Илья Рясной - Мятежный регион

Оказалось все куда проще. Выехавший на место патруль дает по рации раскладку. Оказывается, поддатый офицер из комендатуры района своих поддатых контрактников вывел на работу по разгрузке щебенки и подгонял их, стимулируя трудовую активность пальбой из автомата поверх голов.

Вот и начались такие странные мои будни на освобождённой от бандитов территории…

Глава четвёртая

Краснодарцы

За каждый временный отдел отвечает какой-то субъект Федерации, иногда они меняются. Шелковской ВОВД комплектуется сейчас из сотрудников ГУВД Краснодарского края.

Процедура знакомства. Представители уголовного розыска, штаба, МОБ. Крепкие рукопожатия. Открытые лица. Доброжелательная атмосфера.

С этими людьми мне предстоит немало поколесить по чеченским пыльным дорогам. И мне они нравятся. Такие трудяги войны и мира.

Петрович, он же Евгений Петрович Симоненко – начальник криминальной милиции. В миру – руководитель КМ одного из районов на морском побережье, считай, на курортах Краснодарского края. Приземистый, полноватый, с оформившимся округлым брюшком. Его хитрые смешливые глаза и привычно-нахальная ироничная улыбка вполне типичны для тех, кто отдал лучшие годы жизни службе в угрозыске. Какая-то у нас присутствует такая узнаваемая профессиональная энергетика, что опер опера сразу узнает. Петрович коммуникабелен и достаточно позитивен.

Начальник УР Мишка Григорьев – сухощавый, очень моложавый на вид, подвижный, резкий и эмоциональный. С ним как-то сразу установились доверительные отношения. Он свой в доску, настоящий опер. В Краснодарском горотделе заведует агентурным отделением. А в новой ипостаси – как рыба в воде, ему даже здесь нравится. Потому что для него война не в новинку. Ещё на срочной службе полтора года оттрубил в Афгане военным водителем. Прекрасно знал на своей шкуре, что такое мерять колёсами военные дороги, километр за километром, когда справа фугас, а слева засада. Правда, Мишка находится в некотором смятении и даже грусти, но к чеченским делам это отношения не имело. Как раз перед командировкой он потерял своего руководителя и товарища – начальника уголовного розыска города Краснодара. Того расстреляли бандиты. И теперь все мысли у Мишки о том, кто это сделал и как найти убийц. Всё версии неустанно в свободное время строил. Говорил, что погибший был настоящим мужиком и опером, и отомстить за него – это такой его священный долг.

В коллектив вписался я как-то просто и органично. И впечатления от краснодарцев самые положительные. Ребята не капризные, добросовестные, не алчные. И коррупционеров, которыми якобы славится юг России, там что-то не наблюдалось.

У парней был специфический говор и едкий южный юмор на грани еврейского. Как-то говорили с одним таким массовиком-затейником по поводу порядка выдвижения на очередные мероприятия, мол, стоит ли мне в их машину забираться.

– Не, мы чужих в экипаж не берём, – лыбится опер, тщетно пытаясь выглядеть важным. – Потому что у нас ребята, проверенные в бою. Как стрельба начинается – мы из машины, врассыпную, и своим ходом каждый до отдела добирается через вражескую территорию. По минным полям и схронам…

Атмосфера такая – вечное зубоскальство, шутки, подначки, ну и просто идущие в комплекте с боевыми действиями у ментов и военных разговоры о том, где бы пожрать, выпить, ну и о девках. Нормальный военный быт.

Большинство сотрудников как-то быстро вжились в экстремальную реальность. Хотя у некоторых крышу снесло капитально. Не от того, что пули над головой свистят или фугас рядом шипит. Просто от самого факта, что ты в центре пусть и вялотекущей, без бросков грудью на вражеские доты, но всё же войны. Как её не назови – наведение конституционного порядка, контртеррористическая операция, но на деле война она и есть война. Пусть уже не в горячей стадии, как несколько месяцев назад, без лихих атак и артналётов. Но это сути не меняет. Здесь стреляют. Здесь совсем рядом враг – пусть порядком потрёпанный, но ещё имеющий силы, злость, оружие и боеприпас.

Это чувствуется сразу, как только пересекаешь границу зоны боевых действий. Будто рвёшь какую-то ленточку. И главное ощущение – рядом смерть. Она вообще в жизни идёт человеком всегда рядом. Вон, и в мирное время кирпич упадёт, дед Кондрат прихватит. От неё, костлявой, никто не застрахован. Но в мирное время она где-то прячется, присутствует незаметно. А здесь она вон, рядом, на расстоянии вытянутой руки. И не устаёт махать своей косой. Она в сводках, пестрящих информацией о подрывах и погибших. Она в ночных обстрелах. Она напоминает о своей близости холодком по твоей спине, когда въезжаешь в населённый пункт, где, по оперативной информации, хоронятся ваххабиты.

Большинство людей легко переключаются на новые реалии. Если уж сподобился согласиться на такую военную авантюру в мирное время, то уже не трус. Но когда касаешься своими пальцами ткани войны, то в любом случае сдвигается восприятие. И некоторые начинают чудить. Кто-то замыкается в себе. Кто-то распоясываются. А кто-то реально дурит.

В спальном кубрике уголовного розыска по стене идут рядком выбоины от пуль.

– Чего это? – удивляюсь я. – Бой что ли был?

– Хуже, – хмыкает начальник розыска. – У нас один дебил тут присутствовал своим бесполезным телом. Так добудет где-нибудь бутылочку горькой. Хряпнет мензурку. И орёт как оглашенный: «Мы же герои!» После чего хватается за автомат – и очередь в стену. Ну, наваляли мы ему, автомат отобрали. Потом простили. А через несколько дней снова-здорово: «мы же герои!!!» На этот раз кладёт гранату Ф-1 в алюминиевую кружку и пытается сорвать кольцо. Тут ему уже наваляли существенно. И спровадили по основному месту службы. Такие герои нам без надобности. Пусть у себя геройствуют, Бэтмены.

Это ещё ничего. Все хорошо, что хорошо кончается. А вот когда была пересменка, новички ещё даже дела не приняли, ни в одной зачистке не поучаствовали. Так выходит на плац офицер из вновь приехавших – кажется, дознаватель. Вытаскивает из кобуры пистолет. И пускает пулю себе в лоб. Что у него в башке было? Зачем такое творить? Иррационально вроде бы. Просто психика не выдержала реалий войны. Не выдержала самого факта, что он здесь…

База временного отдела расположена в самом центре станицы Шелковская. Расположена, надо сказать, козырно. Раньше здесь было вполне себе монументальное здание Райпотребкооперации. После освобождения станицы от бандитов укрепили его, из кабинетов сделали кубрики. Баньки соорудили – общую для всех, и ещё отдельную, с душем, для ОМОНа с СОБРом – те как истинные куркули чисто для себя постарались. Столовка такая просторная. В общем, всё как у людей.