Чингиз Абдуллаев - Исповедь Сатурна

— Это говорит Барлоу, — услышал я голос, который не мог ни с кем перепутать. — Возьмите обычный телефон, я вам сейчас перезвоню.

«Он боится говорить по мобильному, — понял я. — Знает, как легко их прослушать. Этот мерзавец имеет очень неплохих помощников».

Зазвонил городской телефон, и я поднял трубку.

— Вам обязательно было демонстрировать свой плохой характер? — спросил Барлоу, как только я взял трубку. — Неужели вы не могли сдержаться? Они ведь вам ничего не сделали, только охраняли вас от разных неприятностей. Зачем вы их изувечили?

— А вы не догадываетесь?

— Только не говорите, что вы сорвались из-за приезда вашего сына, — раздраженно продолжал Барлоу, — я вам все равно не поверю. Если вы так срываетесь, значит, вы совсем не тот человек, к которому мы должны были обратиться.

— При чем тут мой сын? — мне нужно разозлиться, чтобы он почувствовал мое состояние. — Я думал, вы умнее, Барлоу. Повесили мне на «хвост» подонков, которые уже один раз меня изувечили. У меня до сих пор болят почки, которые мне отбивал ваш усердный помощник. И именно его вы послали охранять меня с детьми! Представляете, что со мной было, когда я его увидел! Скажите спасибо, что я его не убил.

— Ах вот в чем дело. Это был тот самый… Понятно. Наверно, они чего-то не поняли. Я просил больше не посылать людей, которые имели с вами подобные контакты. Произошла небольшая накладка, Келлер, вы должны нас понять. У нас не так много людей.

— Чтобы я их больше не видел! Иначе в следующий раз убью.

Он даже не понимает, как облегчил мне задачу. Пусть думает, что я сорвался из-за Оглобли. Пусть так думает.

— Они больше не появятся, — заверил меня Барлоу. — Рядом с вами будут работать совсем другие люди. Кстати, куда вы дели ручку, которую отобрали у наших людей?

Я понял, про какую «ручку» он меня спрашивает. Конечно, он имел в виду пистолет.

— Я ее выбросил, — мне было приятно врать Барлоу, понимая, что он не может проверить мои слова.

— Жаль. Но будем считать, что инцидент исчерпан. Хотя вы понимаете, что я все равно уточню, кто именно ехал за вами от аэропорта. Возможно, вы ошиблись и это были совсем другие люди. В таком случае вам придется объяснить мне причину вашей ошибки.

— Я не ошибся. Это был тот самый тип, который обработал меня по вашему приказу. Вам легко проверить. Кстати, когда проверите, можете мне не звонить, чтобы извиниться. Я вас заранее прощаю. Мы с ним в расчете.

Барлоу положил трубку, даже не попрощавшись. Я тоже положил трубку и улыбнулся. Кажется, пока все идет по плану. По моему плану, господин Барлоу. Я пошел к машине и достал пистолет, который отобрал у Оглобли.

Правильно я сделал, что его не выбросил. Пусть пока полежит у меня. Я спрятал оружие в сарае. Возможно, мне еще пригодится пистолет этого бандита. Теперь номера. Сев за стол, я начал просматривать номера телефонов, по которым они звонили. Четырежды звонили по одному и тому же телефону. С интервалами в полчаса, в сорок минут. Значит, докладывали непосредственному руководителю о своих наблюдениях. Сделаем отметку. Еще два других звонка с телефона Оглобли. Один раз в Нью-Йорк, другой раз в Бангор. Эти звонки были сделаны до того, как я выехал из Бостона. Телефон в Бангоре мне показался знакомым. Я стал вспоминать, откуда я его знаю. Снял трубку и набрал номер.

— Аэропорт в Бангоре вас слушает, — раздался женский голос.

— Извините, я ошибся номером, — я положил трубку.

Этот сукин сын звонил в аэропорт, чтобы еще раз проверить мой самолет. Очевидно, в аэропорту у них есть осведомитель. Или просто человек, которому они платят. Если я попытаюсь воспользоваться самолетом, они об этом сразу узнают. Так я и думал. Нужно будет учесть это обстоятельство. На втором телефоне был еще один номер неизвестного мобильного телефона. Я переписал и его. Теперь у меня осталось три телефона. Два мобильных, из которых один принадлежит человеку, отдававшему приказы Оглобле и его напарнику. Второй — неизвестному мне человеку. И телефон в Нью-Йорке. Странно, что здесь нет телефона самого Барлоу. Он ведь давал мне номер своего мобильного телефона. Его среди этих номеров нет. Позвонить прямо сейчас и проверить невозможно. Они сразу поймут, зачем я устроил это нападение и разбил их телефоны, предварительно списав все номера. Нет, этим я займусь завтра.

Джеймиссоны приехали через полчаса. Я с удовольствием познакомил Джеральда и его супругу с Костей. И мы очень весело провели вечер. Я старался не думать о Барлоу. В конце концов, я имел право на радость после стольких лет ожидания. Константин знал по-английски только несколько слов, и мне приходилось быть переводчиком. Иногда эту функцию брала на себя Саша. Все весело смеялись. Костя часто попадал в несколько смешные положения, вызванные его полным незнанием американской жизни. Но и наши гости часто удивлялись, слушая мои рассказы о жизни в Питере. Джеймиссоны приехали со всеми детьми, и наша гостиная стала похожа на школьный зал, где детей больше, чем взрослых. Пабло в этот день постарался. Все, что у него было лучшего, все, что могла родить буйная фантазия мексиканца и его супруги, он приготовил и прислал нам на ужин.

В одиннадцатом часу Джеймиссоны погрузились в свой семиместный джип и уехали домой. Я вышел их проводить и увидел стоявшую под холмом машину. Это была уже «Хонда», но она стояла там, где должна была стоять. Прямо на повороте, откуда шла дорога в город.

— Странно, — сказал Джеймиссон, вглядываясь, — когда мы ехали к вам, там стояла одна машина, а теперь стоит другая. Такое впечатление, что полиция решила устроить здесь свой пост.

— Там часто останавливаются машины, — пошутил я. — Это место облюбовали влюбленные парочки. Их не видно из города.

— Ах вот в чем дело, — улыбнулся Джеральд.

Он никогда не пил спиртного, даже пива, но любил посидеть в компании друзей, не возражая, когда другие пили пиво в его присутствии. И хотя в семьях баптистов были определенные ограничения, тем не менее я не видел на счастливых лицах его жены и пятерых детей признаков какого-то аскетизма или замкнутости. Во всяком случае, я выпил в этот вечер довольно много пива, и мне кажется, что старший сын Джеральда тоже иногда украдкой наливал себе пиво вместо яблочного сока, который любила вся семья.

Мне нравилась именно такая позиция Джеральда. Почему любовь к Богу должна мешать мне наслаждаться пивом? Я не любил ханжей, мне всегда казалось, что в их непоколебимых позициях есть что-то от гордыни. Какая-то закостенелость в своих принципах, мешающая им наслаждаться жизнью. Зато Джеральд Джеймиссон был настоящим человеком. И глубоко верующим в Бога.

Когда все разъехались, я дождался, пока дети уйдут спать, пустил собак в дом, запер двери и спустился в тир, где у меня были приготовлены винтовки. Я с удовольствием убедился, что стреляю по-прежнему отменно. Через час я поднялся к себе в спальную, принял душ и лег спать. На следующее утро у меня предстоял нелегкий разговор с Костей, но я надеялся, что он все правильно поймет.