Уолтер Уэйджер - Операция «Молот». Операция «Гадюка-3»

— …Но братство не может быть абстракцией, — говорил проповедник. — Во всяком случае, в сегодняшней Америке, в нашем беспокойном мире. Братство должно составить неотъемлемую часть нашей повседневной жизни.

Я спрашиваю… каждого из вас… а как насчет братства в вашей жизни?

Торчащая из нагрудного кармана Маккензи коробочка — миниатюрный радиопередатчик, похожий на беременную авторучку, — издала низкое обиженное «пиип». Главкомстратав тотчас вскочил на ноги. Он был вежливым, тактичным человеком, в особенности когда находился в обществе священнослужителей, малых детей и членов конгресса, но сейчас он, не мешкая ни секунды, встал посреди проповеди. По правде сказать, проповедь уже близилась к концу, и как только крошечный передатчик в кармане Маккензи ожил, генерал не стал ждать. Произошло нечто экстренное, чрезвычайное для всей системы Стратегического авиационного командования! Это «пиип» означало, что не просто где-то разбился бомбардировщик и не просто его вызывают к телефону заместитель министра ВВС…

Пиип! Пиип! Пиип!

Миссис Маккензи бросила на супруга встревоженный взгляд. Она знала, что генерал по своему обыкновению сел в проходе — так в случае чего можно было быстро и незаметно покинуть церковь, — и вот теперь он, ни слова ни говоря, поднялся и пошел по проходу к двери. Проповедник тоже заметил, как главкомстратав покидает зал, на мгновение запнулся, едва не утратив нить своих рассуждений в потоке простых моральных поучений. Он тоже понял, что случилось нечто неординарное, но, мобилизовав все свои духовные ресурсы и чувство ответственности перед молящимися, он продолжал нести Божье слово. Несколько полковников и майоров, находящихся среди прихожан, тревожно переглянулись, молча соображая, что же могло произойти, а затем потупили взоры, уповая на силу молитв…

Когда генерал Маккензи затворил за собой тяжелую дверь храма, лицо его обдал порыв ветра, и он перевел взгляд на штабной автомобиль, припаркованный у тротуара. Радиосигнал шел с переговорника, вмонтированного в приборную панель машины. Сержант Дикки, тучный тридцатилетний шофер, нажал на красную кнопку в приборной панели. Теперь он мог объяснить, что его подвигло послать генералу тревожный сигнал. Маккензи поспешил к синему седану и, не успел он еще подойти, как шофер опустил стекло.

— Что такое, сержант?

— Срочное донесение от дежурного офицера по командному пункту. Он на линии.

Генерал кивнул, сел на заднее сиденье и взял трубку радиотелефона.

— Здесь Маккензи, — бросил он в трубку, обводя взглядом многоцветный, в духе картин Пита Мондриана, геометрический узор, созданный множеством автомобилей, которые скопились на стоянке перед церковью.

— Говорит полковник Франклин, сэр, дежурный офицер. На «Гадюке-3» нештатная ситуация.

— Слушаю! — нетерпеливо проговорил главкомстратав.

— Генерал, полагаю, нам лучше переговорить по скремблеру, — предложил Франклин.

Плохо дело! Дело и впрямь плохо, если такой невозмутимый и опытный офицер, как полковник Франклин, может обсуждать случившееся только по скремблеру, линия которого закрыта для прослушивания.

Да, все очень плохо…

Это чертов биппер никогда не пищал, чтобы пригласить его на вечеринку по случаю чьего-то дня рождения или бракосочетания.

Он всегда возвещал о неприятностях. Да ведь и вся его работа состояла только из неприятностей и кризисов, да еще из газетных карикатуристов и эстрадных комиков, которые высмеивают высший генералитет, якобы страдающий паранойей. О да, тут легко стать параноиком или по крайней мере подхватить язву желудка — а то и просто страдать запорами, как бригадный генерал Хэммонд из управления разведки, размышлял Маккензи. С этой печальной мыслью генерал щелкнул рычажком скремблера и на секунду задумался, что же за плохие новости приготовил для него Франклин.

— О’кей, говорите! — приказал он.

— «Краснокожий на „Гадюке-3“»! — рявкнул Франклин и сразу же пожалел о сказанном.

Даже имея оборудование для глушения телефонных переговоров, позволявшее разрывать слова говорящих в бессвязные лоскутки звуков, разве можно быть полностью уверенным в том, что кто-нибудь — вооружившись оборудованием для подавления глушения — не прослушивает линию радиосвязи?

— Где еще? — поинтересовался Маккензи.

Ну вот приехали — третья мировая война в чудесное воскресное утро!

Апокалипсис в октябре.

Итак, Стратегическое авиационное командование все просрало! Мощная многомиллиардная система ядерного сдерживания ни хрена не сдержала, со свирепой горечью размышлял Маккензи, пока не собрался с мыслями и не сосредоточился на проблеме конкретных действий обороны и ответного удара. Разумеется, все готово для немедленного нанесения удара возмездия. Мощного удара возмездия, само собой. Ракеты, самолеты — огромные самолеты и небольшие самолеты с огромными ядерными ракетами и небольшими ядерными ракетами, а потом еще ракеты на подводных лодках, нацеленные на заморские цели подобно стволам гигантских пистолетов, кроме того, существовал целый ряд детализированных планов. Был план «Аякс Виктор Аякс» — на тот случай, если ядерный удар нанесут русские, но не китайцы, и был план «Веселый Зеленый Гигант» — на случай китайского ядерного удара без участия русских, и план «Ватерлоо — Голубая система» — если атаку осуществят обе коммунистические державы — ядерными и термоядерными боеголовками. Разумеется, для тех случаев, когда либо русские, либо китайцы, либо те и другие вместе осуществят нападение с применением обычных вооружений, или в дождливое пасхальное воскресенье, или в один из месяцев, оканчивающихся на «брь», существовали иные планы ответных ударов — тщательно разработанные и выверенные сценарии, занимавшие сотни страниц под грифом «совершенно секретно». Все это были новейшие планы, которые раз в полгода модернизировались применительно к современной международной обстановке Управлением стратегических целей и отделом планирования Комитета начальников штабов.

— Больше нигде! Только на «Гадюке-3», сэр, и больше ничего не предвидится. Это не они, генерал. Ни те, ни другие!

— С ума можно сойти! Если это не русские и не китайцы, то кто же?!

Прежде чем главкомстатов задал очередной вопрос, полковник Франклин заговорил.

— Генерал, мне кажется, было бы лучше — куда лучше, — если бы вы как можно скорее прибыли на КП. Мне очень не хотелось бы обсуждать это с вами по радиотелефону, даже по скремблеру. В остальном контрольные панели все чистые. Ни единого признака сбоя или нестабильности нет, так что тут не может быть крупного удара. Все дело только в «Гадюке-3», и там весьма неясная ситуация.