Иван Стрельцов - Пикирующий глиссер

– Значит, и ты пойдешь не один, – задумчиво проговорил Валерий. Склад им следовало взорвать во что бы то ни стало.

– Не-а, – мотнул головой Янки, – одному мне будет легче. А то, что караулы удвоили, так то тьфу. Часовые ходят парно и разговорами друг друга пугают. Проскочу, как мышь у жирафа между ног.

Взяв килограммовый заряд пластита с самодельным взрывателем, Семен растворился в темноте…

Вернулся спецназовец через час и лишь коротко сказал:

– Уходим.

Разобрав свою поклажу, мешки с деньгами и плащ-палатку с мертвым проводником, волонтеры бодрым шагом двинулись дальше.

– А точно твой заряд рванет как следует? – спросил Серафимов, когда они удалились от склада на приличное расстояние и оказались в мертвой зоне.

– Будь спок, Семафор, – отрезал Янки, – мину я заложил в кузов родного «КамАЗа», судя по маркировке, там стопятимиллиметровые снаряды. Ящиков по самый верх. К тому же термитных шашек разбросал, когда начнется сабантуй, гореть будет как надо. Вряд ли что уцелеет.

– А взрыватель сработает? – не унимался перестраховщик Олег.

– За взрыватель не переживай, нас таким штучкам учил спец, который четыре срока отбыл в Афгане сапером. Понимаешь, что это значит?

– Что? – вполне серьезно спросил Серафимов.

– Лучший телохранитель, бывший диверсант. Лучший минер, бывший спец по разминированию. Знает, как устроить так, чтобы другой сапер попал в парафин.

Слушая вполуха рассуждения Семена, Лоцман лишь про себя хмыкал, скорее всего спецназовец, который не особо блистал интеллектом, запомнил высказывания своего инструктора.

Как бы то ни было, но в указанное Дудиковым время небосвод вспыхнул, и тут же загрохотали десятки громов. Груженные боеприпасами грузовики, которые должны были сопровождать наступающие войска, взрывались до самого утра.

– Все, привал, – объявил Валерий Лацюк. – Всю округу всполошили, теперь дальше не пройти.

Местом для дневки волонтеры выбрали небольшую ложбину, пусть сыро и талая вода собралась в большую лужу, зато никому и в голову не придет их там искать.

Наскоро перекусив консервами, бойцы распределили время караула. Первому выпало стоять Валерию. Прихватив бинокль и автомат, он выбрался на край ложбины. От нервного напряжения страшно хотелось курить, аж в ушах зудело. Не удержавшись, Лоцман вытащил сигарету, не зажигая, сунул ее в рот. Покусывая упругий фильтр, он то и дело поглядывал вниз на сложенные в кучу инкассаторские мешки. Мозг терзала алчная мыслишка: «Сколько же мы срубили бабла?», но здравый смысл подсказывал, что лучше приятную минуту дележа добычи отложить до более подходящего времени.

– Ну, что, Лоцман, дальше будем делать? – Возле Валерия сгрудились трое волонтеров. Они тоже не могли уснуть, шелест долларов не давал покоя.

– Что и задумали в самом начале. Как стемнеет, двинемся к нашим. Баксы спрячем на нейтралке до лучших времен. Потом, как будем возвращаться, заберем.

– А что делать со Славко? – со свойственной ему прямотой поинтересовался Николай Норкин. – Ведь сразу определят, что покойничек не свежий.

– Гаврош, – досадливо буркнул Лацюк и посмотрел на завернутый в прорезиненную ткань труп. Мысли его текли только в одном направлении, а потому и ответ сразу нашелся. – Значит, оставим Гавроша на нейтралке, после того, как спрячем сумки, обстреляем крайний из бункеров «турок», ну, вроде как наткнулись на их секрет, и проводник будто бы погиб от шальной пули. Труп четники смогут забрать только на следующую ночь, а там уж точно не определишь, свежий он или нет. Так вот я думаю, или будут какие другие предложения?

Других предложений не было…

В отряде четников русских волонтеров встречали как настоящих героев. Воевода Лука лично обнял и облобызал каждого из них и пообещал медали за храбрость. Правда, не уточнил, когда же это событие ожидать.

Смерть Славко расстроила всех сербских бойцов, ночью четники совершили вылазку на нейтральную территорию и вытащили труп юного проводника. После чего отправили в Вышеград, где он и был похоронен со всеми воинскими почестями.

Наступление «турок» так и не состоялось, более того, из достоверных источников стало известно, что в Цареве «воины пророка» подняли мятеж. Пришлось привлекать «голубые каски», чтобы усмирить их. В конце концов арабскую бригаду расформировали.

Зато на усиление четников Луки в конце концов подошла танковая рота, а следом за ней пожаловал и полк «положайщиков», и теперь уже сербы были настроены на скорое наступление.

Русские добровольцы держались особняком, отсиживаясь в своем бункере, из амбразуры которого был виден тайник со спрятанными сумками.

Через три недели Валерий в очередной раз направился к командиру отряда. Теперь в штабе было не протолкнуться, ополченцы бегали туда по любому поводу.

Лука русского принял с распростертыми объятиями, угостил кофе «по-турецки» и даже достал из загашника флягу с французским коньяком.

После того как опрокинули по рюмке, Лоцман сказал:

– Мои парни собрались возвращаться на родину. Я еду с ними.

Воевода на мгновение задумался, потом налил еще по рюмке и произнес:

– Вы хорошо воевали, и я буду вас вспоминать с чувством гордости и благодарности. Выпьем за вас, русские братишки. – Крякнув после рюмки коньяка, Лука добавил: – Я сегодня же позвоню в штаб армии, чтобы вам подготовили билеты.

Той же ночью Кела и Янки «сходили» на нейтралку и притащили мешки с деньгами.

Через два дня с билетами на руках волонтеры приехали в Белград. Оказавшись в гостиничном номере, они наконец смогли вскрыть мешки и пересчитать захваченные деньги.

– Итак, джентльмены, наша добыча составила, – Лоцман указал на разложенные и пересчитанные пачки грязно-зеленых банкнот, возле которых лежали пистолеты добровольцев. – Миллион семьдесят две тысячи баксов.

– Неплохо, – чуть не задохнулся от избытка чувств Кела, невольно проведя рукой по разложенным деньгам.

– Это куда больше, чем мы рассчитывали, – сдерживая рвущиеся наружу эмоции, тихо произнес Семафор.

– Денег много не бывает, – зажав сигарету в зубах, философски заметил Янки.

– С этим всем добром ехать на поезде через несколько границ, – Лоцман положил на пачку долларов свой «скорпион», – довольно рискованное предприятие. Поэтому предлагаю миллион разделить между собой на четыре равные части, а оставшиеся семьдесят две используем для оплаты автостопа домой. Кто-нибудь против этого предложения?

И на этот раз никто из волонтеров не возражал…

Сигарета с крепчайшим турецким табаком имела неприятный привкус старого носка. Впрочем, Салман сейчас ничего не ощущал. Затягиваясь чисто автоматически, он в этот момент глубоко погрузился в собственные мысли.