Владимир Шитов - Собор без крестов - 2

Но у него со мной затея не получилась. Поэтому похище­ние внука я считаю делом его рук.

— Если вы уверены в своей версии, то безусловно, со­общили о ней следователю, который ведет дело о похище­нии вашего внука?

— Конечно, я ему сообщил свои соображения, но он мне сказал, что одного моего подозрения ему недостаточно для производства обыска в доме Туляка, что ему прокурор не даст санкции на обыск. Я со следователем вполне согла­сен, поскольку ни для кого не секрет, что ресторан Зиновь­ева Аркадия Игоревича часто посещает начальник милиции и прокурор. Я уверен, да мне и со стороны люди подсказы­вают, что развлекаются они в ресторане Туляка бесплатно. Но дело даже не в их дружеских отношениях. Я на тысячу процентов уверен, что Туляк, если он причастен к похище­нию моего внука, ни за какие деньги не станет прятать его в своем доме. Он же не дурак. Я его как противника даже ува­жаю, а поэтому на такую идиотскую выходку, думаю, он не способен.

— Да, действительно, если Туляк организовал похище­ние вашего внука, то ставить себя под удар содержанием ребенка у себя дома он не будет. Больше вы никого не по­дозреваете?

— Нет!

— В вашем подозрении в отношении Туляка меня сму­щает один момент, — задумчиво произнес Лесник.

— Какой?

— Если вашего внука похитили люди Туляка, то за про­шедшие пять дней они обязательно попытались бы с вами связаться. Ждать-то им нет никакого резона. Да еще и без предъявления каких-либо требований. Чего ждать-то? По­этому я не исключаю, что похитить вашего внука могли иногородние, гастролеры.

— Такие сомнения и меня мучают.

— Если похитители местные, то проблема освобожде­ния вашего внука не так уж сложна. Л вот если это чужаки, то придется их искать. Это не только связано с дополни­тельными трудностями, но и займет больше времени.

— Что я вам буду должен за ваши хлопоты?

— Точно сказать пока не могу, но допускаю, что они могут вам обойтись бесплатно, — удивил Голдобеева своим ответом Лесник.

— Так нельзя, мне как-то неудобно.

— Знаете, Юрий Андреевич, за проявленную человеч­ность уважающие себя люди плату не берут, так как она выше всяких бумажек.

— Не знаю, к какому результату приведет сотрудничес­тво между нами, но я вам заранее искренне благодарен за проявленное к моей семье участие, — прощаясь с Лесни­ком, пожимая ему руку, заверил Голдобеев.

По факту нападения на Таратухина Василия Филиппо­вича, причинения ему телесных повреждений и похищения Голдобеева Михаила Геннадиевича прокуратурой города было возбуждено уголовное дело, производство и рассле­дование которого было поручено следователю юристу вто­рого класса Фуфачеву Валентину Степановичу.

По первым следственным действиям Фуфачев почув­ствовал, что его противниками являются хорошо органи­зованные профессионалы. Оставив автомобиль Голдобее­ва на кладбище с находящимся в багажнике Таратухиным, они так обработали пенным огнетушителем салон, что об идентификации отпечатков пальцев злоумышленников даже не возникало мысли, это было явно бесполезной за­теей. Салон был похож на ванную, до краев наполненную пеной. Вся его надежда была теперь только на показания потерпевшего Таратухина, но тот на допросе показал, что лиц злоумышленников не видел, так как они были в мас­ках. Только и сообщил, что парни были высокого роста и плотного телосложения. Из-за акселерации всего общест­ва высоких и плотных парней в городе было много, а поэ­тому такая «примета», сообщенная потерпевшим, ничего не давала.

При такой скудной информации о преступниках Фу­фачев в первый же день работы по возбужденному уголов­ному делу зашел в тупик. Правда, допрошенные в качестве свидетелей и потерпевших члены семьи Голдобеева едино­душно заявили ему о своих подозрениях. Они считали, что похищение Миши могло быть организовано и совершено только Зиновьевым Аркадием Игоревичем, владельцем рес­торана, преуспевающим бизнесменом, известным в пре­ступной среде под кличкой Туляк. Несмотря на абсурдность такого заявления Голдобеевых, Фуфачеву пришлось его проверять. Как он и думал, проведенной проверкой было установлено, что Зиновьев к нападению на машину Голдо­беевых не причастен. В это время он находился в рестора­не, что с готовностью подтверждали многочисленные пред­ставители обслуживающего персонала.

Конечно он, как положено, вместе с оперативными работниками поставил записывающие устройства к теле­фонным аппаратам Голдобеевых на тот случай, если злоу­мышленники захотят связаться с родителями похищенно­го ребенка. Тогда он получил бы возможность не только за­писать их голоса, но и установить, откуда они звонят. Но все его старания оказались напрасными, так как телефон­ных звонков от похитителей не последовало.

В данной ситуации ему ничего другого не оставалось делать, как ждать, когда злоумышленники допустят в своей «работе» ошибку, воспользоваться ею и раскрутить дело до победного конца.

Выбрав такую выжидательную стратегию, он не мог дать вразумительного, четкого ответа на частые вопросы и требования мужчин семейства Голдобеевых: почему их ре­бенок еще не найден и когда это произойдет.

Что и говорить, дело ему досталось «гнилое», беспер­спективное. Фуфачев знал, что при трагических послед­ствиях с ребенком Голдобеевых, из-за их высокого положе­ния и богатства ему в этой должности не усидеть. Его обя­зательно уволят с работы в связи со служебным несоответ­ствием. Такая «перспектива», безусловно, не вдохновляла, но здорово нервировала и заставляла его принимать меры, цель которых была только одна: создать видимость актив­ности и усердия.

Теперь мы видим, что не только Голдобеевы сидели на вулкане, переживая за судьбу похищенного Михаила. Сле­дователю Фуфачеву по-своему тоже было нелегко.

Как обе стороны выйдут из затруднительного для себя положения, мы узнаем из следующих глав. Но известно, что под лежачий камень вода не течет. Надо было действовать. Это первыми поняли Голдобеевы.

С возрастом к Леснику пришла не только старость, но и умудряющий жизненный опыт. Со слов Голдобеева он теперь знал, что Туляк находится в поле зрения работников милиции, следовательно, на всех телефонных аппаратах у него дома и на работе могли уже стоять подслушивающие устройства. А если со всех сторон Туляка обложили, то Лес­нику нельзя ему звонить но телефону, чтобы назначить встречу для известного читателю разговора. Поэтому в де­сять часов он поручил своему водителю от везти в ресторан Угрюмого, который должен был встретиться с Туляком и сказать ему, чтобы тот из своего шалмана не отлучался, так как к нему на беседу приедет Лесник. Угрюмый, возвратив­шись домой все на гой же машине, сообщил хозяину, что просьба его выполнена. И в ресторане жду г его визита.