Валерий Горшков - В рясе смертника

Юрка, с ходу оценив обстановку, в которую попали джипы, как критическую, выхватил из нагрудного кармана телефон и стал торопливо давить на кнопки. Не без толики облегчения заметил, что стоявший вторым «Киа» уже включил задний ход и медленно, рискуя угодить колесом в канаву, начинал сдавать обратно к развилке…

– Вот видишь, все пучком! – Леший с облегчением отпрянул от оружия и уже собирался подняться на колени. – Никакой на фиг подста… – И тут же заткнулся на полуслове, увидев, как быстро сполз с кучи песка на дорогу до сих пор стоявший неподвижно гусеничный экскаватор.

– Хана, бля! – хрипло вырвалось у Годзилы, лицо которого мгновенно перекосило гримасой ужаса…

Не успел раствориться в воздухе последний произнесенный коротышкой звук, как из-за колеса строительной автобытовки-фургона, стоявшей по другую сторону грунтовки, вдруг выстрелили из ручного гранатомета «муха» и сверкающая дымная полоса настигла пятившийся вторым «Ниссан», в котором находились Ферзь, Пуля и Микки-Маус. Громыхнуло так, что заложило уши, а жаркая ударная волна облизала лица. Там, где только что находился джип, в небо взметнулся огромный, метров пять в высоту, столб огня…

Не прошло и двух секунд, как вслед за первым раздался второй выстрел и рядом появился факел-близнец, поглотив в своем раскаленном чреве взвизгнувший буксующими колесами «Киа». Шестеро боевиков – практически вся зондеркоманда – погибли на месте, так и не успев до конца понять, что произошло…

– Не стрелять, бля! – чужим, задушенным голосом успел крикнуть Юрка, остановив собравшегося уже заполошно давить на курок Годзилу. – Тот резко повернул голову и посмотрел на него взглядом безумца. – Пусть они считают, что мы – там… – сглотнув давно уже пересохшую слюну, с трудом выдавил из себя Юрка, в голове которого словно стучал паровой молот, в желудке шевелился скользкий тошнотворный комок, а перед глазами плясали темные пятна. – А мы здесь. Живые. С оружием. Въехал?!

– Я твой должник, Юрец, по гроб жизни, – не поворачивая головы и не отрываясь от автомата, глухо обронил Леший. – Спасибо, что вытащил из тачки, иначе… Сейчас мы их всех, уродов, положим! Пускай только высунутся!

– Я тоже твой должник, земеля, – вздохнул Годзила, плотно сжав побелевшие как простыня губы. – Выходит, Руслан у них в заложниках и этот лидер заставил его вызвать нас, вместе с тобой, сюда, на верную смерть?! А он, тварь, нагадил в штаны и подписался… Вот мусор!

– Хуже, – брезгливо выплюнул Леший. – Ничего, был бы жив, крыса проклятая, а там разберемся! За все хорошее… И папа не поможет. Гля, вон один, падла, в кабине!

– Где же ему еще быть, – логично заметил Годзила. – Знать бы еще точно, сколько их на той стороне попряталось, за кустами!

– Похоже, всего трое. Всех гасить нельзя, – пробормотал Юрка, пристально, до рези в глазах, вглядываясь в мелькнувший в кабине экскаватора смутный силуэт, явно медливший, прежде чем подняться в полный рост. Не могло быть и речи о том, чтобы снять подонка с расстояния в двадцать пять-тридцать шагов одиночным выстрелом из пистолета или предназначенного для ближнего боя автомата «узи».

– Сделаем так, мужики… У меня есть нож. Я попытаюсь обойти их слева и взять живьем этого долбаного тракториста, а вы пробирайтесь вдоль забора к той чурке, – он махнул рукой на огромных размеров бревно, одиноко лежавшее на границе заросшего высокой травой участка, – и мочите гранатометчиков, как только те появятся из-за колес фургона. Зуб даю, Гитлер изначально был уверен, что хватит двух выстрелов по джипам, и вряд ли у гранатометчиков и у того, в кабине, есть серьезная подстраховка. Максимум – один снайпер.

