Энди Макнаб - До наступления темноты

Кэрри повернула направо, ко второй и последней в пристройке двери, я последовал за ней. Мы вошли в некое подобие каптерки. Слева и справа стены покрывали ряды полок, и чего только на них не было – картонные коробки с консервными банками, электрические фонари, упаковки батареек. На полу на соломенных тюфяках красовались здоровенные мешки с рисом, овсяными хлопьями и порошковым молоком. В проходе между ними стояла американская армейская раскладушка с брошенными поверх нее армейскими же темно-зелеными одеялами, еще не вынутыми из пластиковых упаковок.

– Это для вас.

Кэрри, быстро закрыв дверь в компьютерную, отчего помещение погрузилось в полутьму, кивнула в сторону противоположной двери все из того же рифленого металла:

– Там выход. Я сейчас достану походную аптечку.

Я прошел мимо нее, бросил на раскладушку куртку и обернулся к Кэрри, которая уже карабкалась вверх по полкам.

Я вышел наружу. От входа метров на двести вдаль тянулись белые баки. Ритмично попыхивал генератор. Там, где баки подходили к дороге, Аарон поливал из шланга кузов «мазды».

Я присел на выступ бетонного фундамента, прислонился к зеленой кадке с дождевой водой и раздвинул, чтобы осмотреть рану, прорезь в джинсах. Из каптерки вышла Кэрри с чемоданчиком и листком бумаги формата А4. Опустив и то и другое на бетон, она приподняла крышку чемоданчика – там были средства оказания первой медицинской помощи.

– Итак, зачем вы сюда приехали?

– Чтобы напомнить Чарли кое о чем. Мы хотим, чтобы он кое-что для нас сделал.

– Что?

Я пожал плечами:

– Я думал, может, вам это известно.

– Мне сказали только одно: вы приезжаете, а мы должны вам помочь.

Я указал на чемоданчик:

– Прежде чем заняться раной, мне необходимо помыться. И еще, боюсь, другой одежды у меня с собой нет.

Кэрри встала:

– Можете взять одежду Аарона. Душ там, на задах. – Она ткнула большим пальцем за спину. – Я принесу полотенце. – У двери она обернулась: – У нас тут действует правило двух минут. Первая минута для того, чтобы намокнуть. Потом выключаете душ и намыливаетесь. Вторая минута на ополаскивание. Дожди идут часто, но у нас сложности со сбором воды.

Я посмотрел на распечатку спутниковой фотографии. Камера запечатлела сам дом, более-менее четырехугольную вырубку и кудрявые джунгли вокруг. Я попытался приняться за работу, но голова отказывалась мне служить.

В чемоданчике я заметил темно-коричневые пузырьки с таблетками. На этикетке значилось: «Дигидрокодеин». Превосходное обезболивающее, особенно если принимать с аспирином, который во много раз усиливает его действие. Я вытряс одну таблетку и проглотил, не запивая, одновременно роясь в чемоданчике в поисках аспирина. В конце концов нашел и его, вылущил таблетку из фольги и отправил ее следом за дигидрокодеином.

Приняв обезболивающее, я встал и захромал в сторону душа. Меня качало на ходу из стороны в сторону.

Ковыляя мимо складской двери, я заглянул в нее и увидел, что дверь в компьютерную так и осталась закрытой. Я вошел, доплелся до койки и, не сняв все еще влажной одежды, повалился навзничь – сердце ухало, а в голове теснились Келли, трупы, Диего, новые трупы, Дасэр, даже Джош. И зачем я сказал Кэрри, что приехал, чтобы освежить память Чарли? А, дьявол, дьявол, дьявол…

Ноги и руки зудели, точно отсиженные. Я лег на бок и свернулся в клубок, обхватив руками голени, не желая ни о чем больше думать, не желая ничего больше видеть.

Я вхожу в спальню – плакаты Баффи и Бритни, двухъярусные кровати, запашок сна. В темноте я приближаюсь к койкам, цепляя ногами разбросанную обувь и подростковые девчоночьи журналы. Она спит, укрытая пуховым одеялом, раскинувшись на спине, как морская звезда, волосы рассыпались по подушке. Я засовываю ее свисающую с кровати ногу обратно под одеяло. Что-то не так… она какая-то странно обмякшая… не посасывает нижнюю губу… не видит себя во сне поп-звездой. Зажигается свет, и я вижу, что с моих рук прямо ей на лицо падают капли крови. Рот у нее широко раскрыт, глаза, не мигая, смотрят в потолок.

На верхней койке развалился с окровавленной бейсбольной битой в руках Редфорд. Он смотрит на меня сверху вниз и улыбается. «Я бы, пожалуй, сгонял в Мэриленд… можно б было долететь до Вашингтона, осмотреть для начала достопримечательности…»

Я вытягиваю ее из постели, чтобы унести отсюда.

– Все в порядке, Ник, все в порядке. Это всего только сон…

Я открыл глаза. И обнаружил, что стою на коленях на бетонном полу, прижимая к себе Кэрри.

– Все в порядке, – повторила она. – Успокойтесь, вы в моем доме, успокойтесь.

Я сразу выпустил ее из рук и забрался обратно в койку. Неяркий свет из гостиной падал на озабоченное лицо Кэрри.

– Вот, попейте немного.

Я взял у нее полупустую бутылку с водой и смущенно откашлялся:

– Спасибо, благодарю вас.

– Возможно, у вас лихорадка – подцепили вчера в лесу какую-нибудь гадость. Знаете, давайте утром отвезем вас в клинику, в Чепо.

Я покивал, глотая воду.

– Давно вы здесь?

– Вы разбудили нас, мы забеспокоились. – Она приложила тыльную сторону ладони к моему лбу. – Здешняя зараза способна из любого сделать маньяка.

– Мне приснился кошмар. Уже не помню какой.

– Это бывает. Теперь все хорошо?

– Все отлично, спасибо.

– Ну, тогда до утра. Спокойной ночи.

И она ушла в темную компьютерную, прикрыв за собой дверь. Я взглянул на часы: 12.46. Выходит, я провалялся в беспамятстве больше четырнадцати часов. Содрав с одеяла пластиковую оболочку, я снова лег, накрылся, виня в своей сонливости коктейль из лекарств. Дигидрокодеин иногда проделывает с людьми подобные штуки. Я вертелся с боку на бок, пытаясь устроиться поудобнее. Тело мое твердило, что я все еще нуждаюсь во сне, но, сказать по правде, закрывать глаза мне больше не хотелось.

Примерно через полчаса я снова посмотрел на часы: они показывали 3.18. Вот тебе и не сомкнул глаз. Боль унялась, да и чувствовал я себя не таким сонным, как прежде. Я нашарил под койкой бутылку с водой.

Лежать и думать мне не хотелось, и я решил, чтобы занять чем-то голову, прогуляться по дому. К тому же меня снедало любопытство.

Рывком поднявшись, я некоторое время посидел на краю койки, растирая отекшее лицо, потом встал и провел рукой по стене, отыскивая выключатель. Выключатель найти не удалось, зато подвернулась дверная ручка, и я с бутылкой в руке ввалился в компьютерную. Здесь выключатель нашелся сразу. Когда замигала лампа дневного света, я увидел, что дверь в гостиную закрыта. За дверью было темно.

Позади двух пустых экранов висела на стене пробковая панель с пришпиленными к ней фотографиями. Все они изображали возведение пристройки к дому. На нескольких присутствовал Аарон, прибивающий гвоздями листы железа или стоящий с кем-то из местных жителей около вырытых в земле ям.