Виктория Падалица - Палач Иллюзии 6, 7

– Пап, мы решили расписаться без никого…

Аврора попыталась вставить своё пояснение, но Фархад её перебил.

– И танцевать со мной откажешься? И платье не наденешь? Прям вот так, в джинсах фотографироваться пойдем? – сетовал он, а я молчала, проглотив язык.

Вот так, втихомолку, я, оказывается, стала тещей… И видимо, бабушкой стану также втихомолку… Фархад молчит как воды в рот набрал, но раз выдал дочку замуж в возрасте шестнадцати лет – стоит ожидать скорого пополнения. Они оба такие быстрые, что этого следует ожидать даже раньше, чем через девять месяцев.

– Папуль, не сердись пожалуйста. Пока ездили за тортом, расписались, чтобы не ждать три часа. И так колесо по пути менять пришлось…

– Пусть это будет самая большая преграда к вашему счастью. Поздравляю вас, молодые. Любите друг друга. – скупо пожелал Фархад и пригласил молодоженов в дом.

Он конечно расстроился, что не присутствовал на церемонии, но ведь дело уже сделано.

С другой стороны, нам не пришлось тащиться в город. Дома и отметим. И нам проще, и детям хорошо.

Разместив молодоженов за кухонным столом, я поставила перед ними сладости в вазочках и включила чайник.

– А торт забрали? – так вовремя вспомнила я о важном.

– Ой, в машине остался…

– Я заберу. – вызвался Фархад.

– Только с внуками не торопитесь. – попросила я молодых как раз тогда, когда Фархад пошёл обуваться. – Я не представляю себя в роли бабушки.

– Не слушайте эту вредную женщину. – обескуражил меня Фархад своим заявлением. – Рожайте нам внучат, да побольше. Наш род должен пополниться на четверых прекрасных людей. И это как минимум. Уверен, вы справитесь с задачей. Мурат, я на тебя надеюсь.

– Ты уже пьяный, что ли? – спросила о серьезном в шутку, не веря, что Фархад способен сказать подобное.

– Конечно пьяный. – отвечал он с сарказмом. – Вечно пьяный и вечно молодой. А ты вечно вредная. Ух и вредная ты женщина…

Побухтев немного, Фархад вышел из дома.

И тогда я переключилась на Мурата, с улыбкой пригрозив ему кулаком.

– И смотрите мне, чтоб внука не родили раньше, чем через два года. Нам не надо "Беременной в 16".

– А если он или она раньше вылезти захочет? – жалобно спросила меня Аврора. – Или вообще они? Как быть тогда?

– Договоришься с ними, Рори. – нахмурившись, фыркнула я. – Пусть все, сколько бы их не было, сидят в тебе минимум до восемнадцати. А лучше до двадцати пяти.

И только после этого сообразила, что Аврора неспроста интересуется.

– А ты, что ли, уже?

Затаив дыхание, я вытаращилась на неё, боясь услышать утвердительный ответ.

– Нет, конечно! – рассмеялась Аврора, едва не сделав меня заикой своими пранками. – Первая брачная ночь ещё нескоро у нас. Ну ничего, подождем.

– Подождём. – Мурат со вздохом подтвердил, что готов терпеть до того дня, когда станет можно. – В жизни есть и другие радости.

– Молодцы! – я с восторгом похвалила их за бойцовский настрой. – Терпите, казаки – атаманами будете! Терпите до последнего!

Аврора и Мурат переглянулись между собой.

Аврора покраснела, и я поняла, что пора мне заткнуться и не портить им праздник своими нравоучениями.

– Посидим у вас немного и в город поедем. – оповестила Аврора через пару минут солидарного молчания.

– Как это немного посидите и поедете? – я так и застыла с поднятым чайником. – А кому мы всё это готовим?

– Кать, ну… Билеты не сдать. – Аврора виновато пожала плечами.

Какие еще билеты?

Куда они намылились без нас?

– Медовый месяц вдвоём проведёте?

Аврора молча кивнула.

Я конечно разозлилась, что опять узнала обо всем последней, но вида не подала, что крайне возмущена очередными переменами за этот день.

– Куда отправитесь?

– В Париж.

– Классно. – я насильно выдавила из себя улыбку. – Город влюбленных… Не то что, Дубай…

– Да ладно тебе ворчать, вредная жена! Что в тебя вселилось сегодня, не пойму?

Фархад, явно мстивший мне за взаимный отказ, вернулся в обнимку с высоким белым коробком, обвязанным красной лентой.

– Дочка мечтала побывать в Париже, и пусть себе летит. В Дубай мы всегда успеем.

– Ну разумеется успеем. Не последний же день живём. – фальшиво посмеялась я, старательно убивая в себе обиду.

Мурат как-то странно поглядел на меня и подошёл к Фархаду, который занялся распаковкой торта.

Шепнув Фархаду что-то краткое, ёмкое и дюже неприятное, отчего тот изменился в лице и тут же обратил внимание на Аврору, остальное Мурат добавил во всеуслышание.

– Можешь на меня рассчитывать.

– Пойдем, зятек дорогой, поможешь мне с мясом. Быстрее кончим – быстрее сядем.

Взяв Мурата за плечо, Фархад повел его из дома.

Их поведение показалось мне чересчур подозрительным. И то, что они покинув дом, отправились в конец двора, а не к мангалу, насторожило вдвойне.

Аврора же вела себя как обычно, что дало мне повод сомневаться в том, что я поняла всё правильно.

Возможно мне показалось, что что-то серьёзное случилось. Да, скорее всего, показалось.

Иначе бы Аврора не стала таить от меня ничего и тут же пожаловалась бы.

Торжество по случаю замужества Авроры, можно сказать, прошло тихо и мирно, в узком семейном кругу.

За исключением близких подруг Фатимы, соседей и Кости – старшего сына Тани – который поругался с матерью из-за её нежелания – пересекаться со мной даже в такой важный день, и прилетел один, никого мы не звали.

Отметили спокойно, не пышно, без тамады, смешных конкурсов, драк и прочих увеселительных мероприятий, если не считать танцев – в целом точно так, как и настаивала стеснительная Аврора изначально.

Молодоженам, сидевшим как на иголках с первых минут начала застолья, не терпелось уехать в город, ведь они не собирались оставаться в селе так надолго. Они оба устали от сыпавшихся на их головы поздравлений, и мечтали сбежать отсюда.

Но Фархад, то ли из ревности или по другим каким-то соображениям, которые мне были непонятны, продолжал оттягивать момент их отъезда. Он находил то один предлог задержать их здесь как можно дольше, то другой, и упорно гнул свою линию.

Как я могла предполагать, Фархад не желал свыкаться с той мыслью, что дочь его – уже не маленькая девочка, а самостоятельная и замужняя девушка. Либо он ждал чего-то, о чем я не догадывалась. Или кого-то, кто должен был приехать на праздник, но почему-то опаздывал.

Какими бы не были его истинные намерения переть против всех и вся, с утра взвинченный и нервный Фархад не давал молодым супругам даже за руки подержаться, не говоря уже о поцелуях и романтичных танцах.

Фатима же одно приструнивала его, делая замечания при гостях. Она же единственная и произнесла несколько раз "Горько!", чтобы молодожены наконец получили дозволение выразить свои чувства при всех.