Чингиз Абдуллаев - Третий вариант

Потапенко, не спрашивая разрешения, прошел к столу, сел напротив.

— Я сегодня уже наблюдал вашу лихорадку, — сказал он, — и про Кондакова все знаю. Завтра наш сотрудник вылетит в Будапешт, чтобы разобраться на месте. Мы узнали, в какой он больнице. Говорят, пока жив.

— Может, он сам выбросился из окна? — предположил Мясников.

Потапенко усмехнулся:

— Ты же его хорошо знаешь. Типичный пижон. Чтобы он сам выбросился из окна? Никогда в жизни не поверю в это. Только в том случае, если его действительно хотели убить. И, конечно, не ревнивый муж, пришедший искать жену. От отчаяния такие типы могут быть и храбрыми, но только в случае самой крайней необходимости.

— Ты что, все время сидел в банке?

— А как ты думаешь? Целый день вместе со своими ребятами искал Кондакова. Я считал, что понадоблюсь тебе раньше. Поздно ты про меня вспомнил. Который час — тебе известно?

— Известно, — кивнул Мясников. — Я все время думаю, кто мог знать о визите Кондакова в Будапешт.

— Уже выясняем. У нас об этом знали человек десять. Но всем им стало известно только вчера. Подготовиться и провести акцию практически невозможно. Просто не хватит времени. Отсюда можно сделать вывод: либо кто-то из наших работает на другую сторону, а это мы сейчас проверяем, либо о визите Кондакова знал кто-то еще.

— Вот именно, «кто-то», — зло сказал Мясников. — Знал еще один человек, который мог быть очень заинтересован в том, чтобы Кондаков не долетел до Цюриха. И знаешь кто?

— Знаю, — сделав усилие мускулами лица, Потапов улыбнулся.

— Откуда? — удивился Мясников.

— Догадался. — Потапенко взял со стола карандаш, листок бумаги, написал имя и фамилию: «Рашид Касимов». Мясников прочел, нахмурился еще сильнее и кивнул. Потапенко достал зажигалку, щелкнул, поднес ее к бумаге. Потом несколько секунд следил, как она горела. Лишь когда в пепельнице остался только пепел, тяжело поднялся с кресла. — У меня в отделе не было ни одного случая предательства. Ни одного прокола. Знаешь почему?

Мясников угрюмо молчал.

— Потому, что я никому не верил, — закончил Потапенко. — Ты не беспокойся. Мы уже принимаем меры. Я свою зарплату привык отрабатывать. Наши завтрашние курьеры уже под наблюдением моих ребят.

— Каких ребят? — не понял банкир.

— Надежных, — многозначительно сказал начальник службы безопасности. — Думаю, что в отличие от Кондакова они долетят до Цюриха в большей сохранности. Вы сказали «нашему другу», кто именно летит в Цюрих?

— Сказал, — нехотя сознался Мясников.

— Тогда все правильно. Если сегодня что-нибудь случится, мы уже можем не сомневаться. В любом случае это будут его люди. Сегодня до утра мы все узнаем.

Мясников молчал. Он думал, какими финансовыми потрясениями для банка может обернуться его окончательный разрыв с таким важным для любого финансиста клиентом, как Рашид Касимов.

А Мальчиков ехал к себе домой в вагоне метро и размышлял о завтрашней срочной командировке в Швейцарию. Он не любил автомобилей и, хотя купил почти новенький «БМВ», предпочел отдать его сыну, по-прежнему продолжая пользоваться привычным для него московским метро.

Привыкший к магии цифр и отчетов, он был по натуре несколько рассеянным человеком, поэтому не замечал окружавших его в вагоне метро людей. Для него все они были размытой толпой, в которой он не выделял ни выражений на лицах пассажиров, ни каких-либо других особенностей, пока кто-то из знакомых не окликал его. Вот и сейчас, находясь почти в пустом вагоне, он не обратил внимания на двух парней, успевших проскочить в двери следом за ним и пристроившихся почти рядом.

Доехав до нужной ему станции, он забрал свой старый портфель, с которым почти никогда не расставался, и вышел из вагона, снова не заметив, что двое незнакомцев последовали за ним. Он устало пошел к эскалатору. В это время на станции почти не бывало людей. Район города был типичный спальный. Он встал на эскалатор, вынул из кармана платок. В метро срабатывал какой-то неведомый ему принцип вентиляции. Когда станция была переполнена людьми и на эскалаторе не бывало места даже для его портфеля, он чувствовал себя уверенно и воздуха хватало. А вот когда оставался почти один в большом пространстве станции, он начинал задыхаться, сильно кашляя; он вытер платком лицо и нерешительно сделал несколько шагов вверх, словно собираясь ускорить движение эскалатора.

Оглянулся. Ниже, примерно метрах в двадцати, поднимались двое парней. Один из них, одетый в кожаную куртку и светлые брюки, чем-то неуловимо напоминал Мальчикову собственного сына. Впрочем, сын не любил метро, предпочитая ездить на подаренном отцом автомобиле.

Его дом был совсем рядом с метро, и он, выйдя из подземного перехода, служившего одновременно и выходом со станции метро, поспешил к нему. К корпусу можно было пройти по улице, но, после того как два месяца назад здесь начали ремонт, нужно было либо продираться через грязь и строительные завалы, рискуя сломать себе шею, либо через соседние проходные дворы, темные и плохо освещенные. Чуть поколебавшись, он выбрал второй путь. Не хотелось пачкать туфли, купленные совсем недавно по бешеной московской цене за двести долларов. Приходилось соответствовать месту, где работаешь.

Мальчиков прошел один двор, второй. И уже видел огни своего дома, когда из темноты выросли две мрачные фигуры. Пришельцы смотрели на него с каким-то любопытством.

— Добрый вечер, папаша, — сказал один из них с характерным южным акцентом. — Закурить не найдется?

Он был достаточно опытным человеком, чтобы знать, какие фразы произнесут затем эти незнакомцы. И поэтому решил несколько опередить события.

— Ребята, — примирительным голосом сказал он, — я здесь рядом живу. Очень устал, пустите меня, пожалуйста, не нужно прикалываться.

— По-моему, он нам грубит, — сказал второй, мрачный амбал с квадратными плечами и внешностью дебила.

— Точно, — подтвердил южанин, — действительно грубит.

Они шагнули к Мальчикову. Блеснуло лезвие ножа.

— Давай портфель, дядя, — потребовал южанин.

Мальчиков вздохнул, поднимая портфель, и в этот момент за его спиной раздался чей-то уверенный голос:

— А вы не торопитесь, ребята?

Он оглянулся. Кажется, эти двое ехали вместе с ним в метро. Один из них был тот самый, похожий на его собственного сына. Неужели они решат вмешаться? Это было совсем не похоже на современные московские нравы.

— Проваливайте, — презрительно сказал амбал появившимся незнакомцам, — нам еще защитников не хватало.

— А ты, парень, кажется, горячий, — спокойно усмехнулся один из стоявших позади Мальчикова мужчин.

— Ах ты… — шагнул амбал к говорившему, но сделать ничего не успел. Неожиданный защитник опередил его, нанеся короткий сильный удар прямо в лицо. Амбал пошатнулся, но не упал. Южанин, его напарник, пробормотав какое-то ругательство, бросился к обидчикам с ножом и вдруг остановился — второй из непонятно откуда взявшихся защитников достал пистолет.