цепкий, колючий взгляд серых, умных глаз заставлял капитана отводить глаза в сторону, и чувствовать перед ним какую-то робость.

– Где оружие взяли? – спросил он спецкора уже шагом идя к построению солдат.

– Я офицер, старший лейтенант. Мне положено. – Четко и внятно ответил он.

– Откуда узнали про операцию?

– Так вы же ночью весь генштаб своим матом на уши подняли. До самого утра все только об этом и говорили.

– Балаболы мать их. – сплюнул Романов.

– Так я поеду с вами? – в стальном голосе спецкора этот вопрос прозвучал как утверждение, и капитан, глянув еще раз в холодные глаза Александрова помимо своей воли махнул в сторону БМП

– Лезь на броню, и не высовывайся. Сегодня будет жарко. По машинам! – выкрикнул приказ капитан. Солдаты бросились врассыпную, двигатели взревели, обдав расположение черным, густым дымом, и четыре БМП рванули с места. На подъезде к аулу их встретила выдвинутая заранее разведгруппа.

– Ну что там? – спрыгнув с машины спросил Романов.

– Мины. – выдохнул лейтенант, утирая грязное от пыли и пота лицо.

– Понятно – не удивился капитан. – Ночью время зря не теряли. Что и следовало ожидать. Где и какой протяженностью поле узнали?

– Здесь и слева точно, дальше проверить не успели. Были обнаружены. Посты грамотно выставили, суки. – сплюнул в песок командир разведгруппы.

– А то. Американская школа, мать их. Значит так, слушай мою команду, взвод Пархоменко на броню, и в обход. Зайдете с тыла там они мин не ставят. Остальным рассыпаться цепью. Атака по моей команде. Выполнять.

Когда бойцы ДШБ разбежались Романов заметил около себя спецкора. Поправив среднем пальцем очки, он достал из кобуры пистолет и заслал патрон в патронник.

– А ты что здесь делаешь? – загорелая кожа капитана побагровела от ярости. – Я тебе сказал приклеиться к броне и не отсвечивать! А ну кругом! Бегом марш!

Александров даже не вздрогнул. Он не спеша проверил оружие, поправил каску, и поднял на командира свои серые, холодные глаза.

– Я такой же офицер, как и Вы, Романов, поэтому давайте не будем меряться крутизной, а каждый займется своим делом.

Капитан с минуту стоял беззвучно шевеля губами, затем махнул рукой и побежал к солдатам. Спецкор, не отставая следовал за ним.

Начался бой. Жаркий, кровавый он длился не более часа, но за каждый дом, за каждый переулок враг цеплялся так, что бойцам приходилось буквально выкашивать их оттуда. Треск автоматных очередей, взрывы гранат, грохот ПЗРК слились в один сплошной несмолкающий рев. Романов, как умелый, грамотный командир, всегда был там, где он нужнее всего. Четкие, взвешенные распоряжения спасали жизнь не одному солдату. Казалось, что бой он видит не из-за стены только что отбитого дома, а как бы сверху, охватывая своим взором весь аул. В пылу сражения капитан совсем забыл о слегка сутуловатом, жилистом спецкоре, который исчез из его поля зрения, как только началась стрельба. Вспомнил о нем лишь тогда, когда впереди раздались пулеметные очереди его БМП. «Молодцы, вовремя. – улыбнулся капитан потрескавшимися губами. – Не подвел Пархоменко. Да, а куда подевался наш «балласт»? Еще не хватало чтобы его завалили». Матеря навязавшегося на его голову корреспондента, он вышел на опустевшую улицу, и вглядываясь в лежащие там и тут трупы, пошел в направлении машин.