Юрий Рогоза - Америкен бой

— Я в отделе кадров… А он из комитета комсомола…

— Кто вас инструктировал? Почему позволяете себе человека за руки хватать?

— Да мы тут уже третий год в дружинниках…

— Укажешь их фамилии, — велел Железяка сержанту, даже не повернувшись в его сторону. Тот истово закивал.

Железяка хотел было продолжить, но Ник тронул его за рукав:

— Кончай, слушай. Пошли уже, а?

Швейцар шарахнулся с дороги и поспешно растворил дверь, действительно попытавшись изобразить поклон, но брюхо коварно мешало.

— Развели тут, понимаешь… — процедил на прощание Железяка, входя в полумрак валютного ресторана.

Дверь за ними закрылась и стражи, разом взмокнув, обреченно переглянулись.

— Мне-то, пожалуй, что, — понизив голос до баритона произнес швейцар. — Я-то тут от другого ведомства, а вы, ребята, со слeдyющeй недели будете пивняк в слободке патрулировать…

И захихикал.

Сержант с дружинниками глядели на него с ненавистью.

Ник выбрал столик на четверых в уголке. Ему хотелось столик побольше, чтобы разукрасить его яствами и есть и не только ртом, но и глазами.

Железяка проследовал за ним. Они расположились, и Ник, чиркнув зажигалкой, поджег свечу, что стояла на столе. За столиком чуть развиднелось.

Ник бросил на стол пачку сигарет и устало вытянул одну. Прикурил.

— Два блока вез, — как бы между прочим заметил он. — Думал, в подарок. — Серега курил много. А я в Америке бросил. Там, если ты с сигаретой, на тебя как на больного смотрят. А тут опять смолить начал. Не поверишь, дозу набрал в два дня. Да какую, чуть не две пачки в сутки…

— Да… — Железяка тоже прикурил. — Попробуй тут. не закури…

Привлеченная огоньком свечи, к столику подплыла официантка и закачалась с подветренной стороны, выбирая тактику боя. Ребята за столиком были совершенно неуместны. Но сразу скандалить и срываться на визг она не стала. Сидели они мирно, были трезвы. Несмотря на непрезентабельность, выглядели вполне сносно. Помыть, приодеть, и она была бы с ними сама любезность, даже глазки бы строила. А так…

— Мальчики, вас сюда кто впустил-то? — вполне дружелюбно спросила она.

— Не. трынди, девчушка, — тоже вполне дружелюбно глянул на нее подбитым глазЪм Ник. — Ты нам для начала пивка, чтоб непременно холодненькое. И рыбки к нему. Севрюжки, к примеру. Ты рыбу любишь?

— Сгодится, — кивнул Железяка.

— А потом, значит, закусочек всяких, и не скупясь. Водки хорошей бутылку. «Абсолюта», например. Только без добавок, чистенькую. Льда. Ну, водички минеральной. И меню: мы с горячим чуть позже определимся. У нас сегодня планы покушать так, чтобы запомнилось. Без приблизительности. По-советски, в полный рост.

Официантка смотрела на пару, чуть только не любуясь. Определенно, ребята были симпатичные и заказывали осознанно, без дурачков. Даже жалко будет, когда у них скоро начнутся неприятности.

— И откуда вы такие взялись, с советским аппетитом? Здесь, мальчики, все на валюту только. Да и видок у вас, того… Боюсь, менты скоро по ваши души пожалуют…

— Не егози, — мирно оборвал ее Железяка. — Менты уже тут.

Железяка протянул ей свое удостоверение, и глазки у девушки слегка округлились. Она по-новому глянула на своих посетителей:

— А с каких это пор нашей доблестной милиции зарплату зелененькими платить начали? — удивилась она. — Ой, ребята, у меня глаз наметанный, от вас неприятностями за версту несет… Деньги-то есть, следователи?

— А я не следователь, — вновь глянул на нее Ник. — Это вот он — следователь. А я американский гражданин. Вот, у меня и справка есть…

Он показал паспорт.

— И деньги.

Он показал деньги: довольно пухленькую пачку долларов.

Официантке показалось, что волнение на море усилилось, штормит.

— Сумасшедший дом, — заметила она. — Значит, с пива начнем?

— С него. Только не тяни, а то аж перетянуло нас, до того пива хочется.

— И закусочки под пиво. Немного, но поразнообразней, верно?

— Хорошая нам девчонка попалась, — кивнул в сторону официантки Железяка.

— Клад, а не девушка, — согласился Ник и вновь глянул на официантку. — Все верно запомнила.

— Хлебушек горяченький?

— Именно.

— Положено вначале пиво принести, — заметила официантка, неожиданно проникаясь идеей еды без кривотолков. — Но, я думаю, что вы тогда его сразу пить начнете. Поэтому я сейчас закуски организую, а потом уже и пиво подам. Так правильно будет?

Ник и лейтенант переглянулись. Уверенности в их взорах не было.

— Пива, конечно, жуть как хочется. Но девушка, наверное, права, — наконец принял решение Железяка. — Потерпим.

— Как следователь сказал, так и будет, — Ник развел руками. — Без радости отпускаем тебя, девчушка, но с нетерпением ждем обратно.

— Ну, в этом я не сомневаюсь…

И официантка, передвигаясь между столиками галсами, двинулась в сторону кухни.

Там она не то чтобы проявила невероятную хлопотливость и расторопность, но и резину тянуть не стала. Собственно, уже это был настоящий профессиональный подвиг. Традиция ресторанной этики, заложенной еще век назад, предполагала наличие в структуре обеда аперитива. Шло время, и традиция крепла, видоизменяясь, однако, до полной неузнаваемости: сметливыми работниками подноса уже в наше время было подмечено, что не в аперитиве дело. Заказывают не его, а настоящую выпивку. И, если под видом аперитива принести ее на пустой, досадно голый еще стол, посетители, томясь в паузе между заказом и исполнением желания, немедленно начинают выпивать.

Закуски ранее следовало метать на стол пулей, после первой рюмки или бокала. Теперь же заведено было по-другому. Пусть посидят себе, выпьют на голодный желудок. Еще раз, от нечего делать, изучат меню. Глядишь, когда закуски будут поданы, какая-никакая продуктивная мысль и пронзит чуть притуманенные алкоголем головы и развеет мрак, как молния в сумрачный день: то ли горячего заказали мало, то ли выпивки…

В результате глядишь: и приварок набежал. Посетители сыты, официанты целы.

Пойдя против заведенного порядка вещей, девушка, что обслуживала Ника и Железяку, вполне осознанно шла на некоторый для себя убыток. Ребята, несмотря на непрезентабельный вид, показались ей довольно симпатичными и мелькало в их взглядах и интонациях что-то скрытое, сильное, его она если и не поняла, то вполне явственно ощутила. И даже пришла к некоторым умозаключениям. Мелодраматического, впрочем, свойства.

Как она и ожидала, они молча сидели за столиком и сосредоточено курили, лениво оглядывая зал, но так, словно не хотели встречаться друг с другом глазами. — Ну, что, мальчики? — постаралась веселым голосом разогнать напряжение официантка. — Заскучали? Сейчас повеселю…