– Ну обрадовал, отец родной! – кисло ухмыльнулся Леший.

– А других вариантов у нас по-любому нет!.. Ништяк, Юрец, – согласился бывший приднестровский «миротворец» Годзила. – Мы, если что, очередями прикроем. У меня три рожка на поясе. Мало козлам не покажется!

– Ни пуха! – пожелал Юрке «воин-интернационалист» Леший, впервые с начала разборки пристально посмотрев ему в глаза и сдержанно кивнув. – За нас не волнуйся, братан, ни одна гнида не уйдет. Работай спокойно. Как там, за речкой… как ее… кажется, Аргун?

– Там много речек, – сухо обронил Юрка. – Если вдруг… Короче, скажите отцу…

Рядом с Юркиным лицом, на уровне левого глаза, с визгом ударила в кучу битого кирпича и, выбив искру, отрикошетила в сторону ошибившаяся всего на какой-то сантиметр снайперская пуля.

По ту сторону грунтовки, значительно правее фургона, за пылающими, развороченными остовами двух джипов, в кустах черной рябины на сотую долю секунды вспыхнул и погас крохотный огонек.

Снайпер! На сей раз проклятый Гитлер предусмотрел почти все. Кроме разве что человеческой интуиции, вынудившей Юрку и двух бойцов покинуть джипы за минуту до их расстрела.

– Я засек его! – судорожно ткнув пальцем в точку выстрела, крикнул коротышка. По-волчьи оскалив зубы, Годзила вскинул «узи» и с перекошенным от злобы лицом полоснул по кустам длинной извилистой очередью, нажав на курок чуть раньше тоже открывшего пальбу Лешего…

Отсутствие на винтовке пламегасителя и острое зрение Годзилы сослужили снайперу плохую службу. Промахнувшись в первый раз, он не успел сделать больше ни единого выстрела и остался лежать на месте с двумя багровыми дырками в голове… Впрочем, это выяснилось гораздо позже. А пока, пользуясь моментом, под прикрытием шквального автоматного огня Юрка оттолкнулся от земли, перекатился, броском достиг угла сруба и побежал вдоль забора к канаве, мечтая лишь об одном: успеть перехватить затаившегося в кабине экскаватора боевика…

Когда Юрке удалось по широкой дуге обойти соседний, с не выкорчеванными еще пнями участок, нырнуть в дренажную трубу, спиной вниз проползти под дорогой, подняв над головой автомат, по шею в грязной воде, и, оставаясь незамеченным, зайти в тыл засевшим под фургоном бандюганам и притаиться в непосредственной близости от экскаватора, перестрелка была уже в самом разгаре.

По прерывистому чахоточному стрекотанию автоматов Лешего и Годзилы, регулярно прерываемому затяжными глухими очередями со стороны «гитлеровцев», Юрка понял, что устроившие засаду боевики не поленились и, кроме двух гранатометов «муха», на всякий случай прихватили с собой легкий ручной пулемет. Придавленные его огневой мощью к земле, Леший и Годзила не могли даже помышлять о том, чтобы высунуть нос из-за кучи битого кирпича, сменить позицию на более удобную и вести прицельную стрельбу. Вместо того чтобы вести наступательные действия, они были вынуждены тупо, примитивно обороняться, огрызаясь на свинцовый дождь короткими ответными сериями в паузах. Теоретически, в условиях того же превращенного в руины Грозного, при равном раскладе сил такая дуэль из укрытий могла продолжаться бесконечно, будь у сторон неограниченный боезапас. Но Юрка знал, что через минуту-другую патроны у Лешего и Годзилы подойдут к концу и тогда у них, отделенных от пулеметчика слишком большим для броска гранаты расстоянием, останется только один выход – тихо отойти и раствориться… В общем, медлить было никак нельзя.