Сергей Самаров - Стрела Чингисхана

– А ты разве на права не сдавал?

– А вы разве не знаете?

– Нет. А что?

– Я медкомиссию не прошел. Рентген нашел у меня какие-то затемнения в легких. Все спрашивали, не харкаю ли я кровью. А у меня даже кашля не бывает. Я вообще никогда не простываю. Закаленный. Но врачи народ вредный и к экзаменам по автоделу меня не допустили. Говорят, можешь за рулем закашляться и в аварию попасть.

– А ты после этого проверялся у врача?

– Проверялся. Хотели в Южно-Сухокумск отправить в туберкулезный диспансер на обследование, да отец не разрешил. Он сам меня лечить взялся, без уколов и таблеток. Сказал, есть у меня туберкулез или нет, это еще неизвестно, может, просто воспаление легких на ногах перенес, оттого и пятна в легких. Но он меня топленым барсучьим салом поил. Противно, но я каждый вечер по две большие ложки выпивал. А на следующий год проверялся, ничего не нашли. Отец вылечил, если что и было.

– А где он это сало взял?

– Какому-то другу написал в Южно-Уральск, это в Челябинской области. И родственникам на Ямал. И оттуда, и оттуда прислали. С Ямала еще и медвежье сало. Сказали, растопить и смешать с барсучьим. Много сала получилось. На целый год хватило. А на комиссию, чтобы на права сдавать, я так и не пошел. Зачем мне, все равно машину никогда не куплю.

– Права могут сгодиться. У меня тоже своей машины никогда не было, и я не тоскую по этому поводу. Я даже не хотел. Мне Ветер вместо машины. Он там пройдет, где ни одна машина не проедет. Танк застрянет, а Ветер пролетит… Казергея вот я не пойму. То хочет машину, то не хочет. Иногда просит коня ему купить. Своего. Чтобы с жеребенка его растить. Может, получится, не знаю… А потом опять машину хочет. Вырасту, говорит, заработаю. Но мы отвлеклись. И что было дальше?

– Казергей за руль сел. Поехали. Ключи в машине были. Да… Мы сначала полицейских перетащили под холм. Там песок внизу. Казергей лопаты из дома принес, и мы их закопали. Жена ваша пришла, помогала нам. Но в машину с нами сесть не рискнула, побоялась. А мы поехали. Правда, машина уже без стекол была, только одно заднее осталось. И крыша придавилась, Казергею пришлось даже пригибаться, чтобы ехать за рулем. Сразу поехали в Темное урочище… Знаете, там ручей поворачивает и на повороте яма с водой. Глубокая…

– Знаю. В этой яме даже рыба водится. Раньше водилась, когда я мальчишкой был. А потом, когда поля где-то в Чечне пахали, удобрения завезли, а их в ручей смыло. Вся рыба стала в том году желтой и кверху брюхом всплыла. Все вытравили. Да это, я слышал, не только у нас. Это повсеместно. А потом лисы, которые эту дохлую рыбу ели, бешенством заболели. Ну, ладно. Рассказывай дальше…

– Мы подъехали и из машины на ходу выпрыгнули. А она скатилась с обрыва – и в яму. Не сразу утонула, но быстро. С крышей ее накрыло. А вода там сейчас грязная – если не знаешь, что там машина, никогда не увидишь.

– Это ни к чему было. Овечий ручей испортили. В Чечне давно уже поля не пашут и удобрения не завозят. Вода в ручье очистилась, и из него теперь овцы пьют. Можно было просто поджечь машину на месте, и этого хватило бы. Да ладно, что сделано, то сделано. Но все же следовало мне все рассказать, как вернулся.

– Я постеснялся.

– Это вопрос не стеснения, а безопасности. Командир республиканского полицейского спецназа полковник Агададашев на совещании в МВД пообещал устроить мне ловушку. Эта езда вокруг дома – работа Агададашева. И я должен был знать о его действиях. Учти на следующий раз. Обо всем, что происходит, ты обязан мне докладывать. А я уже принимаю решение.

– Я понял, мурза, учту.

