Андрей Воронин - Ночной дозор

Его так и подмывало втянуться в кутерьму преследования, слушать обрывки разговоров по рации, выслушивать рапорты, самому ставить конкретные задачи: найти, перехватить, фильтровать, задерживать. Но казавшиеся на первый взгляд отлаженными действия милиции и ФСБ, на самом деле, как он понимал, являются умелой имитацией поисков.

Трое убийц действуют мобильно и оперативно, а громады правоохранительных органов тяжелы на подъем, и именно поэтому проиграют гонку. Если в первые часы после убийства не удалось задержать исполнителей, то шансы поймать их с каждым часом уменьшаются. Лишь потом, когда уляжется шумиха, когда раскрытием преступления займется небольшая группа следователей, появятся шансы на успех, потому что убийцы поверят в собственную безнаказанность, а следователи приобретут мобильность.

Но пока еще шанс настигнуть преступников по горячим следам имелся.

Из оперативной сводки следовало, что автомобиль не покидал город, значит, скорее всего, преступники оставались в Питере в надежде улизнуть попозже. Основной ошибкой Барышева было то, что он не подвергал сомнению самую первую версию, которая пришла ему в голову: убийство совершила бригада наемников, приехавших из другого города, так, как это было в случае, когда взорвали машину Малютина, убив шофера.

Зал ресторана не был наполнен наполовину, но, тем не менее, оркестр играл, танцевали несколько скучающих пар. Хотя три стены ресторана были стеклянными, увидеть, что делается на улице, было практически невозможно. Стекла закрывали уютные бордовые шторы.

С первого этажа, где располагались вход в холл и гардероб, послышались странные звуки — топот множества ног, негромкие приказы. Шурик и Сашок замерли с рюмками в руках, пьяноватые улыбки исчезли с их лиц.

— Чего вы, ребята, приуныли? — радужно улыбался Толик. — Все в порядке, все идет по плану.

К столику с каменным выражением на лице подошел официант, тот самый, который впустил бандитов в ресторан с черного хода, подхватил пару пустых тарелок и прошептал на ухо Толику:

— Возле черного хода стоят два омоновца, а на первом этаже уже человек десять. Обыскивают все закоулки.

— В женском туалете тоже ищут?

— И там тоже, — без тени улыбки ответил официант.

Профессия приучила его ничему не удивляться, на все реагировать спокойно. Он не знал, натворил ли что-нибудь Толик с приятелями или нет, он даже не пытался задать себе такой вопрос. Его попросили, ему заплатили, а больше его ничего не интересовало. Он всего лишь официант, такой же нужный и настолько же лишенный эмоций, как столовый прибор, нож или вилка — часть интерьера, да и только. С тем же успехом омоновцы могли бы расспрашивать о том, кто такой Толик, Сашок или Шурик, не его, а буфет, в котором поблескивали чисто вымытые бокалы.

— Придется пережить пару неприятных минут, — вздохнул Толик, закуривая сигарету.

И лишь по тому, как дрогнул язычок пламени в его зажигалке и как погас под неровным выдохом, можно было понять — Толик нервничает. Лицо его при этом оставалось абсолютно спокойным. Бандит развалился на мягком стуле, закинул ногу на ногу.

В зале ресторана ОМОН действовал уже не так нагло, как на первом этаже. Было в здешнем убранстве что-то от церковного: неяркое сияние свечей на столиках, позолота капителей колонн, ведущиеся шепотом разговоры. За невысоким деревянным барьером появился холеный метрдотель.

— По какому случаю? — он обращался к офицеру ОМОНа так, словно тот был посетителем, желающим заказать столик, по-другому в этом зале он просто не умел разговаривать.

— В зале нужно включить весь свет. Быстро! — сказал омоновец.

— Зачем?

— Ты не умничай, а выполняй! — краем глаза офицер следил за тем, как его бойцы быстро рассредоточиваются по залу.

Метрдотель тяжело вздохнул, выразив этим вздохом свое презрение к человеку в форме. Но, вместе с тем, он чувствовал и некоторую солидарность с ним. Сам он тоже носил некое подобие мундира — черные брюки, белую рубашку и темно-бордовый пиджак. Так в ресторане одевались все официанты, и эта одежда хранилась в небольшой комнатке в металлических шкафчиках. Метрдотель словно всем своим видом показывал омоновцам, что, если нужно включить свет, то они могут включить его сами, щелкнув выключателем. Но загвоздка заключалась в том, что выключателей не было видно.

Не спеша, метрдотель подошел к колонне, обшитой деревянными панелями, открыл одну из них и ладонью подал вверх три пакетных выключателя. Загудели, зажглись лампы дневного света, вспыхнули «галогенки», и ресторанный зал тут же заполнил отвратительно-яркий свет. Застигнутые врасплох посетители щурили глаза, сразу стало видно, что вентиляция работает ни к черту и в зале полно сигаретного дыма.

— Всем оставаться на местах! — дружелюбно распорядился офицер ОМОНа.

Мужчины вздохнули с облегчением. Некоторым из них уже приходилось сталкиваться с омоновцами, и они ждали другого приказа:

«Встать! Руки за голову, ноги на ширине плеч, лицом к стене!» Но на этот раз милиция не зверствовала, началась проверка документов. Естественно, удостоверения личности оказались не у всех, Питер — это не Москва, где без документов лучше не переступать порог собственной квартиры. Женщинами омоновцы вообще не интересовались, даже не заглядывали в паспорта.

Двое омоновцев, один вооруженный автоматом, второй налегке, остановились у столика, который занимали бандиты. Толик смотрел на них, как только что сошедший с небес ангел, мол, я-то надеялся на радушный прием, а меня приняли за кого-то другого.

— Ваши документы! — прозвучало с двухметровой высоты. Омоновец отличался приличным ростом.

— Сейчас посмотрю, может быть и не забыл прихватить.

Толик порылся в кармане пиджака, вытащил сперва пачку визиток, похожую на колоду миниатюрных сувенирных карт. Когда клал их на стол, визитки рассыпались. На некоторых из них сияли золотом двуглавые орлы, чернели надписи «Депутат», «Председатель», «Директор».

— Сейчас, сейчас… — приговаривал Толик, продолжая рыться в карманах. — Вот же, как назло, когда надо, беру документы с собой, а тут забыл, наверное. Хотя нет, подождите, — на лице его появилась довольная улыбка, и на стол лег паспорт.

Омоновец взял его, придирчиво сравнил фотографию с оригиналом, затем отыскал страничку с пропиской. Придраться было не к чему, человек был прописан в Питере, на убийцу походил мало, хотя для бизнесмена имел слишком хорошую физическую подготовку — тренированные мышцы просматривались даже под элегантным пиджаком.

Сашок и Шурик уже держали наготове паспорта.

— Это мои ребята, вместе на фирме работаем, — Толик произнес это таким тоном, словно с него уже были сняты все подозрения и он мог поручиться за других. — Я тоже еще недавно в форме ходил, — фамильярно подмигнул он омоновцу, — но семью на чти деньги не прокормишь, пришлось бизнесом заняться. Не мое, но получается. И ребят, вот, понемногу уму-разуму учу.