Гюнтер Лофлёр - Зарубежный криминальный роман

Тъюстед ответил не сразу. Он ничего не понимал. Однако он убедился, что Нарборо не насмехался над ним, и понял, что имеет дело с необычным человеком. Он в этом честно признался.

— Мистер Нарборо, вы привели меня в замешательство. Я вот-вот уйду в отставку и я впервые встречаю такого человека. Скажу откровенно, вы примирили меня с человеческим родом… Это не мешает мне считать, что с вашей моралью из другого мира, вы можете оказаться способным устранить кого-то из ваших современников только за то, что его жизнь покажется вам бесполезной… или просто негодным экземпляром, который следует убрать.

Мортимер рассмеялся.

— Я не настолько суров, инспектор.

— Мистер Нарборо, поставьте себя на мое место: вас четверо вокруг стола, один из вас отравлен, однако, скоро я убеждаюсь, по ошибке. Значит потенциальная жертва и ее убийца находятся среди вас троих. Хотите рассмотрим всех?

— Прошу вас.

— Спасибо. Сначала вы… По вашему собственному признанию, вы любите леди Джейн. Совершенно естественно предположить, что вы хотели бы освободиться от мужа, чье исчезновение даст свободу той, которую вы любите.

— Согласен.

— Бели леди Джейн вас любит, как вы только что любезно мне сообщили, возможно, что по тем же соображениям, что и у вас, она хотела бы устранить сэра Микаэля?

— Очевидно.

— Наконец, сэр Микаэль из ревности мог бы также захотеть освободиться от своего соперника.

— Итак, только леди Джейн находится вне опасности?

— Не уверен, ибо ее муж, возможно, — пожелал бы ее наказать…

— Но, господин инспектор, прежде чем пойти на убийство, можно использовать другое средств, более простое, чтобы отделаться от супруга: развод, не так ли?

— Нет, мистер Нарборо. В высшем обществе на развод смотрят очень косо.

— А на преступление?

— Всегда есть надежда, что виновника не найдут.

Вечером Глория снова позвонила в отель «Майфлауэр» и попросила пригласить к телефону мистера Нарборо, которому продлили пребывание в гостинице еще на сутки с условием, что он не будет требовать еду в номер.

По возвращении из Скотлэнд-Ярда, где инспектор не дал ему разрешения возвратиться в Камберленд, Мортимера мучили какие-то смутные предчувствия. После ухода леди Джейн он смирился с расставанием, которое означало конец его безумной мечты. Однако беседа с полицейским возродила смутную надежду. Если леди Джейн грозила опасность, имеет ли он право бросить ее на произвол судьбы? Может, еще есть шанс переубедить ее? Телефонный звонок псевдоледи Джейн прервал его размышления. Он, не переставая думал о ней, поэтому нисколько не удивился, что его любимая захотела снова поговорить с ним после их прощания навек.

— Алло?

— Мортимер… Это я…

— Я счастлив, что снова слышу вас… Я больше не надеялся…

— Я действительно решила больше никогда не видеть вас… Но мне не хватило решимости… и потом… кое-что произошло… кое-что, что вас обрадует…, если вы действительно любите меня, как вы утверждаете…

Совершенно оглушенный этим заявлением, он лишь пробормотал в ответ:

— Джейн… Моя дорогая Джейн…

— Я хотела бы увидеться с вами до вашего отъезда, Мортимер.

— Когда хотите, где хотите… Странно, но я не узнаю ваш голос?

— Я вынуждена говорить тихо из-за прислуги… И потом… у меня сжимается горло… Вы понимаете?

— О, да! У меня тоже…

Мортимер просто таял от счастья, и Глория на том конце провода, поняла, что он теперь поверит всему, что она ему расскажет и согласится со всем, что она ему предложит.

— Мортимер, я сказала мужу, что встретилась с вами с Эн-Джеймс парке… Он пришел в такую ярость… Я даже подумала, что он вот-вот поднимет на меня руку…

Возмущенное рычание, которое она услышала в ответ, уверило ее, что ее собеседник верил ее сказкам.

— Мортимер, есть кое-что посерьезней… Я знаю из верных источников, что у Микаэля есть любовница… Это ставит точку на моих сомнениях… Я решилась уехать с вами в Камберленд, чтобы попытаться начать жизнь сначала рядом с человеком, который будет жить только для меня.

— Джейн!.. Какое счастье!

— Нам надо увидеться как можно скорее…

— Хотите завтра утром?

— Я не уверена, Мортимер, буду ли я жива завтра утром, ибо теперь я боюсь…

— Скажите мне, что я должен сделать?

— Мой муж уйдет около девяти часов. У него, как он говорит, собрание с его коллегами и он пробудет там допоздна… Я соберу чемоданы, как только он уйдет. Мортимер, приходите за мной к одиннадцати часам, когда слуги уснут.

— Джейн… Я, конечно, вас послушаюсь, но… но мне хотелось бы вас увезти на виду у всех.

— Мне бы тоже… Увы, это невозможно… Микаэль в такой ярости, что я опасаюсь худшего, если заявлю ему о своем отъезде, а теперь мне хочется жить, Мортимер.

— Как к вам проникнуть? Если я приду, ваш слуга не позволит мне войти!

— Действительно. Поэтому слушайте меня: вы войдете через черный ход. Для этого вам следует войти в садик и пойти направо. За домом есть дверь, я оставлю там ключ… Вы поднимитесь по лестнице, которая ведет в холл… там снова дверь, она никогда не запирается, вы подниметесь и на площадке — моя комната, первая налево… Я могу на вас рассчитывать?

— До ночи, Джейн.

— До ночи, Мортимер.

Положив трубку, Глория презрительно посмеялась над мужчинами и над Мортимером в частности. Потом позвонила сэру Микаэлю, чтобы поставить его в известность и приготовить ловушку, в которой найдет смерть леди Джейн и, возможно, этот тип из Камберленда.

Вечером, простившись с женой, сэр Микаэль вернулся в свой кабинет и вызвал мажордома.

— Садитесь, Реджинальд.

Слуга резко выпрямился.

— Мы не можем позволить себе такую вольность, сэр!

— Я вас прошу, Реджинальд.

— В таком случае, мы подчиняемся.

Он сел одной ягодицей — выражая тем почтительность — на самый краешек стула.

— Реджинальд, я обращаюсь к вам не как к слуге, а как к другу, которым вы стали с тех пор, как живете в моем доме.

— Мы благодарим вас, сэр, за такое заявление, идущее прямо к сердцу, и можем лишь заверить вас в полнейшей нашей преданности.

— Мне она потребуется… Реджинальд, вы воевали?

— Да, сэр.

— Значит, мысль о смерти вас не пугает?

— Это зависит… сэр.

Уортэм почувствовал некоторую иронию в его ответе.

Я говорю о жизни других, конечно.

— В таком случае… нет, не пугает, сэр.

Доктор стал медленно набивать, потом раскуривать трубку — память о студенческих годах, — которую он доставал в очень редких случаях, не желая испортить себе легкие.

— Реджинальд Чедгрейв, я решил покончить с жизнью.

— Сэр!

— Нет: не надо ничего говорить, Реджинальд, мое решение бесповоротно… Мистер Нарборо заставляет меня сделать это, убивает меня так же верно, как если бы вонзил кинжал в мое сердце… и при этом ничем не рискуя.