Сергей Зверев - Бойцы анархии

– Тише… – зашипела Виола.

Мы затаили дыхание. Теперь я тоже слышал грохот. Мимо гаража проволоклась какая-то несуразная каракатица, бывшая «при жизни» мощным бульдозером. Ковш с нее удалили, а взамен приварили к бортам две длинные толстостенные трубы таким образом, что они выступали далеко вперед. В трубы вставили заглушки, концы заострили, наварили перемычки для жесткости. И теперь это несчастье выглядело, как вполне подходящее приспособление для штурма фортификационных сооружений и сноса «неугодных» строений. Кабина водителя была увешана многослойными стальными листами с продольными бойницами, щетинилась пулеметными стволами и являлась, наверное, неплохой долговременной огневой точкой.

За бульдозером проехали две машины попроще, но тоже оснащенные по всем канонам конца света. В замыкающей машине хрипела магнитола. Я не поверил своим ушам. Сто лет не слушал никакой музыки! Русский шансон… Щемящая тюремная тоска на полную громкость (батарейки в Каратае, возможно, еще не иссякли) оглашала мертвый поселок. «Под снежным саваном зеленая тайга, – выводил хриплоголосый исполнитель, – горит костер, еще не кончилась махорка…»

Странная колонна, чадящая двуокисью углерода, исторгающая удалой музон, крики и смех людей, протащилась мимо. Нас не заметили.

– Смертельно гро-озная студеная пурга-а… – машинально затянул коротышка и осекся.

Мы настороженно озирались. С потолка гаража свисали обрывки проводов, оторвавшиеся балки перекрытий, пол усеяло цементное крошево, фрагменты металлических изделий, останки рухнувшего стеллажа. Хоть трупы не валялись. Когда глаза привыкли к темноте, мы разглядели дверной проем, ведущий, ясное дело, в дом.

– Имеется мнение, – откашлявшись, произнесла Виола. – Вылазить на дорогу как-то суицидно – есть несогласные? Дом, по ходу, пустой. Предлагаю тормознуться на хате, отсидеться остаток дня, ночку по-людски выспаться, а перед рассветом рвать когти. Если быстро драпанем из поселка, холуи Адвоката моргнуть не успеют.

– Ты уверена, что это братва Адвоката? – спросил я.

– Легендарный бульдозер марки «Колобок»… – усмехнулась Виола. – О, да, это братва Адвоката. «Колобок» пару месяцев назад душевно так поездил по деревне Барысук, в которой отказались принять адвокатовские «верительные грамоты». Проломил стену, раздавил десяток хат, пацаны тогда неплохо оттянулись…

Ночевать в бандитском окружении было, мне кажется, не самым благоразумным решением, но появляться в этот час на улице действительно не хотелось. Поразмыслив, я решил, что, если соблюдать тишину, все будет нормально. Машина в гараже с улицы не просматривалась, но на всякий случай мы заложили ее досками, «зацементированными» поддонами, а ключ от зажигания я спрятал в штанах. Мы бродили по пустым помещениям двухэтажного особняка. В богатом доме царили хаос и запустение, стены во многих местах были проломлены, окна выставлены вместе с рамами. Мы старательно обходили задубевшие фекалии и почерневшие крысиные и птичьи трупики, высматривая что-нибудь полезное. До нас этот дом обыскивали, наверное, раз десять. Не было здесь ничего полезного. Деревянные конструкции отсырели и прогнили – в крыше зияли отверстия. Можно представить, какая слякоть здесь царит в межсезонье, когда идут дожди. Половицы трещали, гнулись под ногами. Комнаты были завалены разбитой мебелью, оторвавшимися от потолка перекрытиями, плитками облицовки. Все это покрывал мохнатый слой пыли. Степан самоуверенно заявил, что обязательно найдет в этом доме что-нибудь полезное, и ушился на второй этаж. Парамон в пыльной гостиной таращился, как на новые ворота, на японский телевизор, «убитый» разрывной пулей. Осмотрел его со всех сторон, осторожно обнюхал, потрогал, вопросительно посмотрел на меня.

