Владимир Гриньков - Семь кило баксов

Полина встревоженно посмотрела на своего спутника. Антон вел машину, старательно объезжая многочисленные выбоины и разбросанные тут и там камни и увозя Полину все дальше от цивилизации, куда-то туда, где не было асфальта, не было домов, не было людей.

– Куда мы едем? – спросила Полина.

– Лара-Бич, – как ни в чем не бывало ответил Антон. – Это такое место, куда приплывают гигантские черепахи.

– Черепахи?

– Да. Они когда-то родились здесь, – произнес Антон таким тоном, каким обычно рассказывают о своих хороших знакомых. – Потом уплыли. Знаете, как они рождаются? На Лара-Бич приплывает гигантская черепаха, откладывает в песок яйца и уплывает.

– Насовсем?

– Насовсем. Маленькие черепашки рождаются уже в отсутствие мамы. И почти сразу после рождения тоже спешат в воду. Уплывают и живут в море, где-то далеко отсюда, лет двадцать, пока не вырастут и не обретут возможность давать потомство. Вот их двадцать лет здесь не было, а потом выросшая черепаха приплывает сюда, где она сама когда-то родилась, чтобы отложить яйца в теплый песок. Как она запомнила это место? Загадка!

Солнце катилось к горизонту, рисуя на воде дорожку из слепящих бликов, и на фоне искрящегося моря черными силуэтами смотрелись низкорослые деревья. Они были неподвижны, и казалось, что какой-то неведомый художник их нарисовал когда-то давно, да так они и остались – на фоне неба и усыпанного блестками моря.

По-прежнему они не видели ни людей, ни машин, разбитая дорога пролегала среди низкого кустарника, ныряла в ложбины, где их малолитражку поджидали коварные лужи, и снова возносилась вверх, поворот за поворотом, и вдруг в этой безлюдной местности, где даже при солнечном свете Полина чувствовала себя не очень уютно, она увидела небольшой покосившийся щит красно-белой расцветки – и сюда, оказывается, добралась вездесущая «Кока-кола».

А слева, там, где было море, в лучах солнца Полина увидела какое-то строение, навес и столики под тем навесом, это был летний ресторанчик и там – Полина могла в этом поклясться – были люди, скорее всего официанты, и у Полины наконец-то отлегло от сердца.

Они не остановились, проехали мимо, дорога снова петляла меж кустарников и невысоких деревьев, мелькнул покосившийся указатель, три стрелки которого были направлены в разные стороны. Антон вел машину в направлении Нео-Хорио, до которого, если верить указателю, было целых восемнадцать километров, но этот путь им проделать было не суждено, потому что очень скоро им на пути попался еще один указатель, на котором по-английски было написано что-то вроде «Станция по разведению морских черепах Лара», и Антон повернул налево.

Здесь дорога была совсем уж безобразная, и им больше подошел бы джип, а не эта малолитражка, но все же, переваливаясь на ухабах, «Ниссан» благополучно довез их до ограждения, сооруженного из сетки.

– Это и есть Лара, – сказал Антон.

Он заглушил двигатель. И только теперь Полина по-настоящему поняла, какое это пустынное место. За сетчатым ограждением, где-то внизу, шелестели невидимые отсюда волны. Легкий ветерок набегал со стороны моря. Где-то далеко кричали птицы.

В сетчатом заборе был проход. Сразу за проходом едва приметная тропинка устремлялась вниз, к песчаному пляжу, разогретый за день песок которого лизали языки волн. Здесь не было ни одной живой души, только справа, на противоположном краю пляжа, высилась деревянная будка, и на флагштоке трепыхалось выгоревшее полотнище.

Полина и Антон спустились к воде. На песке были следы людей, которые прошли здесь – когда? Может быть, вчера, а может, и неделю назад. Ветер нес с моря свежесть, и эта свежесть пьянила.

– Там, где-то впереди, через все Средиземное море – Гибралтарский пролив и Атлантика, – сказал Антон, показывая в морскую даль. – Вот там, – взмах рукой куда-то влево, где береговая линия делала изгиб и скалистые кручи вдавались в море, – километров через триста пятьдесят уже Египет, а здесь, справа, – показал в противоположную сторону, – совсем близко Турция, до нее километров семьдесят.

Полина замерла и прикрыла глаза. Она стояла на краю острова, крохотного клочка суши, затерянного в Средиземноморье. И вдруг она осознала, что вот в эту самую секунду, в этот миг ни одна живая душа на всем белом свете, не считая разве что Антона, не знала, где именно она находится и что с ней, она потерялась, исчезла, пропала, а у людей, которые ее знали прежде, она оставалась только в воспоминаниях, она была в их прошлом, а вот в настоящем она – одинокая, невидимая для всех, недосягаемая – стояла на краю суши, а прямо перед ней лежали тысячи миль морских просторов. Она никогда еще не испытывала такого чувства одиночества – к ее удивлению, оно не было горьким, оно было сладким и очень приятным, от охвативших ее ощущений легонько сжималось сердце, и хотелось длить и длить это состояние. Ласковый шепот волн, нежные прикосновения ветра и щемящее чувство быстротечности жизни.

Она открыла наконец глаза, повернула голову. Антон стоял рядом с ней, не смея нарушить ее покой. Только теперь смутная догадка шевельнулась в душе у Полины. Ведь они по пути сюда проехали множество мест, о которых рассказывал Антон, и там, наверное, было что посмотреть, но они не остановились нигде, Антон гнал и гнал машину вперед, к одному ему известной цели, а целью была Лара, пустынное место на самом, как казалось, краю Земли, где спокойно и тихо, где вдруг начинаешь понимать, что ты – лишь песчинка на теле Земли, но это вновь открывшееся знание не удручает, а вызывает прилив нежности – к самому себе, к этой земле и ко всем, кто живет, кто жил и кто еще придет на эту землю тебе на смену – тоже. Он ведь испытывал здесь те же самые чувства, что и Полина, этот Антон, он испытал их раньше, потому что раньше ее здесь оказался, и теперь привез ее сюда, чтобы и она это испытала. Так дарят самое дорогое – свои чувства. Неслыханная щедрость.

Полина, потрясенная своим нечаянным открытием, только и смогла вымолвить:

– Спасибо!

Понял ли он? Ничего не ответил и неспешно пошел по кромке берега. Волны набегали, торопливо зализывая отпечатки подошв его ботинок.

А черепах они так и не увидели. Антон объяснил, что все самое интересное здесь происходит летом. Летом приплывают черепахи. Чтобы никто не потревожил их, на Ларе круглосуточно дежурят ученые, которые изучают черепашью жизнь. Как раз их непритязательного вида домик и прилепился на самом краю пляжа. Еще Антон показал разбросанные тут и там металлические сетки, которыми ученые предусмотрительно накрывали свежие кладки яиц, защищая таким образом еще не родившихся черепашек от хищных птиц и лис, охочих до лакомства.