Чингиз Абдуллаев - Исповедь Сатурна

— Извините, мистер Барлоу, — пробормотал я, — мы только недавно получили американское гражданство, и к нам не было никаких претензий со стороны иммиграционных властей. Во всяком случае, мой адвокат мне ничего не говорит.

— Он об этом не знает, — сразу ответил Барлоу, — я думаю, что ничего страшного не происходит. Нам нужно встретиться и обсудить некоторые мелкие проблемы, которые у нас есть. И задать вам несколько вопросов. Я думаю, вы не станете возражать?

— Нет, конечно. Куда я должен приехать?

— Не беспокойтесь. Мы сами приедем к вам завтра утром. В десять часов. Вас устроит?

— Конечно. Я буду ждать вас, мистер Барлоу. До свидания по-английски говорят «бай», съедая первое слово. Он мне так и сказал: «Бай-бай». Почему-то эти слова напоминают мне колыбельную, когда женщины поют «Баю-бай». Может, поэтому я так раздражаюсь, когда слышу это слово. Но я положил трубку и долго стоял, мучительно размышляя, что именно могло произойти.

В этот день мое настроение было испорчено. Ничто меня не радовало. Ни барбекю, которое мы устроили на поляне перед нашим загородным домиком, ни друзья Саши, которые бурно веселились и танцевали шумной компанией. Барбекю — это наш шашлык, только у нас нужно все самим доставать — уголь, специи, разделывать и мариновать мясо. В общем, мы все делали сами. А в Америке все можно купить в магазине. Хотя, наверное, сейчас все изменилось, и в российских магазинах тоже можно купить уже приготовленное мясо для барбекю.

Мы вернулись домой, и даже Саша обратила внимание на мое странное состояние. Но в тот вечер я ничего ей не сказал. Готовился к разговору с мистером Барлоу прокручивая все детали нашего переезда в Америку. Утром в десять часов у нашего дома притормозила машина. Из нее вышли двое. Один был коренастый, лысоватый, с круглым лицом, темно-зелеными глазами, аккуратно подстриженной короткой бородкой и усами. Другой был повыше ростом, с неприятной внешностью клубного вышибалы. У него был перебитый нос, мохнатые брови, тяжелый подбородок. Я еще подумал тогда, что это охранник мистера Барлоу. С человеком, имеющим подобную внешность бывшего боксера, нельзя вести интеллектуальные разговоры. Но в иммиграционной службе работают разные люди.

Они вошли в дом, и я сразу почувствовал, что вместе с ними в мое жилище вошла беда. У киллеров бывает такое особое чувство беды, когда понимаешь, что впереди тебя ждет засада. Или неудача. Мы прошли в гостиную, и эти двое разместились на моем диване. Мистер Барлоу представил своего спутника как мистера Трэшэма, во всяком случае, я услышал именно такую фамилию. В руках у мистера Барлоу была небольшая папка, но он не стал ее открывать и доставать какие-нибудь уличающие бумаги. Мне показалось, что это добрый знак, и, ободренный таким началом, я сел в кресло напротив них, готовый выслушать возможные претензии. Но вместо них Барлоу начал задавать вопросы:

— Вы приехали в Соединенные Штаты шесть лет назад?

— Да. Вы могли это проверить в вашей службе. Я уже шесть лет исправно плачу налоги в вашей стране.

— Мы все проверили, — улыбнулся Барлоу, — у нас есть основания полагать, что вы приехали в нашу страну не совсем законно, мистер Келлер.

— Все документы у меня были в порядке, — возразил я, чувствуя, как начинаю нервничать. После стольких лет моего пребывания в этой стране неожиданно начинаются какие-то проблемы.

— Документы были подделаны, — возразил Барлоу.

— Вы можете это доказать?

Я пожалел, что не позвал своего адвоката для этой беседы. Английский я, конечно, выучил, но изучить американское законодательство невозможно. Может, поэтому адвокаты в этой стране получают такие бешеные деньги. Только они в состоянии разобраться в хитросплетениях юридической системы американского правосудия.

— Мы можем доказать, что вы не господин Алекс Келлер, — сказал Барлоу, все еще не раскрывая своей папки. — Вы прибыли в страну по поддельным документам. Незаконно удочерили якобы вашу дочь. У вас не было брака с ее матерью. Достаточно или продолжать?

— Продолжайте, — вымолвил я, облизнув внезапно пересохшие губы.

Мне не понравилась тональность его голоса. Он не обвинял, скорее, он перечислял пункты обвинения, чтобы потом сделать резюме.

— Вас разыскивает российская милиция, — наносил он удары по моей легенде. — По нашим данным, вы объявлены в розыск и Интерполом. Я думаю, что ФБР будет интересно узнать вашу настоящую фамилию, господин Воронин.

Когда он нанес мне окончательный удар, назвав мою фамилию, я, с одной стороны, испугался, а с другой, несколько успокоился. Если он действительно из иммиграционной службы, то не стал бы мне этого говорить. Он бы приехал сюда с сотрудниками ФБР и надел бы на меня наручники, прежде чем зачитать мне мои права. По федеральным законам я совершил несколько тяжких преступлений, за которые мог получить достаточно солидный срок тюремного заключения. И тем не менее мистер Барлоу, похоже, не собирался меня арестовывать. Неужели ко мне приехали банальные шантажисты? Но действительность оказалась гораздо хуже, чем я предполагал.

— Вы молчите, мистер Воронин, — продолжал Барлоу, — или мне по-прежнему называть вас мистером Келлером? Как вам больше нравится? Может, вы хотите возразить? Может, мои данные не точны? В таком случае мы можем поднять досье на некоего наемного убийцу, который был хорошо известен в России. Его кличка — Левша. Ценю ваш юмор, учитывая, что левой руки у вас нет. И тем не менее ваши успехи впечатляют.

— Откуда вы узнали обо мне? — не выдержал я, перебив Барлоу.

— Купили архив милиции, — пошутил он. — Неужели вы полагаете, что нам трудно было собрать сведения о такой легендарной личности, как вы, мистер Левша. У нас есть подозрения, что и деньги, которые у вас неожиданно появились после смерти вашей подруги Надежды Келлер, были ввезены в страну незаконно.

— Хватит!

Я уже понял, что он не из иммиграционной службы. Типичная сволочь. Шантажист мирового класса. Наверное, они проверяют таким образом всех новых граждан Америки и, найдя сомнительные моменты в их биографиях, шантажируют наиболее богатых из них. Конечно, меня должны были особо проверить. Я ведь не просто эмигрант, получивший гражданство, чтобы не умереть с голода и иметь возможность легально устроиться на работу. Я миллионер, который способен заплатить такому шантажисту за молчание. Наверное, поэтому Барлоу и привел с собой напарника. Тот, скорее, похож на телохранителя, чем на коллегу-адвоката моего гостя.

— Что вам нужно? — спрашиваю я, полагая, что они назовут мне конкретную сумму.

Но Барлоу откидывается на спинку дивана и ласково улыбается.

— Нам нужны вы, мистер Воронин.