– Коробка для идиотов, – туманно объяснил я. – Не обращай внимания. Мы же не идиоты с тобой, верно?

Парамон с достоинством кивнул, брезгливо глянул на презренную технику, достал нож и принялся с противным скрежетом счищать грязь с зеркала – видимо, собрался исследовать зазеркалье.

– А здесь мужчина в шкафу, – равнодушно сообщила из спальни Виола.

Я перешагнул через раздавленную тумбочку. От кровати в спальне остался только каркас. Массивный шкаф практически уцелел – чтобы порубить его на дрова, требовались большие физические усилия. Виола, отступив на пару шагов, с любопытством разглядывала находку. От мертвеца остался лишь скелет – сидел, сложив руки на колени, в тесном плательном отделении. «Посетителям» он, похоже, обрадовался – скалил ухоженные зубы без намека на кариес. Судя по развитой челюсти и крупным костям, скелет при жизни был мужчиной.

– Сидит такой зайка, лапки сложил, – умилилась Виола. – И чего он тут забыл, интересно? Муж не вовремя пришел?

– Вот и гадай теперь, что это было, – усмехнулся я. – То ли мужчина в шкафу, то ли скелет в шкафу, что, собственно, две большие разницы.

Виола усмехнулась и побрела, перешагивая через препятствия, в ванную. Я тоже туда заглянул. В навесном шкафчике, болтающемся на одном шурупе, она наткнулась на остатки аптечки и с «профессиональным» любопытством перебирала бутыльки, читая надписи на этикетках. Глаза ее при этом загадочно поблескивали. При моем появлении она отвернулась спиной. Если бы эта девка что-то значила для меня, я отобрал бы у нее просроченные опасные медикаменты и хорошенько отчитал бы доступным русским языком. Но она была пустым местом, поэтому, помявшись, я оставил ее в покое.

В тот же миг раздался жуткий грохот, и за стеной пронзительно завизжал коротышка. Душа провалилась в пятки, я бросился в соседнюю комнату и обнаружил занятную картину. Изыскания Степана добром, понятно, не кончились. В полу зияло рваное отверстие. Перекрытия держались на честном слове, и именно сюда ему приспичило наступить. Судя по жалобным стенаниям, он еще не долетел до первого этажа. Я осторожно приблизился к краю и глянул вниз. Степан висел на оторвавшейся половой доске, вцепившись в нее всеми четырьмя отростками, и смотрел на меня ясным жалобным взором. «Соломинка» могла обломиться в любой момент. Высота потолков в коттедже была приличной, а под коротышкой не было ни сугроба, ни натянутой спасательной сетки.

– Допрыгался? – ласково спросил я.

– Ага… – прошептал он. – Делать-то чего будем, Михаил Андреевич? Тебе смешно, а мне падать…

Я попробовал дотянуться до него рукой, но отказался от этой затеи. Для коротышки падать вдвоем, может, и приятнее, а для меня – не очень. Подошла Виола, села на колени, попыталась его достать. Не смогла.

– Да и черт с ним, – сказала она, – пусть прыгает.

Я предложил другое решение: пусть девица ляжет, свесится, насколько сможет, а я буду сзади держать ее за ноги. Она отказалась, мотивировав тем, что всю жизнь мечтала поездить пузом по дерьму. И предложила мудрое решение: кликнуть Парамона, пусть встанет внизу и ловит коротышку в свои широкие объятия. Я устыдился, что такое простое решение не пришло в МОЮ голову. Но тут с запозданием в комнату ворвался встревоженный Парамон. Такое ощущение, что в критический момент он находился на Марсе. Мы не успели его остановить. Он бежал по инерции, грузно топая кирзачами. Мы откатились в разные стороны, когда затрещало, вздыбились половицы, рваное отверстие заметно расширилось, и от упавшего в провал Парамона осталось лишь изумленное мычание. Коротышка издал вопль: