Уолтер Уэйджер - Операция «Молот». Операция «Гадюка-3»

— Сейчас проверю.

Стивенс кивнул на телефон, стоящий у него на столе, и его бывший ведомый набрал номер комнаты связи.

— Как раз сейчас передают. Будет готово минут через пять-десять, — доложил Бономи.

Президент кивнул.

— Вы все знакомы с генералом Бономи? — спросил он тоном, который ясно давал понять, что ему ровным счетом наплевать, знакомы они или нет. — Ну ладно, приступим к делу. Это срочное совещание. Произошло чрезвычайное происшествие — серьезное и весьма странное. Оно впрямую затрагивает национальную безопасность и международную безопасность. Я специально решил не созывать Совет национальной безопасности в полном составе, ибо дело настолько секретное, что я бы не хотел посвящать в него людей, которым знать о нем вовсе не обязательно. Надеюсь, вы меня понимаете?

Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание — он не ждал реакции на свой вопрос и, не дав времени присутствующим обдумать возможный ответ, продолжал.

— Вас ввели в курс дела, генерал? — обратился президент к начальнику штаба ВВС.

— Так точно, сэр, — подтвердил Крейн. — Мне звонил Маккензи. Он сказал, что вы дали ему добро.

Директор Центрального разведывательного управления свирепо впился зубами в сорокадолларовую трубку, подаренную ему женой к дню рождения, и обиделся за то, что и его «не ввели в курс дела».

— «Гадюка-3», — продолжал хозяин Белого дома, — принятое в Стратегическом авиационном командовании обозначение одной из подземных ракетных установок «минитмен» в Монтане. Это в районе Мальмстрома, в месте дислокации 168-го крыла стратегических ракет. Прошлой ночью, или точнее очень рано сегодня утром, пятеро осужденных убийц — один из них бывший майор САК, служивший ранее в 168-м крыле совершили побег из камеры смертников тюрьмы штата в Хелене. Затем они устроили засаду сменному боевому расчету, направлявшемуся в «Гадюку-3», угнали их «универсал» и украли обмундирование. Позже им каким-то образом удалось нейтрализовать охрану в наземном караульном помещении на территории «Гадюки-3», а затем — уж не знаю как — они захватили и саму подземную капсулу. Я не понимаю, как это им удалось.

— Это невозможно, — пробормотал государственный секретарь.

— Невозможно — так считается. Но на самом деле это так. Они захватили капсулу! — холодно поправил его Стивенс.

Глава военного ведомства взглянул на Крейна, и тот мрачно кивнул в знак подтверждения правоты президента.

— В настоящее время они находятся там внутри, — продолжал Стивенс. — Бронированная дверь задраена, им удалось отключить все электронные устройства, которые могли бы заблокировать пусковые кнопки ракет «Гадюки-3» извне. Говоря попросту, они способны в любой момент запустить эти ракеты — и они грозят нам так и поступить.

Государственный секретарь всем своим видом выражал полнейшее недоумение. На лице директора ЦРУ была написана искренняя озабоченность, министр обороны, похоже, колебался между искушением произнести гневную тираду и позывом к рвоте. Генерал Крейн моргал и сглатывал слюну чаще, чем обычно. Они были потрясены, но не испытывали недоумения. Артур Ренфрю Гросвинор, трезвомыслящий, культурный человек, который никогда не суетился и не терял головы, был в недоумении.

— Я не понимаю, — изрек он размеренным голосом старого новоанглийского аристократа. — Это бессмыслица какая-то.

— Боже ты мой! — произнес Дарби.

Гросвинор насупился, его покоробило столь вульгарное выражение чувств.

— Мистер президент, — вмешался в разговор Майклсон с хладнокровием, присущим главе ЦРУ, — что вы имеете в виду под словом «грозят»? Они предлагают какую-то сделку, требуют выкуп?

— У них есть некий план, — ответил Стивенс.

Сейчас Гросвинор наложит в штаны, подумал Винс Бономи.

— Правительство Соединенных Штатов не заключает сделку с убийцами! — заявил государственный секретарь.

Президент устремил взгляд на генерального прокурора.

— А вы что скажете, Билл?

Фрост пожал плечами.

— Я слушаю. Бьюсь об заклад, мистер президент, вы еще не все сказали, — ответил он.

— Давайте мы все послушаем! — предложил Стивенс.

Спустя тридцать секунд все услышали потрескивание в динамике-усилителе «горячей линии», связывающей Белый дом со Стратегическим авиационным командованием, откуда звучала магнитофонная запись разговора Маккензи с Деллом.

Они напряженно слушали заявление Делла о том, что заключенные контролируют шахту «Гадюки-3» и кнопки пуска межконтинентальных баллистических ракет, что налетчики готовы запустить все ракеты, если правительство не уступит требованиям, и что выдвинутые условия не подлежат обсуждению. «Это пакет требований!» — услышали они предупреждение бывшего майора — и, затаив дыхание, замерли в ожидании объяснения, что же это за «пакет».

— Он состоит из трех частей. Первое — деньги. Наличными. Нас тут пятеро — добропорядочных американских капиталистов — и мы хотим получить по миллиону долларов на нос. Мы требуем пять миллионов долларов использованными купюрами — такова наша цена сделки.

Министр обороны Дарби всплеснул руками.

— Второе — наш уход. Мы хотим покинуть пределы Соединенных Штатов. Средство передвижения в другую страну — реактивный самолет, весьма комфортабельный, весьма необычный реактивный лайнер. Вам ничего не будет стоить зафрахтовать такой самолет, потому что он у вас есть. Я говорю о самолете «ВВС — номер один».

«ВВС — номер один» был личным самолетом президента США.

— Третье — гарантии нашей безопасности, — продолжал Делл. — Не то что бы мы не были патриотами или не доверяли нашему правительству, мы просто не доверяем вам — именно вам. Поймите, тут нет личной обиды, но многие главы государств так часто лгали и нарушали свои обещания, что мы просто утратили наивную бойскаутскую доверчивость. Вы можете сыграть с нами какую-нибудь грязную штуку или просто убить нас, когда мы вылезем из этой «ямы». Вы даже можете подсунуть в мешок с деньгами высотную бомбу, так что нас разорвет на куски в воздухе — ведь именно так арабские террористы взорвали тот швейцарский самолет.

Мы требуем заложника, который проследовал бы с нами весь путь с момента взлета до посадки.

— Ну, теперь Гросвинора просто наизнанку вывернет, — рассудил Бономи.

— …Нашим заложником будет президент Соединенных Штатов!

Последнее заявление произвело эффект разорвавшейся бомбы.

Майклсон чуть не выронил трубку, Дарби вскочил на ноги и окаменел, а генерал Питер П. Крейн — кавалер двух крестов за выдающиеся заслуги в авиации, одиннадцати прочих американских боевых наград и девяти наград государств — членов НАТО, прошептал некое проклятье — почти неслышное за исключением одного слова: «ублюдки». Маккензи не сообщил ему о требовании заложника, и теперь начальник штаба ВВС понял, почему: главкомстратав не осмелился произнести этого, даже по скремблеру.