Гэвин Лайл - Ровно в полночь

Харви удивленно поднял брови.

– Думаете?

– Есть версия получше?

Он опять уставился на Бернара и продолжал уже мягче:

– Разве он не понимал, что это всерьез? – Казалось, Харви озадачен. – Думал, я не буду стрелять?

Я уже хотел сказать, что Бернар явно на это не рассчитывал, но передумал и заметил:

– На этот раз на нас послали команду номер раз.

Харви кивнул и зашагал прочь. А я остался с Бернаром. Нужно было убираться отсюда поскорее: кто слышал "маузер", с охотничьим ружьем его не спутает. Но как ни торопись, оставлять труп посреди дороги не следовало. Я тащил его наверх, где обрывалась стена скал, и спрятал тело среди камней на склоне. Обшарив незаметно для Харви карманы трупа, не нашел ничего интересного и вернулся к "ситроену".

Мэгенхерд оставался внутри, девушка, видимо до просьбе Харви, собирала стреляные гильзы. Сам Харви изучал помятые машины.

– Можно расцепить, – сказал он.

"Рено" мы протаранили сзади, передним бампером он ударился в скалу влетел нам на капот и потом еще несколько метров мы протащили его на себе. Левое заднее колесо заклинило в гармошке крыльев, как шоколадку в серебряной фольге.

Пришлось хвататься за задний бампер "рено" и как следует рвануть. Раздался скрежет, и маленький легкий автомобиль оторвался от "ситроена" и оказался на обочине. Стоило бы скатить его по склону, но мешало заклинившее заднее колесо.

Теперь я занялся "ситроеном". То, что мы лишились обеих фар, меня не удивило. Передние крылья смялись, причем левое почти касалось колеса. Но настоящие неприятности я увидел, заглянув под машину: между передними колесами расплывалась густая розоватая лужа, в которую с картера безостановочно капала жидкость.

– Худо дело, потекла гидравлика. Далеко не уедем, так что нужно скорее трогаться в путь, – сообщил я.

– Так, – Харви повернулся к девушке, – все по местам.

Она подошла, прижимая к груди две пригоршни гильз. Я открыл саквояж, она их туда высыпала, потом сказала, морща побледневшее лицо:

– Простите. Не привыкла я к таким вещам. Не знала, как это бывает.

– Никто не знал, – ответил я.

Она отвернулась и села на место.

Я натянул перчатки и отогнул крыло. Бак с жидкостью для гидропривода помещался как раз за колесом, так что все натворил один удар. Можно было долить бак из запасной канистры, но я решил не терять время и сел за руль.

Когда я повернул ключ зажигания, вспыхнула лампочка неисправности тормозов, да так и осталась гореть. Я тяжело вздохнул, воткнул первую передачу и мы потащились вперед. Машина еще дышала, но явно ненадолго.

Мэгенхерд спросил:

– Мы сможем починить машину? – Похоже, столкновение его не слишком взволновало.

– Нет, – покачал я головой, – не сможем. Нам не заехать на ней ни в одну деревню, тем более в гараж. В бортах полно пулевых пробоин. А их ничем не скроешь. К тому же две пробоины в ветровом стекле – выстрелы Харви перед столкновением, по одной – в багажнике, капоте и задней дверце с вашей стороны.

– Тогда что будем делать?

– Уберемся как можно дальше, пока никто не видел, бросим машину, найдем телефон и станем звать на помощь.

Я ждал вопроса: "Кого?", и не нашел на него ответа, но все промолчали.

Харви мрачно скользил взглядом по сторонам дороги: помнил, что третий бандит скрылся, хотя я не рассчитывал когда-нибудь его увидеть.

Теперь мы свернули на узкую извилистую дорогу, взбиравшуюся на холм. Руль заметно потяжелел, – давление в гидравлике падало. Скоро откажет коробка передач, потом просядет подвеска, и, наконец, выйдут из строя тормоза. Останется только ручник.

Харви спросил:

– Если мы застрянем где-то здесь, как будем искать телефон?

– Надеюсь, что сумею дотащить вас до телефонной будки.

Загорелась вторая сигнальная лампочка: давление упало до опасной черты. Машина еще слушалась руля на поворотах, но подвеска уже не защищала от ухабов. Машина отдавала Богу душу.

Дорога перестала лезть на холм. Если я верно помнил, она выходила на небольшой перевал – и в радиусе пятнадцати километров не было ни одной деревни. Впрочем, если полиция стала перекрывать дороги, это не так уж плохо. Я старался держаться подальше от простейших путей для бегства.

На спуске дело пошло веселее. Сцепление работало только на механике, и нас трясло, словно колеса стали квадратными. Поскольку взбираясь на перевал тормозами я не пользовался, они еще способны были на последнее усилие.

Мы проскочили пару ферм, потом я сбавил скорость. От засады мы отъехали двенадцать километров. Слева от спускались голые уступы, справа на склоне рос лес. Внизу в долине виднелось шоссе и несколько селений.

Еще через шесть километров я наконец нашел просеку в лесу. Притормозил ручником, но получилось неудачно. В последний момент пустил в ход гидравлику, автомобиль развернуло, мотор зачихал на слишком низких оборотах, и мы влетели на просеку.

Если раньше колеса казались квадратными, то теперь явно стали треугольными. Днище машины вспахивало землю, мотор ревел – мы потеряли глушитель. Дорога пошла вниз, я снова нажал гидравлический тормоз, мы замедлили ход, но крутизна склона все нарастала. Педаль тормоза я выжал полностью, задние колеса заклинило, они пошли юзом; с лязгом отлетела выхлопная труба.

Я заглушил мотор, машину затрясло, потом выбрал заросли погуще и повернул туда. Мы слетели с просеки, с жутким скрежетом пропахали днищем землю и, угодив в кусты, остановились.

– Приехали, – я распахнул дверцу. Вокруг нас, сверху и даже снизу под колесами были густые ветки. Если повезет, "ситроен" несколько дней никто не заметит.

– Займитесь машиной, – велел я Харви, а сам снял номера, подаренные в Динадане.

Багаж уже вытащили, и Харви протирал машину изнутри, уничтожая отпечатки пальцев.

Мэгенхерд протянул:

– Сомневаюсь, что фирма выплатит страховку за машину.

Я уставился на него, потом медленно покачал головой.

– Если после всего, что произошло, они не найдут в условиях страховки оснований аннулировать полис, то им пора заняться другим бизнесом.

Отыскав отвалившуюся выхлопную трубу и вернувшись, я увидел, как Харви заделывает ветками проломленный машиной проход в зарослях. А сам, как мог, притоптал следы колес, надеясь, что скоро пойдет дождь.

Теперь можно было уходить.

Пошли мы назад по просеке. Багаж состоял из двух больших сумок мягкой итальянской кожи с длинными ручками, и двух саквояжей – моего и Харви. Не тяжело, но чтобы сойти за туристов на прогулке, все-таки многовато. Придется где-нибудь на время их спрятать.

Через полчаса мы дошли до ручья. Я выбрал заболоченное место, номером вырыл ямку и спрятал там их все четыре, набросав сверху ила.