Максим Шахов - Мы ударим первыми

– Так точно!

– Никто больше ни о нашем разговоре, ни о происшествии знать не должен! – И, не дожидаясь ответа, Сергей выключил телефон. Потом повернулся к журналисту: – Извини, Гера, что я командую, но это – обязательный минимум, который надо выполнить незамедлительно. Я постараюсь чуть позже все объяснить, но если существует хоть минимальная вероятность произойти тому, о чем я думаю, нам всем здесь... – Редин так и не подобрал приличного выражения и только в сердцах махнул рукой. – Ты должен немедленно связаться с руководством завода СМП. Ничего не объясняй. Пока. Воспользуйся своим этим...

– «Красным кодом».

– Да! Потребуй немедленно подогнать сюда к нам какой-нибудь катер, чтобы перебраться на ту сторону. Нет! Не катер. А мусоросборник, вот! Мы как-нибудь поместимся в его рубке. А все объяснения – потом. Давай, Гера, действуй!

Талеев без возражений взялся за трубку сотового телефона.

Через пару минут вопрос был решен, а еще через десять с правой стороны появилось еле видное над водой самоходное плавучее сооружение, которое и было мусоросборником. На берегу Редин поднял вверх руки, чтобы его заметили, и указал на отдаленный край открытого плавучего дока, за которым и надо было причалить. На мусоросборнике его поняли и выполнили команду безупречно.

Рубка была так мала, что приходилось стоять, вплотную прижавшись друг к другу. И то входная дверь в нее не закрывалась. Сергей что-то быстро объяснил рулевому, и нелепый «самоплав» начал движение. Вместо того чтобы прямо направиться к необходимой точке, он совершил неторопливый круг по акватории канала, потом описал большую параболу, вытянутую по направлению к выходу в залив и лишь после этого приткнулся к сваям причала на Южных Яграх. Причем на значительном расстоянии от лодки и мастерской. Дальше он пробирался – по-другому не назовешь – впритирку к причальным сваям, обходя пришвартованные на его пути буксир и дебаркадер, вплотную к их корпусам. В итоге мусоросборник уткнулся острым носом как раз между сцепленными подлодкой и перегрузочным судном.

В этом месте с борта ПМ свисал веревочный трап. Сергей пожал руку рулевому и начал подниматься вверх. За ним последовал Талеев. Едва Редин ступил на палубу, зазвонил его телефон.

– Слушаю, товарищ капитан 1-го ранга. Да, именно я этот переполох устроил. Вы меня давно знаете, Петр Алексеевич, еще когда не комбригом здесь были, а простым штурманенком в Гаджиево. По-вашему, я похож на человека, раздувающего из мухи слона? Спасибо, что наоборот. Поверьте на слово: обстоятельства чрезвычайно тревожные! Но подтвердить или, если очень повезет, опровергнуть что-то конкретными фактами я смогу через... 20 минут. До этого прошу вас не предпринимать никаких действий. И воздержитесь пока от докладов «наверх». Да, прошу лично! Потом все сможете свалить на меня, как на психа. Да-да, и на матросское разгильдяйство, и на офицерское пьянство, и на общий низкий моральный дух. Спасибо. До связи!

К ним уже приближался вызванный дежурным командир перегрузочного судна.

– Зачастили к нам, товарищ капитан 2-го ранга!

Редину не нравился этот молодой офицер. Какой-то слишком суетливый, не к месту угодливый.

– Значит, есть основания, – сухо сказал он. – Пройдемте в вашу каюту, командир.

Туда же он распорядился по очереди вызвать дежурного, помощника, вахтенного у трапа и вестового.

По мере того, как моряки немногословно отвечали на вопросы, Талеев тут же звонил по мобильнику в соответствующие заводские службы. Ни о какой срочной ночной покраске судна никто не знал. Ни люди, ни материалы, ни плавсредства для этого не выделялись. Да и вообще, должность главного строителя причальных сооружений называется совсем по-другому, и этот человек сейчас находится в очередном отпуске. А его заместителю 25 лет, он худой и маленького роста!

– Старшина, – продолжал допытываться Редин у помощника дежурного, – как твой начальник мастерской к этому, в белой каске, обращался? Вспомни.

– Да никак вроде, – неуверенно отвечал матрос, – но они точно друг друга знали! Весело так говорили. Меня сразу в рубку отослали.

– Откуда ты тогда знаешь, что они прибыли красить корабль?

– Так строитель это сразу сказал. И еще бумагу показывал.

– Какую бумагу?

– Не знаю, он ее начальнику мастерской показывал. А тот потом позвонил мне по телефону в рубку и приказал сделать в журнале запись, что начата покраска бортов. Я и сделал. А как они уходили – не видел, я...

– Ладно, иди пока.

Уже шагнув к двери, старшина резко повернулся:

– Ой, товарищ капитан 2-го ранга, я вспомнил! Наш-то говорил: Па€ша, мол, привет!.. Ну, или что-то в этом роде...

Мгновенно отреагировал Талеев:

– Па€ша или, может, Паша€?

– Во-во, точно, Паша€!

– Т-а-ак!

Больше никаких подробностей у вызванных людей узнать не удалось: дежурный по кораблю, согласно инструкции, в это время отдыхал, вестового дальше предбанника в каюту не пропускали, и гостя он вообще не видел. Вахтенный у трапа видел только силуэты, а не лица уходящих с корабля начальника мастерской и мужчины в глубоко надвинутой каске. Количество прибывших «для покраски» «рабочих» не запомнил даже помощник дежурного: то ли два, то ли четыре, а может, и пять-шесть... Осмотр в каюте капитана 3-го ранга ничего не дал. Кое-какие следы пьянки с приличным закусоном, и все.

Талеев попросил командира перегрузчика оставить их ненадолго с Рединым одних.

– Итак, Серж, думаю, что прежде, чем продолжить поиски или расследование, мне надо получить от тебя кое-какие объяснения. Бог свидетель, я честно молчал все это время, теперь выкладывай до конца.

– Гера, потерпи десять минут! Ответы на большинство твоих вопросов совсем рядом, за двумя переборками и прочным корпусом лодки. Поверь, тебе не потребуется почти никаких моих пояснений. – Редин громко крикнул в коридор: – Командир! – Из-за двери тут же появился моложавый капитан 2-го ранга. – Распорядитесь, пожалуйста, чтобы для меня и моего коллеги приготовили бахилы и резиновые перчатки. Мы пройдем через зону строгого режима на вашем корабле и спустимся в реакторный отсек подводной лодки.

Офицер тут же отдал соответствующее распоряжение и поинтересовался:

– Вам выделить сопровождающего специалиста, или мне следовать с вами?

– Нет, командир, никого не надо. Мы пойдем одни. – Увидев, как капитан 2-го ранга еле заметно с сомнением покачал головой, Сергей уточнил: – Я шесть лет прослужил на аналогичном корабле начальником смены, да и сейчас постоянно занимаюсь инспектированием таких «грязнух».

– Так точно. Я понял. Вот ваши вещи.

Он стоял рядом, пока друзья натягивали бахилы прямо на свою повседневную обувь, а потом проводил их до самой границы ЗСР. Теперь Редин и Гера остались одни на участке верхней палубы плавмастерской, называемом зоной строгого режима. Именно здесь находились два больших временных хранилища для отработанных урановых стрежней с АПЛ и производились все работы по перезарядке.