Никита Филатов - Часы от президента

Бородач в берете дождался, когда Виноградов подойдет:

– Потише говори, майор. И поменьше. Понял?

– Понял.

Они ещё не сделали рядом и пары шагов, когда ближайшая металлическая калитка почти беззвучно открылась. Возникший из темноты пожилой мужчина громко, по-хозяйски поприветствовал прибывших и пригласил их вслед за собой в дом.

Обнявшись с Шамилем, он натолкнулся взглядом на Владимира Александровича, беспокойно ощупал майора глазами и что-то спросил на местном наречии.

Ответил, разумеется, спутник Виноградова.

Хозяин отвернулся и щелкнул выключателем.

Где-то на уровне второго этажа вспыхнула электрическая лампа, осветив неожиданно каменное крыльцо, черепицу навеса и замерших во дворе людей.

Хозяин потянул на себя ручку двери, Шамиль скомандовал:

– Пошли!

Вслед за ним по ступеням поднялись Виноградов, водитель «нивы» и ещё трое молчаливых бородачей-гвардейцев.

Последний из вошедших прикрыл за собой калитку.

– Проходите…

Свет над крыльцом погас, и мужчины оказались в доме.

Под присмотром хозяина они стали разуваться на длинном, уставленном разнообразной обувью ковре – так, что прихожая сразу наполнилась негромким бряцаньем оружия и натужным сопением.

Развязывая шнурки, Владимир Александрович успел заметить в ряду сапог и ботинок белые босоножки на каблуках и пару женских туфель.

Через пару минут все оказались в большой, чистой комнате. Шторы на окне, обои из Германии, люстра под потолком, сервант… В дальнем углу – корейский телевизор, посередине – длинный, укрытый клеенкой стол в окружении стульев и диванчик.

– Шамиль… – позвал тихонько Виноградов, когда хозяин куда-то вышел.

Мужчины уже расселись, расстегнули пуговицы. В гостиной сразу же запахло сырыми носками и потом.

Шамиль повернулся и без слов, недовольно сверкнул очками: чего, мол, надо? Просил же!

– Где здесь умыться? И… туалет?

– Подожди.

Прежде, чем вернулся хозяин, в комнату дважды заходила немолодая женщина в платье до пят и туго повязаном черном платке. Она расставила тарелки, блюдо с белым домашним хлебом, какие-то соусы, приправы. Потом появилось много разных овощей, свежих и маринованных.

Владимир Александрович проглотил слюну, покосился на соседей – чувствовалось, что остальные его спутники тоже с трудом одолевают разгулявшийся аппетит.

Еще несколько минут просидели в тишине.

Потом вернулся хозяин, и Шамиль сразу же встал ему навстречу – без суеты, но, как показалось Виноградову, с подчеркнутым уважением.

Выслушав просьбу гостя, мужчина кивнул и, видимо, обьяснил, куда идти. Последовало приглашение, но с мест поднялись только Владимир Александрович и ещё один автоматчик – остальные гвардейцы пока остались сидеть.

Когда они проходили мимо, к дверям, взгляд хозяина без интереса скользнул по Виноградову и замер лишь на его ладони, привычно стиснувшей дипломат.

– Извините, – майору пришлось повернуться бочком, чтобы никого не задеть.

Вообще, в который раз за последнее время он почувствовал себя чем-то вроде транспортного устройства, технического дополнения и придатка к этому чертову чемоданчику с валютой.

Как бы то ни было, туалет оказался не где-нибудь во дворе: все вполне цивилизованно, с канализацией и кафелем, даже полупрозрачная душевая кабинка рядом.

– Надо же… Класс! Европа.

Оправившись, Владимир Александрович не отказал себе в удовольствии ополоснуть руки, лицо, шею.

Шамиль не ответил. Стоя спиной к Виноградову, он наклонился над раковиной и фыркал под мощной струей воды. Очки лежали рядом, на полочке.

Судя по тюбикам, флаконам и зубным щеткам, в доме жило человек пять: мужчины, женщины, дети…

На обратном пути первым шел майор.

После залитого электрическим светом помещения, глаза не сразу приспособились к полутьме коридора. Поэтому Виноградов через несколько шагов чуть ли не лицом к лицу столкнулся с идущей навстречу фигурой:

– Ой, простите… Извините, пожалуйста.

Это была девушка – лет семнадцати, не больше. Несмотря на неожиданность встречи, скудное освещение и платок, под который по местной традиции были упрятаны волосы, она показалась Владимиру Александровичу если не красивой, то по меньшей мере очень миловидной.

Услышав голос Виноградова, девушка замерла на мгновение, всхлипнула – и тут же по-кошачьи метнула себя в сторону кухни.

Что-то со звоном покатилось по полу.

– Чего она? – Обернулся растерянный Виноградов.

– Стой! Молчи.

Немного постояли, прислушиваясь. Потом Шамиль за плечо повернул к себе Владимира Александровича:

– Понравилась, да? – Нехорошо, как в самом начале знакомства, оскалился он.

Виноградов сделал неопределенный жест – так, чтобы только никого не обидеть.

– Понравилась, – ответил сам себе Шамиль. – Слушай… Красивая, да? Она и солдатам вашим понравилась. Ехали по горам, увидели её – и поймали. Потом изнасиловали по очереди, целым взводом. Понял?

Владиммир Александрович сглотнул слюну – ему стало жутко от громкого шепота стоящего рядом бородача.

– Долго-долго… Убивать не стали – просто отрезали язык. Понял?

Со стороны гостиной донеслись голоса и звон посуды. Шамиль убрал руку с плеча майора:

– Пошли. Эта девочка – она хозяину родня! Хоть и дальняя.

… За весь ужин Виноградов не произнес ни слова. Собственно, к нему никто и не обращался – за столом по-русски не разговаривали, да и между собой гости с хозяином обменивались только редкими, ни к чему не обязывающими репликами.

Время от времени Владимир Александрович против воли поворачивал голову в сторону дверного проема, за которым темнел коридор. Оттуда изредка появлялась пожилая женщина с очередной переменой блюд, но больше ничего не происходило.

Когда уже попили чай, на стене мелодично зазвенел электронный будильник. Хозяин что-то сказал Шамилю, взял пульт дистанционного управления и нажал кнопку.

Экран телевизора осветился изнутри и ожил бегущей по голубому циферблату стрелкой. Все молча ждали. Когда часы показали ровно девять по московскому времени, началась программа новостей.

Сначала шла официальная хроника – её смотрели, но без особого интереса. Привычные сытые лица чему-то учили россиян, что-то сами себе доказывали и делили бюджетные деньги.

Потом, после репортажа из Государственной Думы, показали военно-морские маневры НАТО, очередной криминальный сюжет и наконец…

– Ва-а! – Всплеснул руками один из гвардейцев.

«Картинка» была знакомой: горы вокруг, каменистые склоны и нитка трубопровода, уходящая за горизонт.

Корреспондент стоял на фоне какого-то ржавого вентиля. Вокруг, под присмотром вооруженных гвардейцев, копошились чумазые русские мужики – но из комментария следовало, что это вовсе не военнопленные, а как раз наоборот. Что после восстановления последнего участка магистрали и перекачки первых тонн нефти мятежная республика намертво будет повязана с Москвой экономически – а оттуда, мол, недалеко и до политического компромисса…