Чингиз Абдуллаев - Исповедь Сатурна

— Здравствуйте, мистер Келлер.

Барлоу поднимается с дивана, предусмотрительно не протягивая мне руку. Я бы все равно не пожал ее. Вместо ответа я подошел к Саше и спросил у ней по-русски, надеясь, что этот тип ничего не поймет. А если поймет, то тем лучше.

— Почему ты дома? Разве ты не должна быть у своей подруги?

— Я приехала домой из-за тебя, — удивилась Саша. — Мне позвонили и сказали, что ты поздно приедешь и просил, чтобы я была дома.

— Кто позвонил?

— Ты сам. Ты говорил с мистером Джеймиссоном. И он привез меня домой.

Джеральд Джеймиссон был тем самым главой баптистской семьи, которому я так верил. Неужели он мог связаться с мафией? Никогда в жизни не поверю. Но тогда почему он привез девочку домой? Нужно разобраться.

— Вы, наверное, удивлены моим появлением здесь, мистер Келлер? — решил вмешаться Барлоу. — Если возможно, я бы хотел поговорить с вами наедине.

— Мне не о чем с вами разговаривать, — грубо обрываю я его, и Саша озадаченно смотрит на меня.

— Напрасно вы так нервничаете, — почти ласково упрекает меня Барлоу. — Вы ведь не знаете, какое предложение я вам сделаю.

Мне нельзя пугать дочь, и поэтому я не выбрасываю этого мерзавца из дома. Нельзя, чтобы она почувствовала себя виноватой. С другой стороны, она должна понимать, что ни при каких обстоятельствах нельзя пускать в дом чужих. Хотя в нашем городке никогда не было чужих. Здесь не закрывают входных дверей. И кроме моих собак, остальные не реагируют на присутствие посторонних. Здесь даже собаки живут своей благодушной жизнью.

— Почему ты пустила домой чужого человека? — снова спрашиваю я Сашу по-русски.

— Ты ведь принимал его дома, — оправдывается дочь. — Он сказал, что ты взял его своим адвокатом. В прошлый раз, когда он приезжал, ты сказал, что он адвокат.

Это действительно мой промах. Я так хотел скрыть от дочери само существование Барлоу, что не стал в деталях рассказывать, какую именно организацию представлял наш гость. Это будет мне урок на всю жизнь. И все-таки, как Джеймиссон мог пойти на такое? Как он мог привезти девочку домой, не поговорив со мной?

— Поднимись к себе, — попросил я Сашу, — мы потом с тобой поговорим.

Саша вежливо, но уже гораздо холоднее прощается с Барлоу. Она поняла, что незваный гость ей соврал, а дети этого не прощают. Когда она ушла, Барлоу сел на диван и вздохнул:

— Прекрасная девочка. У меня тоже растет дочь, она сейчас учится в Спрингфельде…

— Хватит, — грубо прерываю я его разглагольствования. — Мало того что вы подослали ко мне ваших громил, вы еще посмели снова появиться в моем доме.

— Мне казалось, что вы поймете, — возразил Барлоу. — Дело в том, что в организации, которую я представляю, есть разные люди. Вы должны нас понять. Среди членов нашей организации есть люди, которые не любят тратить время на убеждение. Они полагают, что лучший вариант решения любого вопроса — сила. Или пуля. Если хотите, то, что произошло, было спровоцировано отчасти и вашим упрямым нежеланием с нами сотрудничать. Мне с трудом удалось отговорить их от последующих акций подобного рода. Догадываетесь, что может произойти с вами или с вашей дочерью?

— Вы пришли сюда, чтобы угрожать?

— Нет, на этот раз нет. Я уверен, что как только я выйду отсюда, вы позвоните досточтимому мистеру Джеймиссону и попытаетесь узнать, почему он привез девочку домой и оставил ее одну. И я могу предсказать, что именно он вам сообщит. Он расскажет вам, что вы сами позвонили ему и попросили об этой услуге. Я думал, вы умнее, Левша. Вы должны понять, какую организацию я представляю и какими возможностями мы располагаем. Голосовой синтезатор изменит голос настолько, что даже моя скороговорка будет походить на ваш голос. Остальное несложно. Нужно набрать номер и убедить мистера Джеймиссона привезти сюда вашу девочку. Представляете, что может случиться в другой раз? Вы ведь не сможете ее все время прятать. А вдруг вы позвоните ей и попросите срочно приехать? И здесь будут совсем другие люди, мистер Келлер. Я говорю об этом с болью в сердце. Поверьте, мне искренне не хочется такого развития событий.

— Вижу, как вы переживаете, — зло пошутил я. — Это написано у вас на лице.

— Не нужно, — поморщился Барлоу, — не переходите на личные оскорбления, мистер Келлер, зачем вам это нужно? Я хочу решить вопрос к обоюдному согласию. Я хочу сделать так, чтобы всем было хорошо…

— И даже нашей жертве, — не удержался я от сарказма.

Барлоу внимательно посмотрел на меня. Покачал головой.

— Какой вы едкий человек, мистер Келлер. Я думал, русские люди более великодушны. У вас должна быть широкая душа.

— Это от частого общения с русскими людьми вы стали адвокатом мафии? — снова не удержался я, перебив своего собеседника.

Зеленые глаза моего гостя стали мутными от бешенства. Но он был сильным человеком и сумел сдержаться.

— Я боюсь, что мы не сможем продолжать разговор в подобном тоне, — ледяным голосом предупредил он меня. — И вы вынуждаете меня сказать, что я здесь для того, чтобы сделать вам последнее предупреждение. Последнее предупреждение мафии, если хотите. Вы еще не поняли, что никаких других вариантов просто нет. Нам нужен такой специалист, как вы, и мы собираемся поручить работу именно вам. А вы должны согласиться, чтобы сберечь все, что у вас есть. В том числе и вашу дочь. Если мы сейчас закончим разговор и я уйду отсюда, не договорившись с вами, то не поставлю и одного доллара за вашу жизнь, господин Келлер. Ни одного доллара против тысячи. В этом городке всего двое полицейских, и они не успеют даже приехать к вам на помощь. Люди, о которых я говорю, — достаточно серьезные люди. Они возьмут штурмом ваш дом, и вы пожалеете, если вас сразу не убьют. Это не угроза, такова реальность и я вынужден ее вам сообщить. Если я назову вам имя нашего «клиента», вы поймете, на каком высоком уровне решено задействовать именно вас. И никто вам не поможет в этой стране. Ни американская полиция, ни все судьи Америки, ни даже сам господин Президент. Ни одна программа «защиты свидетелей» не спасет вас и вашу дочь от возмездия. У вас нет вариантов, Алекс Келлер, вы должны или согласиться, или умереть. Третьего не дано.

— Иногда бывает третий вариант, — вдруг сказал я, вспомнив свою эпопею с Касимовым.

— Что? — не понял Барлоу.

— Иногда бывает третий вариант, — охотно пояснил я ему. — Когда бросаете монету, она ложится либо решкой, либо орлом. Но в одном случае из миллиона возможно, что монета встает на ребро, и тогда никто не получит выигрыша.

Барлоу внимательно посмотрел на меня, потрогал свою бородку и коротко отрезал:

— Это не тот случай, Келлер. Если монета упадет не так, как нам нужно, мы просто перевернем ее другой стороной. И положим так, как она должна лежать. Вы будете еще возражать или все-таки согласитесь с моими доводами?