Олег Пауллер - Псы войны: дневники Шеннона

– Учту, шеф.

– Завтра быть во дворце к половине десятого! Я постараюсь прислать за вами машину.

– Не беспокойся, – последовал ответ Жана. – Сами доберёмся. У Жюля есть старая «Минерва». Мы её арендуем…

– Ну тогда подхватите меня у церкви часиков так в девять.

– Замётано, шеф.

– Не зависайте в баре надолго. Завтра утром у нас будет много рутинной работы…

Шеннон спустился по лестнице. Его сопровождал Барти, который тащил его мешок с оружием. Патрик, оберегая раненую руку, шёл следом. Увидев Фреда, выносящего с кухни судки с едой, Кот кивнул в его сторону:

– Ребята, помогите ему.

Оставшись в одиночестве на веранде, наёмник курил, думая о неожиданном визите священника, журналисте и необычном поведении флика. Дверь в бар была распахнута, и Шеннон хорошо слышал, как Лангаротти расплачивается с Гомезом, как подымается в свой номер сильно подвыпивший Курт. Когда всё затихло он впервые за много дней остался в одиночестве. Мягкая свежесть морского бриза и осознание удачно исполненного дела, придавали особое очарование каждой минуте этого вечера. Вместе с тем было грустно. Грустно от того, что больше такой бой никогда не повторится, что он никогда больше не поговорит с Жанни или Большим Марком, не услышит песен Джонни…

– С возвращением, Кейт, – из-за спины раздался голос Гомеза. – Я уже тогда был уверен, что ты вернёшься, и не один. Мне надо с тобой поговорить?

– Извини, Жюль, не сегодня. Я слишком устал. Размести моих друзей у себя, они хорошо заплатят. Только не пытайся им всучить свой «континентальный завтрак» – я из предупредил. Ты же знаешь, где меня искать?

– Обижаешь, Кейт. Бонифаций мне доложил о тебе и твоих парнях ещё в полдень. Может остановишься у меня? Ведь ты не тот человек, который занимает президентские покои в чёрной стране. Я прав?

Шеннон устало кивнул:

– Пожалуй, я завтра тоже переберусь в «Индепенденс». Только утрясу дела во дворце. Тогда и поговорим…

– Хорошо!

– Расскажи, что ты знаешь об Аграте?

– Это длинная история. Покойный Авит когда-то мне помог устроиться в Зангаро. Его единственным наследником является младший брат Габриэль. Он женат на француженке и живёт в Париже, на Авеню Клебер. Лет пять назад я был у него…

– Расскажешь?

– Да, но не сейчас. Это длинная история, а у меня сегодня полно клиентов. Хорошо Фредди и Жорж помогают.

– Отличные ребята.

– Понравились.

– Да. Как ты их откопал в монастырском приюте? Туда же нет доступа посторонним!

– Не откопал, а забрал.

– Так ты их…– стал догадываться Шеннон.

– Отчим, – подсказал ему Гомез. – Я официально женился на их матери два года назад.

– А кольцо не носишь?

– В Зангаро очень опасно носить золото, даже если это обручальное кольцо.

– Надеюсь, скоро всё изменится.

– Я тоже.

Собеседники замолкли, наслаждаясь тишиной. Вдруг на лужайке перед отелем появился Барти и сделал знак рукой. Это означало всё готово к отъезду. Шеннон помахал ему в ответ, а затем пожал руку Гомезу:

– Меня ждут!

– Меня тоже, – последовало крепкое рукопожатие. – Так до завтра?

Шеннон улыбнулся и посмотрел на часы: они показывали четверть первого:

– До сегодня.

Насвистывая «Испанский Гарлем», командир наёмников спустился на парковку и сел за руль. Автобус тихо выехал со стоянки отеля, на которой одиноко стоял новенький фольксваген с флажком ФРГ. Кот кожей чувствовал, как из окон за ним следят десятки глаз: одни – с надеждой, другие – с любопытством, а третьи – с ненавистью. Автобус быстро доехал до дворца, где их встретил Бенъярд.

– Инструкторы желают жить в отеле, – сообщил ему Шеннон. – Завтра я переберусь туда тоже. Их комнату дайте Тимоти, а в мою поселишь Барти. Кстати, тебя завтра разыщет журналист по имени Алекс. Пусть перешлёт свой репортаж через дворцовую радиостанцию. Текст перед этим покажи господину Земмлеру.

– Хорошо, полковник. Если Вы не против, Я доложу об этом доктору.

– Валяй! – Шеннон пошёл в свою комнату. Достав бутылку водки из тумбочки, он сделал один большой глоток и, скинув одежду, завалился спать. Он даже не услышал, как в его комнату вошёл Бенъард и, покачав головой, потушил лампочку и завесил его кровать москитной сеткой и закрыл ставни.

ГЛАВА II. ЖАРКИЙ ИЮЛЬ В ЗАНГАРО

ТРИНАДЦАТОЕ

Саймон Эндин проснулся среди ночи. Трудно было понять, который час: ему всё чудилось, что вот-вот начнётся рассвет. Наверное, потому, что в его комнату иногда пробивался через жалюзи луч маяка. Он взглянул на часы: только пять утра – уже недолго до рассвета. Может быть, ещё выпить? Саймон налил себе виски, взял что-то с подноса с давно остывшим ужином, снова прилег, заставляя себя остаться в постели еще ненадолго. Через полчаса он опять встал, подошел к окну и увидел в доме на противоположной стороне странные тени, перемещающиеся за матовым темно-желтым стеклом. Бликам света начал вторить пес, протяжный вой которого попадал в такт их движениям. Стараясь обратить на себя внимание, он выл все жалостнее и жалостнее. Казалось, пес призывает кого-то: то ли не известных ему гостей за окном, то ли живущих на верхних этажах отеля. Эндин глянул в узкий тёмный колодец, но ничего различить не смог, но знал – пёс внизу. Внезапно зазвонившие колокола заглушили скорбный вой собаки. Отхлебнув ещё виски, он пошёл в ванную. Эндин любил бриться опасной бритвой. Когда он отодвинул мочку левого уха, чтобы не порезаться, его правая рука вдруг заныла так, что какое-то время он не мог ею двинуть. Саймон, прервал бритье, посмотрелся в зеркало, рука с бритвой на весу осталась в воздухе. Мелькнула мысль: «А если коснуться горла острием?» Он встряхнул головой, облокотился левой рукой о край умывальника и опустил глаза. «Нет! Игра не закончена!» – решил он. Закончив туалет, он пошёл составлять телеграмму боссу. Борьба за Хрустальную Гору продолжалась. Он закончил дело, когда уже начало светать. Он встал, потянулся и вышел на балкон, ещё раз переживая события вчерашнего дня. К своему удивлению он обнаружил на пластиковом столике смятую пачку сигарет и очень обрадовался этому. Сигареты были дрянные, местные. Он закурил одну из них, закашлялся, но всё равно получил мимолётное удовольствие от этого. Облокотившись на перила, он стал задумчиво смотреть на бухту, в которой мигали десятки огней больших океанских кораблей и местных каботажных судёнышек. Саймон не знал, что одна из посудин, стоявших в порту, была куплена на деньги Мэнсона и имела прямое отношение к его вчерашнему фиаско. Её капитан Карл Вальденберг тоже не спал. Выйдя на мостик, он сосредоточено сосал свою трубку и строил планы на сегодняшний день.

– Чёртов понедельник, – думал он. – Надо бункероваться, принять пассажиров и груз до заката, чтобы засветло покинуть порт…