– Завтракать пора. Если не трудно, принеси и мне мою долю.

– Мне не трудно, мурза…

Пару часов Роберт Ильханович еще соображал, что ему следует сделать, просчитывал разные варианты. Потом позвонил подполковнику Асхатову в МВД Дагестана и попросил найти ему все данные на командира республиканского полицейского спецназа полковника Агададашева, который уже начал сильно беспокоить семью Арсланбековых.

– Разбирался бы со мной, при чем здесь моя семья. Мне это не нравится…

– Он вообще-то очень крутой и одновременно хитрый человек, к тому же не очень честный. Может в лицо пообещать одно, а сделать прямо противоположное. И связи у него сильные. Поддержка до самого верха. Вы же знаете наши клановые порядки, – предупредил подполковник. – Жаловаться на него бесполезно.

– Я сильно похож на жалобщика? Из меня легче сделать профессиональную плакальщицу [9], чем жалобщика. Да и кто прислушается к жалобе бандита?..

– Хорошо. Я поищу то, что вы просите.

Если Асхатов обещал поискать то, что у него просили, он найдет в три раза больше. Так говорил опыт общения с подполковником. Асхатов был аварец, но он так же был озабочен проблемами самоидентификации своего народа, как Арсланбеков своего. Сейчас понятие «аварец» сохранилось разве что на самом Кавказе. Везде и повсюду аварцев зовут просто дагестанцами. И это сильно не нравилось подполковнику. Он был юристом только по второму образованию, а по первому – историком, поэтому хорошо знал славное прошлое своего народа и не желал, чтобы народ это прошлое потерял. Познакомился Асхатов с Арсланбековым еще до того, как Роберт Ильханович был вынужден взять в руки оружие. Время от времени встречались, созванивались. Когда с Робертом Ильхановичем случилась эта беда, он обратился напрямую к Асхатову с просьбой помочь. Тот ничего не обещал, кроме того, что попытается все узнать. А когда узнал, посоветовал только на глаза и в руки полиции не попадаться. Помочь Асхатов ничем не мог, сразу в этом признался. У него не было таких сил, чтобы ввязываться в клановую войну. Он не сказал, что не захотел ввязываться в клановую войну из-за Арсланбекова: если бы это было так, Асхатов обязательно так прямо и сказал бы. И он не открещивался от знакомства с мирзой. Более того, сам позвонил однажды, предупреждая Роберта Ильхановича о готовящейся против него акции. И когда мурза Арсланбеков сменил в своей трубке sim-карту, что он время от времени делал, подполковник Асхатов получил новый номер одним из первых. И последующие номера тоже получал сразу, как только следовала смена sim-карты.

Подполковник пообещал. Значит, сделает. Он знает много ходов и выходов в МВД, умеет найти нужное и в курсе к кому обратиться. При этом обычно использует ту же самую знаменитую дагестанскую клановость, которая позволяет ему найти помощников и союзников в своих действиях. Впрочем, глубоко вникать в эти дела Роберт Ильханович не мог и не хотел, просто это ему не нужно. Но, получив обещание, можно было приступать к следующему этапу. И для этого он позвал к своему костру подрывника Базарбая Кабардаева и объяснил задачу, не вдаваясь в детали. Детали Базарбай сам знал лучше мурзы. Арсланбеков только сказал, какой ему требуется результат, и спросил, что для этого дополнительно нужно. А нужна была всего-то трубка сотового телефона. Старая трубка самого мурзы подрывника вполне устроила. Получив задание, он ушел. И не просто ушел к своему костру, но, забрав с собой все необходимое, удалился за ближайший холм. Делалось это не из-за секретности действий Кабардаева, а из соображений безопасности всего джамаата. Подрывники время от времени, случается, сами взрываются при изготовлении взрывных устройств. В такие моменты никто Базарбаю не мешал, никто не лез со своими вопросами или подсказками, и он спокойно занимался своим делом. Он вообще был хорошим специалистом. Может быть, немного медлительным и долго думающим, но при его профессии торопливость может быть чревата ошибкой, а любая ошибка подрывника бывает единственной, последней в его жизни.