Андрей Костин - Убийственный аргумент

Некоторое время я лежал под одеялом, слушая телефонные звонки. Я был уверен, что это ошибка. Не представляю, кому могу понадобиться в такую рань. По утрам звонят, когда есть дело.

И все-таки я встал и снял трубку.

— Привет, старик, — услышал я мужской голос. — Не узнал?

— Нет, — я положил трубку на рычаг.

Если сейчас опять лечь спать, сон все равно не начнется на том самом месте, где прервался. Телефон зазвонил снова.

— Перестань валять дурака, — голос показался знакомым, — это Вадим.

— Ага. Какой Вадим? — спросонья я плохо соображал.

— Ты ведь не был настолько пьян, чтобы забыть вчерашнее.

— А, как же, — сказал я. — Разве ты сам об этом меня не просил?

— Встретиться надо.

— Ну конечно. А зачем? — я посмотрел в окно, на нахохлившихся под мокрым снегом прохожих.

— Мне показалось, твои дела идут не так уж хорошо. Может, смогу помочь?

— Спасибо, но когда мне понадобится помощь, я обращусь в комитет по чрезвычайным ситуациям.

— Давай так договоримся: через полчаса буду ждать возле метро, напротив спортивного магазина. Красная «девятка». Сто баксов, если просто придешь, выслушаешь меня.

Он повесил трубку.

Некоторое время я стоял у окна и размышлял, сколько всего можно купить на сто баксов.

— Для начала возьми деньги, — Вадим открыл бумажник.

Все-таки он был очень похож на старого мокрого лиса. Я посмотрел купюру на свет. Вадим усмехнулся.

— Рассказывай, — я кивнул.

— Как ты уже понял, я командую службой безопасности у одного фирмача.

— Прикрываешь ему задницу?

— Для этого телохранители есть. Информационная безопасность — чтобы не прослушивали, не подслушивали, не засылали своих людей… В общем, большая куча всяких «не». Чем еще может заниматься наш брат? Пресекаю незаконную деятельность других фирм по отношению к родной, — он подмигнул.

— Незаконную деятельность, вообще-то, должны пресекать правоохранительные органы.

— Ну да? — он усмехнулся, — А кто же тогда с мафией бороться будет?

Я улыбнулся в ответ.

— Так вот, одному моему коллеге — только он на других хозяев работает, нужен помощник. Естественно, чтоб был из наших, — он запнулся, — ну, из бывших чекистов.

— Я не был чекистом. Я не работал в контрразведке.

— Ну да, это мы, грешные, следили, чтобы вы там не продались капиталистам, — шутливо сказал Вадим. — А вы, разведчики, белая кость. Заграница, пальмы, баобабы, ну и так далее. Не жизнь, а сплошной туризм. Романтика. А я дальше ведомственного санатория не выбирался. У меня вон знакомая недавно в Италии побывала, так до сих пор успокоиться не можеткакие соборы, какие музеи, какая Венеция!

Я не стал уточнять, что за все время работы в разведке ни разу не был ни в одном музее, если там не была назначена встреча со связником. Я и в самой Венеции, кстати, был, но не помню, не видел. Шифры — помню, явки — помню, гондолу рассматривал из окна гостиницы. А вот дворец Дожей увидел только, когда вернулся в Москву, в «Клубе кинопутешествий». Да, побывал еще в кафе на площади Святого Марка. Там заказал чашечку кофе, вынул изо рта жевательную резинку и прилепил ее снизу под столешницу. Какая-то пожилая немка за соседним столиком посмотрела неодобрительно — эти американские туристы не умеют себя вести. Лепят всюду свою жвачку. Потом я ушел, а на мое место как бы случайно сел греческий моряк. Потом ушел и он, а вместе с ним исчезла и прилепленная жевательная резинка, и микропленка, которая в ней находилась.

Вот, самое яркое воспоминание о самом романтичном городе планеты.

— Когда вчера мы с тобой случайно встретились, — Вадим сделал ударение на предпоследнем слове и быстро посмотрел в мою сторону, — я подумал — а почему бы не предложить в помощники тебя? Утром я с ним переговорил, и он ухватился за идею.

Кстати, сказал, что вы раньше как-то встречались. Мужик он немолодой, хотя голова по-прежнему золотая. Но бегать уже не может. — Вадим прикурил от одной сигареты другую, скомкал пустую пачку и небрежно бросил за спину.

На заднем сиденье были навалены какие-то коробки и вообще всякий хлам. По-моему, он загрузил туда содержимое мусорного контейнера. Если бы в салоне не было так накурено, может быть, и пахло соответственно.

— В офисе ремонт, — он заметил мой взгляд. — Контора в центре, на охраняемой территории. Так просто во двор не выбросишь. Приходится отвозить куда-нибудь. Ну так как — возьмешься за это дело?

— У тебя еще сигареты не найдется?

— Сигареты? Извини, последняя. Завтра сиди у телефона. Клиент сам позвонит. Дед — мужик что надо, не мелочится. Ну, считай, мы квиты.

— В чем — квиты?

— Ты не задаешь лишних вопросов, а я подкинул тебе прибыльную работенку.

— Кстати, о вопросах. Вчера…

— Слушай, забудь про то, что случилось вчера! Никому никакой пользы от твоего любопытства. В том числе этой женщине, и самому тебе.

— Не очень-то просто забыть. Не каждый день находишь трупы.

— Если бы он не промахнулся, на месте трупа был бы ты. Так не все ли равно, кто и почему его пришил? Во всяком случае, воздух в Москве стал после этого чуть-чуть почище.

— Не думаю. Кто-то ведь его послал.

— Брось. Обыкновенная бытовуха. Парень накачался наркотиков и стал палить в белый свет. Случайно ты оказался поблизости.

— А как насчет враждебных действий по отношению к вашей фирме.

— Вчера я ошибался, — Вадим усмехнулся, а потом сделал жест, словно всаживает шприц в вену. — Он же наркоман.

— Да, я заметил следы от уколов.

— Кто станет использовать наркоша в серьезном деле?

— Не скажи. Под кайфом каждый чувствует себя до чертиков крутым. Наркотик снимает тормоза и притупляет инстинкты. В том числе и инстинкт самосохранения. Профессиональный киллер трижды подумает, прежде чем стрелять в переполненном зале ресторана. Он понимает — даже если удастся уйти после «дела», его запомнят десятки свидетелей. Наркоман же станет стрелять, не задумываясь.

— Но он и в слона с трех метров не попадет. В сущности, так и получилось, — Вадим потушил сигарету.

— Ему просто не повезло. Мой товарищ успел ударить сзади. А потом, он в меня и не целился.

— Как это? — Вадим удивленно посмотрел. То ли сделал вид.

— Траектория полета пули.

— Какая еще, к черту, траектория?

— Если провести прямую между отверстием ствола и дыркой в стене, то в непосредственной близости от этой прямой оказываются два предмета: моя голова и хорошенький лобик вашей сотрудницы. Просто я находился ближе к стволу, а она — к засевшей в стене пуле.

— Катя просто случайно оказалась на линии огня. Этот наркош сам толкнул тебя на ее столик, верно?

— Но ведь его труп потом оказался на ее диване, а не в моей квартире, верно? — в тон ему произнес я.