Павел Яковенко - Снайпер-2

Дверь распахнулась, поток солнечного света, льющийся через окна аудитории, осветил доселе мрачный и темный коридор, и люди гуськом потянулись за руководством.

Паша, наконец-то, смог увидеть, чем данная эксклюзивная аудитория отличалась от тех, где у них проходили обычные занятия.

Первое, что ему бросилось в глаза, была мебель. Столы и стулья были совершенно новые и чистые. На них было просто приятно смотреть. На окнах были красные шторы. Чистые красные шторы, которые дышали не темнотой, пылью и затхлостью, и солнцем и свежестью.

На полу лежал новенький паркет. На таком паркете новые кожаные туфли Паши Грачева издавали чудесный скрип.

Доска на стене также была новой. Но такие доски Паша уже видел, когда еще учился в школе. Зеленого цвета, с откидывающимися боковыми ставнями. Кто-то говорил ему, что такие классные доски делают в ГДР. Такие доски были и в новых корпусах института. Однако нельзя было не заметить, что доска в этой аудитории была именно новой, может быть, даже еще ни разу не использованной.

Пока Паша разглядывал обстановку, все уже почти расселись. Грачев опомнился, и занял место рядом с одним из парней.

Все расселись и замолчали.

Ректор прокашлялся.

— Товарищи, — начал он свою речь, — я, кто меня не знает, ректор нашего сельскохозяйственного института, Гаврилов Петр Кузьмич.

Собравшиеся громко зааплодировали.

— Я представляю вам Богуцкого Сергея Федоровича. Это руководитель агропромышленного отдела в областном исполкоме, — продолжил ректор. — Это наш переводчик — Краузе Нина Ивановна.

Краузе Нина Ивановна поклонилась. Ей тоже похлопали.

— Ну а это наш иностранный преподаватель — Фридрих Ризе.

Фридрих Ризе также наклонил голову, потом он достал из кармана пачку каких-то мелких бумажек, наклонился к переводчику и что-то ей сказал.

— Товарищи, — громко произнесла Нина Ивановна. — Господин Ризе передает вам свои визитки. По одной каждому… Передайте, пожалуйста по рядам.

Пока иностранному преподавателю представляли слушателей, Паша вытащил из папки записную книжку производства бывшей ГДР. Сколько лет она валялась дома без дела, а вот для такого случая как раз и пригодилась. Немецкое — к немецкому.

В общем, довольно скоро выяснилось, что с переводчиком немного не угадали. Хотя это было странно, ведь она специализировалась именно на сельскохозяйственной тематике.

Однако вся проблема была в том, что речь-то как раз шла больше не о чисто сельскохозяйственной тематике, а об ее экономической составляющей. Было очень много незнакомых рыночных терминов, которые были не совсем известны советским преподавателям, и уж тем более, преподавателям с кафедры иностранных языков.

Несколько лет спустя Павел Александрович понял, о чем в тот раз безуспешно пытались достучаться до своих русскоязычных слушателей и Фридрих Ризе, и другие немецкие специалисты. Много позже в России появились книги по контроллингу — особой экономической системе организации производства. Причем самыми яростными сторонниками этой системы были именно немцы.

Вот в чем была вся беда! Преподаватели и слушатели из двух разных систем говорили на разных языках. Не в буквальном смысле, (хотя и в буквальном, конечно, тоже), а в смысле терминологии, и отношении к цели бизнеса.

У русских это был план, у немцев — прибыль. Ризе, например, просто поражался, как можно начинать производство зерна, не имея в перспективе понятия, за сколько его можно будет потом продать. Хотя, строго говоря, это было не совсем так. Все было можно объяснить, рассказать, разложить на пальцах. Рассказать о дотациях, о списаниях долгов и тому подобных не вполне рыночных приемах. Но очень мешал переводчик, да и, честно признаться, и цели-то такой никто перед собой не ставил.

Никто же ведь всерьез и не собирался становиться бератором. Еще чего не хватало!

Что сразу как-то поразило пока еще советскую аудиторию, так это небольшая доска с откидными листами белой бумаги, на которой немец писал специальными разноцветными фломастерами.

Еще больше поразило то, как лихо и неэкономично Ризе обходился с этой прекрасной белой бумагой.

Пара — тройка цветных кружочков, несколько надписей — и лист, как уже использованный, откидывался назад. Аудитория только ахала.

К концу первого дня занятий выяснилось, что же все-таки это такое — бератор.

Бератор, (а если перевести на обычный русский язык — то просто советник), по сельскохозяйственному производству, занимался в Германии тем, что оказывал консультационную помощь по всем вопросам немецким фермерам. Бераторы давали рекомендации по организации самого производства, по экономическим вопросам, по сбыту, по технике — в общем, круг их познаний был весьма широк. Естественно, в рамках своей специализации.

У немецкого фермера был выбор. Он мог обратиться к бесплатным государственным советникам, мог обратиться к частным — уже, само собой разумеется, за отдельную плату, ну и, в конце концов, он мог сам, при помощи компьютера поискать необходимую ему информацию. Впрочем, последнее непосредственно к бераторам уже не относилось.

Кто-то из слушателей очень тихо заметил, что единственное отличие от партийного руководства сельским хозяйством заключается здесь в том, что немецкий фермер может послать этого советника куда подальше, а наши директора — нет.

Правда, Ризе что-то расслышал, попросил повторить. Толстомордый дядька в темно-синем галстуке замахал руками, сказал, что это так — шутка, и ничего переводить не надо. Нина Ивановна что-то долго говорила немцу. Тот только недоуменно пожал плечами, и вернулся к своей доске.

Как оказалось, появление бераторов было не разовой акцией, немцы, по всей видимости, всерьез забивали клинья. В сельхозинституте им отвели целый кабинет, довольно просторный, и появился постоянный глава представительства — некий Ольгерд. Сухощавый пожилой человек с неизменной трубкой в зубах. Паша первый раз в жизни в живую, а не в кино, видел человека, который курил настоящую деревянную трубку.

Чем-то именно эта трубка придавала Ольгерду особую представительность и вызывала повышенное уважение.

Уже много позже Паша понял, что, пожалуй, основной целью немцев было отнюдь не обучение русских методам работы в рыночной экономике, некоторые элементы которой уже попыталось внедрить у себя советское руководство, а в продвижении на советский, (а впоследствии, на российский), рынок продукции фирмы «BASF». И делалось это с расчетом на очень и очень большую перспективу. Немцы не были наивны, и отнюдь не ожидали, что вот только они выложат свои каталоги, буклеты и рекламные плакаты на русском языке, как на фирму «BASF» тут же обрушится поток советских покупателей с целью приобрести удобрения или гербициды. Конечно же нет. Но ведь недаром они попросили привести к ним на занятия побольше студентов и молодых специалистов. Именно они должны были бы хотя бы запомнить название фирмы, еще лучше — рекламные слоганы, а в идеале — чем именно она торгует и почему именно этот товар обладает особыми качествами.