Сергей Соболев - Девять минут до взрыва

Его правая рука оказалась прижатой к туловищу; левой он пытался оторвать руку нападавшего от собственного горла… Ну а тот сжимал свои железные пальцы… страшно и неотвратимо! Вот если бы выдернуть из-за пояса «макаров»! Но пока он, Краснов, был не в силах этого сделать… хоть и пальцы его правой руки, по-прежнему прижатой весом этого з в е р я, уже скреблись по вороненному металлу пистолета…

Сайтиев вырвал правой – свободной – рукой из закрепленных на бедре ножен длинный острый кинжал! Коротко замахнулся… но Краснов успел перехватить руку с клинком!

Несколько секунд длилась безумно тяжелая борьба; оба дышали, как загнанные лошади… Но все же силы их были сейчас не равны.

– Меня за-авут Тахир! – прохрипел Сайтиев. – Помнишь меня, Краснов?! Я ти-ибя искал… Си-ийчас буду тебя рэ-эзать!! Как барана… горло буду рэ-эзать!! А па-атом… па-атом, ка-агда я ти-ибя зарэжу… Мой человек сядет за руль эта-аво фургона! И если буди-ит нужно, то он умрет, как шахид… Вза-арвет и си-ибя… и а-астальных! А ты… свинья… па-адохнешь тут! И все равно буди-ит все так, как я ха-ачу!!!

В эти драматические мгновения Краснову показалось, что он слышит шум винтокрылой машины… Вертушка? Спецназ спешит на выручку? А может, это шестикрылый серафим спускается с неба, чтобы забрать с собой душу грешного… многогрешного раба Божия Димитрия?..

Тахир надавил всем весом на рукоять… Лезвие вошло на несколько сантиметров в правое плечо Краснова, предварительно скользнув по ключице…

Сайтиев резко выдернул кинжал из раны… одновременно высвобождая руку!

Отклонился чуть назад, чтобы размахнуться как следует и воткнуть лезвие своему противнику в грудь, чтоб вогнать кинжал по рукоять!! Ну и куда он теперь денется, это к я ф и р?! Весь в крови… еле живой!!!

Все, сейчас он будет кончать этого парня! Который доставил ему – надо признать – немало неприятностей и создал кучу серьезных проблем!

– Так па-адыхай!!!

Грянул выстрел – в упор, в живот!

Краснов – он смог-таки вырвать пистолет из-за пояса! – еще раз нажал на спуск, прежде, чем на него вновь навалилось тело этого зверюги!!

…Тахир ощутил, как что-то взорвалось у него внутри, как скальпельной остроты лезвие вспороло брюшную полость, раскрыло грудную клетку, обнажило его внутренности!

Напоследок он увидел собственное сердце, плавающее в крови… Оно, его молодое здоровое сердце, не подводившее своего хозяина никогда, судорожно сократилось, сделавшись маленьким, как у ребенка… А затем и вовсе перестало биться.

Дария легла спать в десять вечера. Обычно она не ложится спать так рано; как и другим молодым людям, как и ее сверстникам-студентам, ей, наоборот, было свойственно засыпать едва ли не под утро.

Но она довольно долгое время находилась в чуждой и зачастую опасной среде. Она многие дни не добирала по части отдыха. И именно по этой причине, теперь, когда она вернулась к родным людям, когда появилась такая возможность – отсыпалась.

Сон ее этой ночью был беспокоен. Девушка металась по широченной кровати; ей снились пожары, она слышала во сне выстрелы, какие-то крики… Она понимала, – даже во сне – что вновь и вновь переживает собственное прошлое, ту огненную ночь, когда ей удалось сбежать от Мансура и когда она приковала себя наручниками к парню, который затем спас ее, доставил ее в Москву…

Ее растолкал дядя Парвиз.

– Вставай Дария… надо перейти в другую комнату!

Он сам набросил на нее халат. Потом взял ее за руку и повел на выход.

– Что случилось, дядя? – сонным голосом спросила девушка. – Куда ты меня ведешь?

Они стали спускаться по лестнице – Дария занимала комнату на третьем этаже. Парвиз был полностью одет, как будто на дворе нынче не глухая ночь, а ясный день. В коридоре первого этажа Дария заметила двух мужчин, в руках у которых были ружья.

– Дядя? Объясни мне, что происходит!

– Ничего особенного, – сказал Парвиз. – В соседней деревне кто-то стреляет… наверное, пьяные мужики поссорились! Но… но на всякий случай ты, Дария и дети… Вы побудете какое-то время внизу, там где у нас сауна и комната отдыха!

Они уже сошли по лестнице в цокольный этаж, как Дария вдруг спросила:

– Парвиз… а нас не сожгут, как это было с Мансуром?

Мужчина ласково погладил ее по голове.

Он подумал о том, что здесь, в этой стране, не только «инородцы», но даже и местные, те, кто тут родились, никогда не будут ощущать себя в полной безопасности. Никогда, ни при каком режиме, ни в какие времена. Но говорить это вслух, делиться своими мыслями с молоденькой девушкой, Парвиз Искандаров не стал.

Спецназ «Альфы» первым прибыл на место ЧП, высадившись из МИ-8МТ на западной околице села Льяново.

Потом, по происшествию получаса, по дороге, огибая полем те участки, где стоят две пустые легковушки, проследовали транспорты с группой немедленного реагирования, присланной из соседнего райцентра. А также – слегка поотстав, пожарные машины, кареты скорой и другой спецтранспорт…

К фургону было позволено приблизиться лишь двум сотрудникам: все еще существует угроза подрыва, так что надо было соблюдать повышенные меры безопасности и дожидаться прибытия коллег взрывотехников с их передвижной лабораторией.

Один из «альфовцев» обошел вкруговую фургон, подсвечивая себе мощным фонарем. Коллега страховал, держа наготове оружие: мало ли что может случиться… Еще шестеро сотрудников наблюдали за окрестностями; они сразу же заняли позиции и отслеживали свои сектора. В настоящий момент поле освещали два транспорта, поставленные так, чтобы свет их фар и прожекторов, укрепленных над кабинами, ровно ложился на тот участок, где, судя по всему, и происходили основные события.

Сотрудник управления «А» насчитал семь трупов. Да, похоже здесь была серьезная драка…

Двое лежали кучно, как будто решили по-братски обняться напоследок. Спецназовец направил фонарь на этих двоих. Оба в крови… сама их поза не оставляет сомнений, что они – мертвы.

– Краснов! – крикнул сотрудник «Альфы». – Ты где?!!

Один из «мертвецов» вдруг издал протяжный стон…

«Альфовец» присел на корточки. Поднапрягся… сбросил с Краснова мертвеца, у которого в правой руке мертвой хваткой был все еще зажат длинный горский кинжал…

– Краснов?! Живой?!! Спокойно, парень… свои! – спецназовец выпрямился и громко крикнул – Тут раненный! Это – Краснов! Сейчас мы его отсюда вынесем!

…Краснов в эти мгновения ощущал себя легким, бестелесным существом. Странно, но он видел себя как бы со стороны. Он наблюдал залитые солнечным светом лесистые отроги, видел бойцов и офицеров, своих сослуживцев по 403-му полку. Видел и себя в этой цепи, в пятнистом камуфляже, в броннике, в каске, с автоматом, повешенным на шею, с травинкой, сорванной на ходу и небрежно зажатой в белых молодых зубах…