Джон Фарроу - Ледяное озеро

— В воскресенье, — повторил Энди.

— В воскресенье.

— В конце концов, — с энтузиазмом воскликнула Люси, — мы хоть как-то сдвинемся с мертвой точки.

Камилла была настроена более скептически. Знаменитый сыщик — это вовсе не застенчивый любовник, которого ей легко контролировать, причем знаменитый полицейский должен был оказаться совсем рядом с ее домиком. Но делать было нечего — любые возражения с ее стороны были чреваты нежелательными подозрениями.

— Хорошо, — согласилась она. — Давайте так и сделаем.

— Ох уж эти мне полицейские, — пробурчал Эндрю Стетлер, — один, другой… Меня в дрожь бросает даже от тебя, Чарли.

Он ничего не мог с собой поделать, никак не мог сорвать этот план. Теперь ему было интересно, как Вернер Хонигвакс отреагирует на такое развитие событий. Сначала его начальник хотел, чтобы в дело ввязался один полицейский. А теперь он и против второго не будет ничего иметь? Остальные смотрели на него, ожидая, что он скажет что-нибудь по существу вопроса. Но Энди только пожал плечами, как бы говоря: «Всюду эти полицейские…»

После обеда Эндрю Стетлер пропустил в баре в центре города несколько рюмок и вернулся домой. По дороге он припарковал «шевроле» там, где оставил «олдсмобиль», пересел в свою машину и оставшийся путь проехал на ней. Он зашел в свой двухэтажный дом, стараясь сделать это как можно тише в надежде, что мать не заметит его возвращения. Поднявшись к себе на второй этаж, он снял ботинки и на цыпочках по ковру прошел в квартиру.

По сотовому он позвонил Вернеру Хонигваксу.

— Кое-что произошло, — сказал он ему.

— Нам надо встретиться, — сухо ответил босс. — Больше никаких телефонных звонков.

— Где и когда?

— Завтра. На работе. Я буду свободен в одиннадцать.

— Хорошо. Тогда и поговорим.

Не успел он положить трубку, как мать условным сигналом постучала в дверь. «Не женщина, а чудо в перьях. Ей надо было в шпионы податься», — подумал он.

Стетлер зашел в ванную, включил душ, потом вышел и открыл матери дверь.

— Ты дома один? — спросила она, загородив собой дверной проем.

— Не совсем, — соврал он.

— Энди…

— Что?

— Это что-то серьезное или очередная шлюха из бара?

— Девочка из бара, мама. Тебе с ней встречаться ни к чему. Она в душе.

— Хорошо, что она, по крайней мере, привыкла мыться. Вы оба сюда прокрались как парочка домушников, Энди. Мне показалось, что в форточку залезли воры.

— Даже не думай о таких вещах. Я не хотел тебя беспокоить, мам, потому что мне не нравится, когда ты сюда ко мне поднимаешься.

— Почему? Тебе стыдно, что привел в дом девку?

— Можно это сформулировать и так, — ответил Стетлер.

Его мать покачала головой, улыбнулась, потом тяжело вздохнула и стала спускаться по ступеням на первый этаж.

— Как же ты можешь так жить? — задала она на прощание риторический вопрос.

Эндрю Стетлер затворил за ней дверь.

«Да, — мелькнула у него мысль, — жизни моей нынешней, пожалуй, не позавидуешь».

Его размышления прервал телефонный звонок. Номер звонившего на дисплее не высветился — скорее всего, кто-то звонил ему по телефону-автомату. Энди снял трубку.

Это был Хонигвакс.

— Планы изменились. Меня беспокоят вопросы безопасности.

— Это — моя епархия.

— Тогда тебе надо уладить это дело, Энди! Поговорим, когда встретимся на корте. Какое-то время я не хочу появляться на работе.

— Когда?

— В восемь.

— Годится. Прямо страсти шпионские.

— Впредь так и будет, Энди. До встречи.

Стетлер положил трубку. Шеф его, казалось, начал понемногу сходить с ума. Как правило, параноидальное состояние клиента было ему на руку. Страх открывал перед ним многочисленные возможности, которые грех было бы не использовать. А в данном случае, он это знал, страх был особенно силен. «Интересно, — пришла ему в голову мысль, — как отреагирует Хонигвакс, узнав, что к расследованию дела может подключиться известный сыщик Эмиль Санк-Марс?»

Мысль оказалась настолько волнующей, что он стал размышлять в этом направлении. Если убрать полицейского, особенно такого знаменитого, как этот, скандал разразится невероятный. Проблем возникнет чертова прорва, но и выгоды от такого дела могут быть нешуточными.

Стетлер выключил душ, открыл холодильник и вынул из него баночку малинового йогурта. С подноса, стоявшего рядом с раковиной, взял ложечку. Потом прошел в небольшую гостиную, удобно устроился в глубоком мягком кресле, перекинул ноги через подлокотник и медленно, погруженный в мысли, съел содержимое баночки. Ему захотелось включить телевизор, но он вовремя передумал, потому что этим могла воспользоваться мать. Услышав звук какой-нибудь передачи, она бы непременно снова к нему поднялась, чтобы взглянуть на якобы приглашенную им девушку. Стетлер так и сидел в темноте, погрузившись в раздумья. У него уже возникли кое-какие соображения, но ему надо было детально продумать вопрос о соотношении возможных выгод и последствий такого шага. Он пытался убедить себя, что по разным причинам оптимальным для него вариантом было заказать убийство монреальского детектива и заранее сообщить об этом Хонигваксу.

Да, так он, пожалуй, и сделает. На встрече с Хонигваксом он скажет, что скоро в деле возникнет новый полицейский, причем им станет не кто иной, как Эмиль Санк-Марс. Ему придется выдержать шквал проклятий и приступы бешенства. Потом он скажет боссу, что собирается его убрать. Надо будет убедиться, что Хонигвакс отдает себе отчет в том, что лишен в этом вопросе права голоса. Его следует поставить на место, на то место, с которого ему стало бы ясно, как делаются дела в реальном мире, а не в том, где он витает.

Остатки йогурта Эндрю Стетлер слизнул из баночки языком. Прошло много времени с тех пор, когда он в полной мере использовал имевшиеся в его распоряжении возможности. Энди полагал, что те, с кем он был связан, будут возражать против убийства полицейского. Ему придется уламывать их. Надо будет доказать им, как много от этого зависит. Кто выйдет на рынок первым, получит несметные деньги. Не миллионы — миллиарды долларов. Это произведет на них должное впечатление. Он скажет им, что время выбрано правильно, поскольку в тот момент никаких претензий к Санк-Марсу у бандитов не будет, и особых подозрений против них это ни у кого не вызовет. Как бы то ни было, членам его банды всегда удавалось выходить сухими из воды после любого убийства. Уже никто не помнил, когда в последний раз кто-то из бандитов получал по заслугам. Если они задействуют свои каналы и связи в полиции и убедят всех, что они к этому делу не имеют никакого отношения, особых осложнений можно не опасаться. Найти убедительные причины, чтобы уговорить корешей пойти на устранение какого-то конкретного полицейского, особого труда не составит. Эндрю Стетлер не сомневался, что его способности к убеждению и веские аргументы, сводящиеся к тому, что овчинка стоит выделки, то есть возможные барыши с лихвой перекроют затраты, позволят ему добиться от его людей согласия на устранение легендарного сыскаря.