Михаил Ишков - Супердвое. Версия Шееля

Судить не берусь.

Что касается переброски Шеелей, Серов повел себя на редкость хитро. Своей главной задачей он посчитал обеспечение безопасности Шеелей на недолгом, но опасном пути в Швейцарию. Этого же потребовал и от меня, вот почему запретил даже поразмыслить над интересным вариантом, который, можно сказать, сам упал к нам в руки.

Закруткин постарался…

Этого повзрослевшего комсомольца хлебом не корми, только дай вляпаться в какую‑нибудь историю.

Но об этом пусть он сам расскажет».

« …Наложив запрет на предложенный мною вариант, Серов предложил воспользоваться услугами горцев–контрабандистов, которых НКВД якобы держало под контролем.

Как в оперетте!..

Люди они, конечно, скользкие, уточнил Иван Александрович, готовые за деньги самого черта перевести через горы, однако в этом случае есть возможность отследить перемещение Шеелей. Якобы среди контрабандистов у нас есть свой человек.

«Ага, – смекнул я, – поскорее избавиться от нелегала, а дальше трава не расти!». Засекут ли Шеелей при переходе границы или нет, развяжет язык «свой человек», какого важняка они перетащили на ту сторону, его не волновало. Он свою часть работы выполнил.

Я доложил – покумекаем.

Впрочем, что это я все о себе да о себе.

Вспомним‑ка лучше о Ротте!»

* * *

« …до сих пор, соавтор, не могу толком объяснить, по какой причине такая важная шишка как человек в пенсне заинтересовался продажным богословом? Что полезного Лаврентий смог учуять в бреднях о S ohn des Lichts ?»

Проще простого было сразу в Дюссельдорфе привести приговор в исполнение, однако во время приватного инструктажа Берия потребовал любой ценой захватить оберштурмбанфюрера СС живым и доставить его в Москву.

— Не в наших правилах щадить нацистов, замешанных в военных преступлениях, однако Ротте нужен здесь живой. Вник, Трющев?

— Так точно, товарищ маршал.

— Но это не все. Текучка текучкой, но ты постарайся дополнить собранные Крайзе материалы, касающиеся Ротте. Используй любые средства. Об этом приказе упоминать запрещаю. На меня не ссылайся.

— Так точно.

После короткой паузы Берия пояснил.

— Прояви личный интерес! Дявол – это же интересно!.. К каким, мол, ухищрениям и лжетеориям прибегали нацисты в попытках завоеват мир. Но не по служебной линии. Понятно?

— Так точно, товарищ Берия.

— Это все, что тебе надо знать. Исполняй!»

«Уверен, он внимательно ознакомился со всеми материалами, попавшими в наши руки через Крайзе и из других источников. У меня есть тому доказательства. Особенно заинтересовала его докторская диссертация Ротте и, прежде всего, высказывания его научных руководителей и отзывы оппонентов, среди которых была такая величина как Ганс Йонас.* (сноска: Ганс Йонас (нем. Hans Jonas, 1903–1993) – немецкий и американский философ–экзистенциалист. Родился и получил образование в Германии, которую покинул в 1933 г. после прихода нацистов к власти. В 1940 г. вступил в части Британской армии, дислоцированные на Ближнем Востоке, с ними прошел всю войну. После демобилизации Г. Йонас преподавал в Еврейском университете в Иерусалиме и в Карлетонском университете в Оттаве, после чего надолго обосновался на факультете политологии и общественных наук в Новой школе социальных исследований в Нью–Йорке. Автор многочисленных научных трудов. Особенной популярностью пользуется его основополагающий труд «Гностицизм», переиздававшийся в 1957, 1962 и 1970 годах, что, несомненно, свидетельствует о его научной значимости и широкой известности.).

Его интересовали как положительные, так и отрицательные отзывы. Здесь их приводить неуместно и, вообще, прошу тебя, дружище, с этой темой обращайся крайне осторожно. Лучше оставь Люцифера в покое – это я тебе в воспитательных целях советую.

Если нельзя обойти этот подводный камень, излагай факты. Ничего, кроме фактов! Никаких домыслов, фантазий, тем более, обобщений. Тем более, открытий!.. Имей в виду, измышления Ротте – один из самых реакционных предрассудков, а если не предрассудок, все равно предрассудок.

Это самая выигрышная позиция, соавтор. Мой совет – придерживайся ее, и, если тебе повезет, ты сумеешь донести до молодого читателя…»

* * *

Далее пошло очередное признание в любви к воспитательной работе. Бог с ней, с воспитательной работой, однако к предупреждению много изведавшего Трущева я не мог отнестись легкомысленно, так что прошу прощения – насчет Prinz der Finsternis * (сноска: Князь тьмы) как‑нибудь в другой раз.

* * *

« …Между тем сотрудники, отвечавшие за безопасность фрау Магди, отыскали Ротте в Дюссельдорфе. Тот все это время крутился возле дома, где проживали Шеели – видно, податься ему было действительно некуда. В среде бывших эсэсовцев и прочей фашистской сволочи его считали если не изменником, то уж подозрительной личностью бесспорно. Опала, которой подверг его Гиммлер в связи с похищением документов из сейфа Майендорфа, отсутствие результата в попытках приручить Люцифера, и, самое главное, исчезновение Борова в последние дни войны и его неучастие в людоедских расстрелах гражданских лиц и солдат вермахта, которыми занимались СС, – окончательно подорвали к нему доверие как к «преданному борцу». Бывшие соратники теперь активно избегали его.

Проворонив Шееля, он и Йосту оказался не нужен.

Тот его на порог к себе не пустил…»

« …прежде всего, из добытых мною материалов интерес представляет дневник Ротте, относящийся в к началу двадцатых годов, когда толстяк экспериментировал с радиозаклинаниями где‑то в Баварских Альпах. К нему был приложен ворох таблиц, в которых отмечались сигналы радиоэха с указанием интервала задержки, а также черновики, в которых фиксировались письменные попытки отыскать ключ к шифрованным сообщениям, якобы скрытым либо в чередовании сигналов, либо в длине пауз между этими сигналами».

« …Заинтригованный, я решил подробней ознакомиться с добытыми Крайзе документами. В качестве куратора у меня был к ним доступ.

Соавтор, учти, ни одной страницы я тогда не отважился скопировать. Чутье подсказало – лучше не надо.

Это как с электрическим током: «Не прикасайся – убьет!»

Однажды в тюрьме, когда решил косить под сумасшедшего, я попытался восстановить кое‑что по памяти. Я был уверен, стоит только следователям взглянуть на мои записи, они решат, что я свихнулся и скосят срок. Я никогда не жаловался на память, но на этот раз, не поверишь, не смог вспомнить ни слова из того, что мне довелось узнать из письменных источников, ни услышать от Ротте. Только общее впечатление от рассказа о его якобы встречах с якобы нечистой силой. Это случилось в Баварских Альпах, а также на Кавказе, в сорок втором году, в одной интересной долине, где до сих пор бытует легенда о всевидящем оке.