Николай Иванников - Вепрь

— Отменить? — с улыбкой перебил её Вепрь. — Послушай, а это мысль! У меня в правительстве была парочка знакомых…

— Дурачок, — оборвала его Оля. — Взрослый, здоровенный дурачок. Весь в отца.

Вепрь понял, что разговор на этом окончен. Поднявшись с кровати, он засунул руки в карманы брюк по самые локти.

— Есть хочу, — сообщил он. — Борщ. С майонезом и свиными рёбрышками.

Если он хочет есть, пусть идёт на кухню и сам себе греет.

В следующий раз не будет грубить.

Вепрь попросил прощения.

Оля ответила, что подумает.

— А Анька? Куда у нас подевалась преподобная Анна, и почему она не явилась к ужину? Оля, замочи розги в уксусе, сегодня я возьмусь за её воспитание.

— Она бродит по улицам и воспитывать её, Серёженька, поздно, так же, как и тебя. Не помогут уже ни слова, ни розги, ни пряники. Теперь она воспитывает себя сама, и не дай Бог сказать ей, что она ошибается. Скандала не оберёшься. Ты помнишь себя в пятнадцать лет? Точно такое же создание, упрямое и железобетонное.

Припомнив свои пятнадцать лет, Вепрь с облегчением подумал, что Оля не права. Аня просто не могла быть похожей на него. Не пристало это девчонке и вообще никому в пятнадцать лет организовывать вооруженную банду, иметь вес в преступной среде и женщин по выбору. Он был слишком взрослым для своего возраста, и не приведи Господи Аньке вступить на эту дорожку.

— Тебе вчера не звонили? — спросила вдруг Оля, когда они уже сидели на кухне и ждали, когда разогреется ужин.

Мерно гудел самовар, шуршал дождь по карнизу, и трехцветная кошка Муська, в очередной раз брюхатая, отчаянно мурлыкала у него на коленях.

— Вчера? А что, разве кто-то мне должен был позвонить?

— А я думала, что ты уже знаешь… — Вчера ко мне в школу, на перемене, пришла целая делегация. Две девушки, очень симпатичные, между прочим, и мужчина — черный, бородатый, страшный как чёрт. Одна из девушек называла его Ахметом, он у нее был вроде как на побегушках.

— Лизанька, — узнал Вепрь. — Лизанька Ливергант. Значит, она все-таки отыскала меня, чертяка. А вторая кто?

— Так ты с ними знаком? — спросила Оля. — Странно, я их ни разу в жизни не видела. Что же ты не дал свой адрес, если ждал их в гости?

— Я никого в гости не ждал и адреса своего никому не даю. Хочешь знать, кто она такая, Лизанька Ливергант?

— Кто? Надеюсь, не твоя незаконнорожденная дочь?

— Почти в яблочко. Она моя сестра.

У Оли вытянулось лицо, она растерялась и не сразу нашлась.

— Понимаю! — воскликнула она, сопоставляя факты. — А я еще подумала: кого она мне так напоминает? Ну конечно, я ведь видела фотографии её матери! Светлана Комова, один к одному!

— Она уже давно не Комова, — сообщил Вепрь. — Сейчас она Светлана Павловна Ливергант, совершенно чужая мне женщина.

— Где ты встретился с ними? Они живут здесь, в Городе?

Вепрь помотал головой:

— В Сочи. Я встретил их там при любопытных обстоятельствах. Но воссоединения родственников не состоялось. Скорее наоборот — как видишь, Лизанька бросила все и мотанула следом за мной. Кстати, уж не сама ли Светлана Павловна была вместе с ней?

— Нет, вторая была не твоя мать, — медленно проговорила Оля. — Она гораздо моложе, настоящая красавица. Именно она и желала видеть тебя больше всех. И назвалась она очень красиво…

— Как? — глухо спросил Вепрь, почувствовав, как вдруг похолодело у него внутри.

— Ярослава!

Муська, мяукнув, упала с колен вскочившего хозяина. Оля удивленно расширила глаза.

— Что с тобой? Ты знаком с ней?

— Знаком! — махнув в сердцах рукой, воскликнул он. — Помнишь, когда я вернулся из Сочи, сказал тебе, что этим летом едва не женился?

— Ну помню, а что? Ты хочешь сказать, что эта девушка…

— Да, Ярослава, Славянка… Расстались мы с ней не по своей воле, получилось так, что… что мы потерялись. И с тех пор ищем друг друга.

— Она нашла тебя первой. Похоже, ты не очень-то старался, — с укоризной заметила Оля.

— Не очень, — согласился Вепрь. — Я хотел сперва разобраться… с другими делами, а потом уже заняться устройством личной жизни.

— Ну и как, разобрался?

— Почти.

— Тогда не тяни. Она по-прежнему очень любит тебя, судя по настойчивости в поисках твоей особы. Знаешь, все трое мне страшно понравились, даже этот дикий Ахмет. После уроков они привезли меня домой, а когда оказалось, что тебя нет, сказали, что подождут в машине. Я утянула их в квартиру. Правда, Ахмет остался в машине, а девчонки пошли с удовольствием… Шикарные барышни. Анька потом так сказала: «Шика-арные!» Я и сама это заметила. Не знаю, как твоя Славяна, а Лиза ко всему еще и чертовски богата, по-моему. Я так понимаю: этот Ахмет либо богатый бизнесмен, либо бандит, а Лиза его по друга, потому у нее и деньги водятся. Я права?

— Нет, ты ошибаешься. Ахмет ей не друг и не любовник, он не бизнесмен и не бандит, как ты выражаешься. Он Лизанькин раб.

У Оли вытянулось лицо.

— Раб? А разве так бывает?

Взгляд Вепря красноречиво говорил о том, что в жизни случается и не такое.

— Правда, он сам об этом не знает, — добавил Вепрь на всякий случай, и это почему-то сразу же успокоило Олю. Она заулыбалась, словно говорила: «Знаю я твои сногсшибательные новости — сочинять-то ты здоров!»

Вепрь улыбнулся ей в ответ, почувствовав, как окончательно разрядилась атмосфера натянутости и недоговоренности, из любопытной мамы-следователя Оля снова стала просто мамой, а он сам из полумистического и чертовски опасного Вепря вновь превратился в Сережку Комова, которого знала и любила Оля.

— И что там дальше-то было? — весело спросил, он нарезая хлеб. — Они долго меня ждали?. Что, трудно было позвонить?

— Нетрудно. Они звонили несколько часов подряд, пока на улице не стемнело, но ты так и не соизволил ответить на звонок. Мы уж решили, что ты за пределами досягаемости сотовой связи.

— Нет, я был не очень далеко, за городом. Мы с Олежкой ездили на старую дачу родителей Машеньки Кругловой. Жарили шашлык, выпивали, вспоминали старые времена. А куртку вместе с телефоном я оставил в машине, потому и не слышал звонков. Но почему они не позвонили сегодня?

Оля не успела ничего ответить, не успела даже пожать плечами, потому что из его комнаты послышалось приглушенное пиликанье телефона.

Они посмотрели друг на друга.

— Это может быть кто угодно, — проговорил Вепрь. — У меня масса знакомых. Вот и звонят все, кому не лень.

Он говорил что-то ещё, убеждая Олю неизвестно в чем, но ноги уже сами несли его в комнату.

— Слушаю, — осторожно произнёс Вепрь, словно боялся, что связь вдруг прервется, и он так и не узнает, кто же сейчас говорит с ним.

— Серёжа! Серёжа, это ты?

Голос, вырвавшийся из трубки, заставил его сердце судорожно сжаться.