Максим Гарин - Атаман. Кровь за кровь

Когда Терпухин выпрыгнул из окна, его окликнул охранник, появившийся из-за угла дома. Терпухин выстрелил поверх его головы и бросился к ограде. Только бы там, за оградой, не было людей! Схватят, сомнут, отберут оружие, изобьют до смерти. Когда Терпухин взобрался на ограду, в него выстрелили. Пуля попала по касательной в бронежилет. Юрий спрыгнул вниз и помчался по улочке, попадая в лужи и толкая редких прохожих. Сзади слышались крики, выстрелы… Хорошо, что это была окраина города. В центре он не смог бы скрыться.

Терпухин сунул пистолет в карман, пробежал метров пятьдесят и на перекрестке свернул. За поворотом он увидел подходящий к остановке городской автобус. Он сделал вид, что догоняет его, и добрый водитель даже немного подождал на остановке. Юрий вскочил в заднюю дверь и кивком поблагодарил водителя. Все вроде бы нормально, никто не обращает на него внимания. Дыру в одежде на груди можно зажать ладонью… Подошла кондукторша и терпеливо поджидает, когда запыхавшийся пассажир отдышится и купит билет.

Терпухин полез левой рукой за деньгами. Автобус, покачиваясь по разбитой дороге, шел в центр города.

«Пойду к Петрову», — решил Юрий.

А через час по местному телеканалу уже передавали «особые приметы» преступника, зверски убившего Рустама Хорхоева.

Петров, бывший сотрудник органов, был на пенсии, но не раз выручал Терпухина. Он впустил Юрия в квартиру, выслушал его торопливые объяснения, а потом молча включил телевизор, потому что экстренное сообщение передавали каждый час. Юрий буквально прилип к экрану телевизора.

После заявления милиции и выступления какого-то милицейского чина со своими комментариями перед телекамерой появилась журналистка.

— Вскоре весь Северный Кавказ будет потрясен новостью о том, что сотрудники милиции, выехавшие к месту преступления, уже определили его как политическое убийство, — заявила тележурналистка. — Рустам Хорхоев, один из бывших промосковских лидеров чеченской оппозиции, получил огнестрельное ранение в голову и скончался на месте. Предполагаемый убийца уже известен и стал объектом операции «Перехват». Как заявили нам работники милиции, нет сомнения в том, что киллером стал житель станицы Орликовой некто Юрий Терпухин, очевидно, нанятый чеченскими боевиками для уничтожения неугодного им соплеменника. Свидетели видели Юрия Терпухина, вооруженного пистолетом, бегущего в направлении от особняка, в котором проживала семья Хорхоева. По сообщениям из конфиденциальных источников, Юрий Терпухин воевал в Афганистане.

— Сволочи, в военкомате узнали, — буркнул Терпухин, делая примочку к синяку на груди, оставшемуся от удара пули.

— Да не верь ей, — сказал Петров, — это продажная девка… За сто долларов готова вора и грабителя ангелом представить…

— Неужели это еще один случай, — продолжала тележурналистка, — когда герой позорной для нашей страны войны соблазнился легкими деньгами? Вопрос не в том, кто заплатил ему, а в том, что среди нас живут люди с искалеченными афганской войной душами, за деньги способные пойти на любые преступления. Когда-то преступная кремлевская верхушка приказала им убивать афганцев, а теперь они, отведав вкус крови, не могут остановиться. Милиция предупреждает, что Терпухин вооружен и чрезвычайно опасен.

На экране появилось изображение уже знакомого Терпухину кабинета. Возле стола, накрытый простыней, все еще лежал убитый. Кадр сменился, и на экране появилась заставка.

Петров потянулся в кресле и спросил:

— Каким образом действовал этот убийца?

— Прикинулся сыном. Видишь, как сработало… Постой, постой, — сказал Терпухин, — там, в кабинете, вроде бы камера наблюдения есть, ты не видел?

Петров пожал плечами.

— Если там есть камера наблюдения, то, возможно, имеется видеозапись того, что произошло в кабинете…

— Слушай, Юра, — поинтересовался Петров, — но ты же и в самом деле освободил этого киллера из Чечни, да?

— Да, в том то и беда, что я клюнул на их удочку.

— А кто они и из какой группировки? В каком селе держали заложников?

— Трудно сказать, — развел руками Терпухин, — этот якобы Хорхоев оказался не слишком разговорчивым типом.

— Я следил за всеми этими событиями, — сказал Петров, — много раз вице-премьер правительства Чеченской республики Ичкерии Мовлади Удугов утверждал, что располагает информацией, где находится сын Хорхоева. Кстати, в свое время, когда искали журналистов и представитель службы безопасности Дагестана Толбоев встречался с ними, то ему показали сына Хорхоева.

— И сколько они просили за него?

— Да что-то около трех миллионов. В долларах, разумеется… Но таких денег у клана Хорхоева не было. Даже Завгаев не располагал такой суммой.

— Боюсь, что этот Толбоев ничего не видел, — сказал Терпухин, — просто он подыграл Удугову. Ведь Толбоев совершил поездку без согласования с российскими органами…

— Юра, я знаю, как они освобождают этих заложников: прочесывают всю территорию республики квадрат за квадратом. Кого найдут, выплачивают полевым командирам определенную сумму, скажем, тысячу долларов за заложника или военнопленного. А потом перепродают тем ребяткам, кто конкретно занимается работорговлей.

— Работорговлей? — вскричал изумленный Терпухин.

— Да, в Чечне работорговля процветает, — ответил Петров, — по оперативным данным, боевиками до сих пор удерживаются около тысячи военнопленных. Это живая валюта. Сама служба безопасности Чечни утверждает, что у нее нет недостатка в информации, кто, где у кого находится, но это бизнес… Даже сейчас поймают солдатика — заметь, всегда почему-то стремятся москвича взять — и тащат в горы. Как в старину. Месяц продержат, а потом родителям приходит международная телеграмма — продавайте, дорогие, квартиру и гоните монету…

— Так что, неужели Аслан Масхадов в самом деле не контролирует ситуацию в республике? — задал вопрос Терпухин.

— Думаю, что да, хотя время от времени на чечено-ингушской и чечено-дагестанской границах вспыхивают перестрелки, захватываются заложники из числа местного населения — в этих и других случаях правительственные службы Чечни возлагали вину на неподконтрольные вооруженные формирования.

— А интересно, если рассмотреть карту Чечни, какова расстановка политических и военных сил в этой республике? Скорее всего, мне придется там несколько месяцев отсиживаться. Иначе меня здесь быстро достанут.

— Я собрал кое-какие данные, — сказал Петров, — и оказалось, что в республике существует четыре реальные силы, которые могут влиять на положение дел. Во-первых, вооруженные формирования самого правительства, то есть подчиненные Аслану Масхадову полевые командиры. В их составе подразделения МВД, Национальная служба безопасности, пограничники и таможенники, а также регулярные отряды обороны, которые сидят в казармах. Численность правительственных вооруженных сил, которые дислоцируются практически по всей территории, не превышает трех-пяти тысяч человек.