Сергей Соболев - Девять минут до взрыва

С трассы доносились звуки сирен подъезжающих к Выселкам от Рогачевки, от Новой Усмани пожарных расчетов. Им вторили крякалки и сирены милицейских машин: силы правопорядка тоже стягивались к месту недавней перестрелки…

– Слушай, брат, ми-и об этом па-атом поговорим, да?! Ми-и их найдем… ми-и их жестоко накажем! – торопливо сказал Тахир. – А сейчас, Мансур, прикажи своим, чтобы убрали лишнее а-аружие с виду! Чтобы ни а-аднаво нэзаконного… нэзарегистрированного ствола здесь нэ было! И… и если есть еще что-то а-апасное, то пусть тоже срочно уберут! Пока ещо есть такая ва-азможность!..

«Только этого мне не хватало! – подумал Краснов. – Ну что за непруха пошла!..»

– Эй ты! Как там тебя?! Вот что… вон из моей тачки!

– Ты что, глухой?! Я ж тебе сказала – поехали отсюда! Потом, потом поговорим!..

– Я то поеду! А вот ты – ты пешком пойдешь! Потому что… потому что я не при делах! Я знать тебя не знаю! Я вообще мимо ехал… Ну и чего, спрашивается, ты в мою машину заскочила?!

– А другой не было! Послушай… миленький… ну будь мужчиной! Помоги мне, слышь?! Обещаю, что ты в накладе не останешься… только не бросай меня здесь… ну пожалуйста!!!

Краснов, цедя ругательства, выбрался из водительского кресла. Обошел «пассат», подошел к правой задней дверце, распахнул ее настежь.

– Выметайся! Или ты хочешь, чтобы я сам вышвырнул тебя из тачки?!

Девушка забилась в противоположный угол салона. Краснов наклонился к ней… схватил за руку – хочет она того, или нет, но он ее все равно вышвырнет из машины! И тут вдруг случилось то, чего он ну никак от нее не ожидал: на его правом запястье защелкнулся наручник, соединенный цепочкой с кистью ее левой руки!

– Вот так-то! – звонко крикнула она. – Ну и куда ты, миленький, теперь денешься?!

Он все-таки выволок ее из салона на свежий воздух… Но что толку, если их теперь прочно соединила пара наручников?

– Блядь?! Ты чего вытворяешь?! – Краснов был вне себя от ярости. – У тебя что, совсем крыша поехала?!

– Я не блядь! Ой…

– Что?!

– Полотенце! Отдай… как не стыдно!

Краснов ругнулся: он ненароком, пытаясь избавиться от этой «липучки», захватил край намотанного вокруг ее талии полотенца и сдернул его…

Несколько секунд они стояли недвижимо, соединенные, скованные парой браслетов с полуметровой длины цепочкой. Светила луна; света было довольно, чтобы разглядеть главное – на девчонке не было и клочка материи. Она стояла, прикрыв правой рукой лоно… в чем мать родила! Ну и ну!

Они одновременно нагнулись, чтобы поднять упавшее под ноги полотенце… дружно охнули, стукнувшись лбами!

– Дурак… больно!

– Сама ты… дура!

– Дай сюда! И не пялься на меня… Ну?!

Он наконец поднял с земли полотенце, протянул его девушке.

– Чего уставился?! Помог бы лучше!

– Да нужна ты мне… – пробормотал Краснов. – Чё я, голых баб не видел?

– Трамвайный хам! – она попыталась одной рукой завернуться в довольно скромных размеров полотенце, – оно, пожалуй, раза в два меньше, чем обычное банное – но у нее все никак не получалось закрепить кончик материи так, чтобы вся эта конструкция на ней хоть как-то держалась. – Таких, как я – не видел! Эй… ты всегда такой тормоз?! Или только сегодня?!

– Блин! – выругался Краснов. – Ну не каждый же день ко мне в тачку врываются голые телки! Да еще и приковывают к себе наручниками!

– Помоги мне! Одной рукой не получается… Ну или давай я сама, но ты хоть клешнями не размахивай… Ты ж мне совсем руку оторвешь!

– Я тебе не то, что руку… я тебе голову оторву! – процедил Краснов. – Сама не маши крыльями! Замри! Дай-ка я попробую!

Кожа у нее была холодная, гладкая… но сама она, эта странная девушка, появившаяся как бы ниоткуда, была горячая, как огонь. Краснов, пытаясь завернуть ее в влажное на ощупь полотенце, – купалась в водоеме? принимала душ? еще какие есть версии, Димон? – случайно коснулся ее небольшой, но крепенькой, по форме напоминающей идеальный конус груди. Роста в ней, как он уже успел прикинуть, было где-то под метр семьдесят. Темная грива волос, рассыпанных мокрыми прядями на плечах… Тонкая талия переходит в крутые изгибы бедер. Гм… а что, у девчонки, действительно, фигурка на загляденье…

Впрочем, эта мысль посетила его голову лишь мимолетно. Положение было аховое. У него даже мобилы с собой нет… да и кому звонить? Он отъехал от места проведения их лихой акции на каких семь-восемь километров! Край неба в той стороне, где проходит трасса и где расположены уличные кафе в районе Выселок, заметно подсвечен – там как будто пульсирует что-то огненно-оранжевое, отбрасывая блики на темное ночное небо…

Краснов и без того не очень-то хорошо представлял себе, что ему следует предпринять. Ему все еще не верилось до конца, что Леха Супрун убит, застрелен. Ну и что из того, что Шульц так сказал? Краснов хорошо знает по собственному опыту, какие неувязки возникают по ходу боя, во время огневого контакта, особенно в условиях беспорядочного ночного боя – он уже попадал в подобные передряги. Случалось, возникало такое ощущение, что все вокруг погибли, что перебили всех и ты остался с врагом – кажущимся неизменно сильным, умным, превосходящим тебя по всем статьям – один на один. И что вот-вот к тебе придет северный пушной зверек. Но потом ты приходишь в себя, а еще через некоторое время выясняется, что твои страхи оказались напрасны, что те, кого ты мысленно уже похоронил, живы и невредимы. И ты общаешься, разговариваешь с ними, – с теми, кого считал покойниками – иногда сиживаешь с этими людьми за накрытым столом, держа в руке стопарь водки, и, сдержанно улыбаясь, вспоминаешь про себя недавние события, удивляясь тому, насколько изощренно работает в экстремальных условиях человеческая фантазия.

Так что в смерть Лехи он покамест не верил. Ну а то, что Супрун где-то затерялся, то, что он, Краснов, не нашел приятеля возле его «пассата» с оставленными в замке ключами, могло объясняться – к примеру – той неразберихой, которая царила по ходу этой явно не до конца просчитанной акции…

– Ну что, так и будем торчать здесь среди поля?! – она дернула за цепочку, напомнив ему о своем существовании. – Слушай, поехали давай, а?! Сядем спереди – ты за руль, а я в кресло пассажира! Потом, когда приедем к тебе, возьмешь инструмент и снимешь наручники!

– Ко мне?

– Ну да, к тебе! У тебя есть дом?

– Дом?

– Ну или квартира? Где ты живешь?

– Квартира?

– Слушай… я думала, ты мужчина! А ты – попугай!

– Заткнись! – процедил Краснов. – Я думаю!

– Ну так думай быстрей! А то, пока мы здесь торчим, нас могут обнаружить… И тогда… – она судорожно вздохнула, – ой, боюсь даже думать о том, что может случиться, если о н и нас разыщут!