Олег Пауллер - Псы войны: дневники Шеннона

– А где господа Земмлер и Лангаротти?

– Они будут отдыхать в соседнем. Вам показать?

– Да, пожалуй, и неплохо было бы перекусить.

– К сожалению, с этим у нас туговато, но что-нибудь найду.

– Не беспокойтесь! Я полагаю, что в отеле меня покормят ужином. Ак размещены мои люди?

– Они размещены рядом с Вами. К сожалению, им досталась одна комната на двоих. Впрочем, как и мне… Санитарный узел общий, он расположен в конце коридора.

– А, – потянул Кот, – так мы соседи.

– Да!

– Пригласите, пожалуйста, моих людей, – сказал Шеннон, когда лейтенант отворил дверь в комнату.

– Всех?

– Всех!

– Слушаюсь!

Шеннон оглядел свою комнату. По своим размерам она была вполне сопоставима с тюремной камерой. Слева от него с потолка свешивалась разодранная сетка от мошкары. Прямо под ней располагался железный остов кровати, стоявший на голых досках пола. Матрас был свёрнут рулоном и лежал в изножье. Напротив стоял низенький стол, а над ним висела одинокая лампа под металлическим абажуром. На столе стоял графин, два гранёных стакана. Над ними на стене висел аппарат внутренней связи. Стена справа от него вся ощетинилась неровным рядом крючков для одежды. На них висели две или три белые нейлоновые рубашки, принадлежавшие прежнему хозяину. Два колченогих стула, разделённые тумбочкой, стояли прямо под ними. В одном из её ящиков лежали пачка чая с изображением слона и кипятильник, а в другом – бельё и несколько пар носков, а в самом нижнем – початая бутылка русской водки. На её красно-белой этикетке латинскими буквами было написано «Stolichnaya”. По-видимому, они были забыты прежним обитателем комнаты. Двустворчатое окно на противоположной от входа стене было забрано железной решёткой. Его прикрывал тюлевый занавес, провисший на металлической струне под собственной тяжестью. Рядом с окном помещался умывальник, а на нем – кувшин и белая фаянсовая чашка. Под умывальником, рядом с ночным горшком, лежали личные вещи Шеннона. Он сел на один из стульев, который каким-то чудом еще сохранил четыре ножки-обрубка. Он шатался так, что, сидя на нем, нельзя было даже вытянуть ноги, так как в любую минуту можно было благополучно растянуться на полу.

– Да ты устроился как король,– из-за спины раздался голос Курта. – Мы с Жаном и наши ребята получили такие же апартаменты, но только на двоих. Ты как хочешь, а я завтра переберусь в отель. В конце концов мой контракт окончен.

– Я договорился о найме вас с Жаном в качестве военных инструкторов для жандармерии.

– Каковы условия?

– Срок – две недели. Оплата в твёрдой валюте – по тысяче франков в неделю.

– Французских?

– Швейцарских. Или ты предпочитаешь доллары?

– Я согласен. Не бросать же тебя одного. Кого и сколько готовить?

– Человек пятьдесят или сто…

– Ну на неделю работы: строевая и стрелковая подготовка, тактика и первая медицинская помощь. Но жить в этих кельях я не намерен.

– Завтра я решу эту проблему… Скажи, удалось ли связаться с «Тосканой»?

– Да! Вальденберг увёл «Тоскану» в Уарри.

– Почему? Кто это ему разрешил? Не похоже, чтобы он испугался…

– Тут всё просто. После второго запроса «Комарова» Карл посчитал подозрительным оставаться на рейде. Кроме того, Горан представил ему целый список всякой ерунды, которую надо приобрести для ремонта автопарка. Поэтому «Тоскана» на глазах русских развернулась и пошла на север. Сейчас она стоит на рейде Уарри. Завтра они закупятся и к вечеру будут обратно.

– А что они собираются купить?

– Как что покрышки, припой, сварочный аппарат с баллонами, разные там инструменты, болты, гайки…

– Вот что! Свяжись немедленно с Вальденбергом и сообщи ему, чтобы принял на борт пассажиров. Они прибудут в Уарри завтра. Пароль «Кот на крыше». Вот их имена, – Шеннон быстро набросал на листке бумаги четыре фамилии. Пусть ещё приобретёт сотню или сколько найдёт обмундирования. Всё равно какого лишь бы одинакового. Ещё нужны бельё и обувь. Пусть берёт всё, что сможет найти. Как будет готов, пусть доложит…

– Хорошо, босс! – Курт бегом направился на радиостанцию.

Шеннон едва успел расстелить матрас и развесить москитную сетку, как к нему в дверь постучал Лангаротти. За ним теснились чернокожие наёмники.

– Какие будут распоряжения шеф? – произнёс корсиканец.

– Я хочу жрать и спать, – последовал ответ.

– Босс, тут насчёт пожрать только тыквенная каша, галеты и клёцки, – уныло произнёс Жан. – На завтра обещают рис с кокосовой подливой, говяжьи консервы и фуфу…

– Да, небогатый выбор!

– Может рванём в отель, а? Нас там ждут. Деньги у меня есть. – Жан достал из кармана внушительную пачку местных франков. – Возьмём синий форд или автобус…

– А кого оставим охранять дворец?

– Тут вроде как Бенъард за коменданта.

– Нет. Надо кого-то из своих.

– Ребята, бросайте жребий – один из вас останеся дежурить, – обратился Жан к своим чернокожим соратникам. – Живо! Патрик не в счёт!

Они бросили жребий: не повезло (или повезло) Тимоти.

– Барти! Дуй за Куртом! Тимоти, вот тебе уоки-токи, в случае чего – вызывай. От погреба не отходить! Мы вернёмся через два часа…

– Так точно, сэр! – козырнул Тимоти.

– Отлично! – произнёс Шеннон. – Жан! Как насчёт цивильного для меня?

– Без вопросов, босс. Сейчас подберу. – Минут через пятнадцать Лангаротти вернулся с целым ворохом одежды. Худощавому Шеннону подошёл лёгкий костюм шоколадного цвета, кремовая рубашка и лёгкие тряпичные туфли.

– Автомат я всё-таки возьму, – сказал он, засовывая за пояс трофейный «макаров». – Барти отнеси его в автобус, да закинь туда пару- тройку обойм. На всякий случай!

– Есть сэр!

Лангаротти уже сидел за рулём автобуса, когда к ним присоединился Курт:

– Я говорил с Вальденбергом. Он всё понял, – бодро сказал он. – «Тоскана» нам радирует сразу после выхода из Уарри. Карл не хочет привлекать лишнего внимания у портовых служб. У Джинджи пока всё спокойно. Кстати, во втором ангаре он нашёл опорные плиты для русских миномётов. Они оказались завалены обломками…

– Молодцы!

– Вперёд! – скомандовал Шеннон, и автобус тронулся. Через пять минут он остановился на стоянке отеля. Несмотря тревожное положение веранда отеля была заполнена клиентами. Это было единственное приличное место в столице, куда вечерами приходила разномастная публика выпить пива, потанцевать, послушать музыку и обменяться городскими сплетнями. Старый кондиционер гнал теплый воздух в зал, где три парочки целомудренно танцевали медленный фокстрот.

– Не хотелось бы привлекать лишнего внимания, – произнёс Шеннон. – Жан, пройди через боковой вход и найди для нас местечко поукромнее.

– Не волнуйся, босс. Мы уже оставили здесь за сегодня недельный заработок местных бедолаг. Мой друг Жюль будет рад нас принять в расширенном составе. – Лангаротти легко взбежал по лестнице на веранду и скрылся внутри. Через несколько минут он вновь появился и призывно помахал рукой. Четверо наёмников последовали его приглашению. Чтобы не тревожить публику, автоматы были разряжены и упакованы в мешок, который нёс Барти. Толпой они поднялись на веранду по боковой лестнице и прошли мимо барной стойки к лестнице, ведущей наверх. Здесь гостей встретил Гомез: