Владимир Гриньков - Расстрельщик

В Москву Молотов возвращался в самом мрачном расположении духа. Смотрел в одну точку и не говорил ни слова. Начальник охраны, сидевший рядом, боялся пошевелиться.

Город уже проснулся. Дороги были забиты машинами, и на подходе к Садовому кольцу даже пришлось провести некоторое время в пробке. Молотов разозлился и накричал на водителя.

К офису они подъезжали уже в десятом часу утра. Свернули в знакомый переулок, и оба одновременно – и Молотов, и начальник охраны – увидели впереди силуэт человека.

– Он? – отрывисто спросил Молотов.

– Да!

Это был Корнеев. Он посторонился, пропуская машины. Молотов испытал желание выйти из машины и расстрелять его прямо сейчас, не затягивая расправу, но начальник охраны, словно угадав это, негромко сказал:

– Недолго осталось!

Предлагал потерпеть. И Молотов подчинился.

По коридору Молотов пролетел смерчем. Начальник охраны едва за ним поспевал. Вошли в молотовский кабинет. Молотов хлопнул дверью и обернул к спутнику белое от затаенного бешенства лицо:

– Оружие у тебя есть?

Начальник охраны с готовностью кивнул и расстегнул пуговицу пиджака.

– Приведешь его сюда, здесь его и кончим. С собой никого не бери. Только ты и Корнеев. Я его отвлеку – как дела, мол, то да се, а ты тем временем дверь кабинета изнутри закроешь, этому молодцу дуло в спину и – туда. – Молотов махнул в сторону «комнаты отдыха». – Он мне сначала живой нужен, я от него хочу кое-что услышать. Как только все интересное расскажет – пуля в затылок и похоронная музыка.

И опять начальник охраны с готовностью кивнул.

– Иди! – велел Молотов и тяжело опустился в кресло.

Корнеев вымерял шагами переулок и уже дошел до ворот «росэкспортовского» особняка, когда появился начальник охраны и поманил его пальцем.

– Здравствуйте! – сказал Корнеев.

Начальник охраны молча кивнул в ответ и так же молча повторил свой жест – «следуй за мной!».

Они миновали охранника у ворот, вошли в особняк. Корнеев выглядел совершенно спокойным, но в уме лихорадочно просчитывал варианты. Вроде ничем особенным эта ситуация ему не грозила. Дошли до молотовской приемной, и здесь тоже все было как всегда: скучал у окна охранник, секретарша как раз поднимала трубку зазвонившего телефона. Корнеев уже потянулся к ручке двери, ведущей в кабинет Молотова, но вдруг раздался голос секретарши:

– Это вас!

И по удивленной интонации, с которой была произнесена фраза, он понял, что обращаются именно к нему. И сам удивился не меньше, потому что сюда, в приемную Молотова, никто ему звонить не мог. На всякий случай переспросил:

– Меня?

Выгадывал время, оценивая обстановку. Охранник у окна все так же скучал. И только корнеевский спутник отчего-то забеспокоился. Корнеев встал к нему вполоборота и взял телефонную трубку:

– Корнеев у телефона!

– Вадим, слушай внимательно!

Христич! Это был голос полковника! Корнеев выразил бы свое удивление вслух, если бы мог себе это позволить. Но рядом стоял начальник молотовской охраны, и Корнеев буркнул совершенно нейтральным голосом:

– Говорите, я слушаю.

– Вадим, они тебя раскрыли! И собираются убить в кабинете у Молотова!

У Корнеева потемнело в глазах. Но только на мгновение. И когда он вновь обрел способность видеть – перевел взгляд на начальника охраны. Так смотрят, когда всерьез поглощены телефонным разговором. А начальник охраны уже нервничал вовсю. Переминался с ноги на ногу, в какой-то момент полы его пиджака сместились, и Корнеев увидел заткнутый за пояс пистолет.

– Хорошо, – сказал он невидимому собеседнику. – Я все понял.

И положил трубку на рычаг.

Начальник охраны стоял слишком далеко. И до его пистолета сейчас никак нельзя было дотянуться.

– Прошу, – сказал корнеевский провожатый и указал на дверь кабинета.

Не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться.

Он уже понял, что произошло. «Слухачи», подключенные к «Росэкспорту», о чем-то узнали, срочно сообщили Христичу, тот заметался, пытаясь спасти Корнеева, и единственное, что пришло ему в голову, – позвонить прямо в молотовскую приемную и предупредить Корнеева об опасности. Больше ничего Христич не мог для него сделать.

Корнеев вошел в кабинет первым, метнул взгляд по сторонам, но не увидел никого, кроме сидящего за столом Молотова. Тот будто разбирал бумаги, но на мгновение поднял глаза, и эти глаза все Корнееву объяснили. В них были напряжение и нескрываемая ненависть. Корнеев обернулся. Начальник охраны, стоя к нему спиной, торопливо запирал дверь на замок. Корнеев приобнял его, начальник охраны дернулся, но было поздно. Корнеев уже выхватил у него из-за пояса пистолет и приставил к его же голове, мгновенно превратив врага в заложника. Пистолет был на предохранителе, курок не взведен, Корнеев это видел, но начальник охраны, белый как мел, видно, совершенно забыл о том, что оружие не готово к стрельбе, и позволил взять себя в захват.

Корнеев проволок его к молотовскому столу, успев на ходу привести оружие в готовность, и теперь чувствовал себя спокойнее, в отличие от своих неудачливых противников. Молотов явно пребывал в растерянности, откинулся на спинку кресла и следил за происходящим широко раскрытыми глазами.

– Встать! – негромко скомандовал Корнеев.

Молотов подчинился. Корнеев кивнул в сторону «комнаты отдыха». Пора было кончать дело, здесь, в кабинете, он опасался открывать стрельбу – за дверью, в приемной, могли услышать, и тогда ему не вырваться. Молотов пошел вдоль стены. У него был бодрый шаг, адреналина в крови стало, наверное, больше, чем у спортсмена на Олимпийских играх. Еще бы ему не волноваться. Жить осталось всего ничего. Не дурак ведь, понимает.

– Ребята, у меня все нормально. Это я, Корнеев!

Корнеев специально произнес эти фразы громко – знал, что «слухачи» ловят каждый звук.

Дверь «комнаты отдыха» распахнулась, Корнеев толкнул Молотова в спину и сам поспешно переступил порог. Только здесь он отпустил начальника охраны. Показал пистолетом на диван: «Садитесь!»

Молотов сразу постарел лицом. Старик стариком, ему бы на пенсию, в огороде копаться.

– Давай договоримся, – сказал Молотов и взглянул на дверь – плотно ли закрыта. – Никто нас здесь не слышит, так что можем беседовать спокойно. Я знаю, кто ты. Знаю, зачем пришел. Но все ведь можно повернуть по-другому. Я тебе, лично тебе, заплачу деньги. Столько, сколько скажешь. И мирно разойдемся.

– Мирно не получится, – ответил Корнеев. – Слишком долго я к тебе подбирался, чтобы теперь все бросить на полпути.

– Лично тебе зачем моя жизнь?

– Лично мне она даром не нужна.

– Значит, заказ чей-то выполняешь? Так назови сумму, я тебе ее удвою.