Андрей Воронин - Ночной дозор

Илья дождался, когда служитель вернется на свое место, и принялся колдовать с компьютером — именно этим словом Катя определила для себя действия Ильи. Тот достал из портфеля стопку компакт-дисков.

— Я сам делал эти сборки, — пояснил Илья, — подбирал нужные программы, часть из них абсолютно незаконна.

— Можешь мне не объяснять, я мало что в этом смыслю.

— Что ж, может, это и к лучшему.

Ершова занялась кофе, бутербродами, пирожными, особенно не вдаваясь в то, что делал Илья.

— Посмотри-ка, тебя в самом деле ищут, — тихо окликнул он Катю.

Та чуть не поперхнулась пирожным, когда увидела на мониторе собственную фотографию. Она сразу сообразила, откуда та взялась — фотография из журнала — Да, тебя уже ищут вся милиция и ФСБ.

— Откуда мой портрет взялся в компьютере? — дрожащей рукой Катя показала на экран.

— Мне пришлось забраться в сеть МВД, ты же мне своей фотографии не дарила.

— Мне страшно, — призналась Ершова.

— Во-первых, я сделал так, чтобы они не поняли, откуда к ним забрались, а во-вторых, тебе, по-моему, было еще страшнее, когда человек из ФСБ пытался тебя убить.

Давай-ка свои фотографии.

Илья, завладев пачкой, отобрал из всех снимков лишь один — тот, где Толик, Сашок и Шурик стояли с открытыми лицами неподалеку от белого «Опеля».

— Почему ты выбрал именно эту?

Илья посмотрел на Катю, как на маленького ребенка, которому приходится объяснять прописные истины.

— Во-первых, мне хотелось бы иметь их фотографии по отдельности, а во-вторых, вот этот, — он показал пальцем на Толика, — что-то считывает с пейджера.

Катя пригляделась и увидела то, чего не замечала раньше — Толик в руке держал пейджер.

— Но он же держит его под наклоном. Пейджер такой маленький, что его практически нельзя увидеть.

— Погоди, — оборвал ее Илья, — я же тебе говорил, все в этом мире поправимо.

Вскоре на мониторе Катя у видела фотографию, затем появилась маленькая черная рамочка, в которую Илья захватил пейджер Толика. Изображение расплылось на цветные квадраты.

— Я ничего не вижу, ничего не понимаю! — призналась Катя.

— Тебе и не надо. Подожди минут десять, и если можно что-нибудь сделать, я сделаю.

Катя успела выпить всего одну чашку кофе и съесть пирожное, когда Илья радостно ей сообщил:

— Готово! Можешь посмотреть.

На экране было всего две фразы: «Договоренность остается в силе. Сделаешь дело, перезвони Короедову».

— Кто такой Короедов?

— Ты что, прочел сообщение на пейджере?

— И ты его прочла.

— Так просто?

— Это тебе только кажется. Так кто такой Короедов?

Катя пожала плечами:

— Впервые о нем слышу. Хотя, погоди.., это, кажется, один из питерских бизнесменов, очень влиятельный. Лилька что-то говорила мне о нем, он, вроде, порт держит.

— Кто такая Лилька? — в свою очередь спросил Илья.

— Моя подруга. Я у нее жила, именно там меня хотели убить.

— Сейчас, сейчас… — задумчиво проговорил Илья, — мне нужно только придумать правильный алгоритм поиска.

— Ты о чем?

— По-моему, все должно получиться, — Илья вновь защелкал клавишами.

И вскоре он уже читал на экране короткие цитаты, под каждой из которых чернело название газеты и статьи, из которой они были взяты.

— Что ты сделал?

— Я поднял всю местную прессу за последний год. Л искал все, что связано с фамилией Короедов и со словом «порт».

Текста набралось не очень много, страниц на пятнадцать. Катя и Илья прочли их вместе.

— Кажется, я начинаю немного понимать, что происходит, — призналась Ершова. — Кажется, это не совсем ФСБ.

— Я это предвидел, — сказал Илья. — ФСБ — нейтральная организация, они могут лишь выполнять чью-то волю. Всегда существует заказчик убийства, и не важно, кого он нанимает — бандитов, государе! венные силовые структуры. Теперь-то тебе ясно, кому мешал Малютин?

Короедову и Петрову. Независимая пресса — отличная вещь. Они всегда докапываются до истины, правда при этом публикуют кучу вранья, дезинформацию, которую им подсовывают и которую придумывают сами. Я же говорил, главное в нашем деле — придумать правильный алгоритм поиска. А Малютин мешал Короедову и Петрову, которые держали порт. Азербайджанцы здесь ни при чем. Убийство Малютина не давало кавказцам никаких выигрышей, одни неприятности.

— Ясно-то оно ясно; — вздохнула Катя, — но мне от этого не легче. Разве важно приговоренному к смерти знать, кто именно подписал ему приговор — Короедов или Петров? Я в глаза не видела этих людей.

— Посмотри, — Илья прошелся пальцами по клавишам, и на мониторе появились две фотографии с подписями подними: «Петров Федор Павлович. Короедов Сергей Сергеевич».

— Отвратные типы, — призналась Катя, разглядывая толстого, обрюзгшего Петрова и лысого, приторно улыбающегося Короедова. — На них посмотришь, и сразу ясно, такие могут убить.

Илья погасил монитор и взял Катю за руку — — А теперь послушай меня внимательно. То, что я тебе предложу, рискованно, но другого пути, поверь, нет.

— Что ты хочешь мне предложить?

— До этого ты убегала, пряталась, за тобой гнались.

Короче говоря, ты принимала правила игры противника.

Согласись, того, кто убегает, рано или поздно настигают.

Ты лишь оттягивала время. Теперь же я хочу сломать правила игры, ты должна пойти в наступление.

— Легко сказать, — криво усмехнулась Катя. — Против нас ФСБ, люди, на счетах которых миллионы долларов.

Я всем мешаю, я свидетель.

— Ты сказала, «против нас»?

— Против меня, Илья, ты здесь ни при чем.

— Мне как-то греет душу это милое «нас», вроде бы мы уже вместе.

— Сейчас мне не до филологических любезностей.

— Поставь себя на место Короедова, — предложил Илья. — Он нанял убийц из ФСБ, которые все организовали так, будто Малютина застрелили азербайджанцы. Он чувствует себя в относительной безопасности, зная, что единственный его противник — слабая женщина, способная лишь убегать и прятаться. Ты опасна для него до тех пор, пока молчишь.

— Меня уберут сразу же после того, как я попытаюсь опубликовать эти фотографии. Ты не знаешь журналистский мир, там хватает продажных людей. Доказательств вины Короедова у нас нет, лишь одни догадки.

Он легко выкупит фотографии у газетчиков прежде, чем они будут опубликованы, сами побегут к нему и предложат.

— Ты должна предложить фотографии самому Короедову, должна предложить купить их. Если он согласится, то выдаст себя.

— Хорошо, предположим, что мы с ним свяжемся и он согласится. Что потом?

— Я сумею обезопасить тебя, — Илья сказал это так уверенно, что Кате захотелось поверить. — Сейчас мы ничем не рискуем. Он знает о твоем существовании, знает, что у тебя есть фотографии. Ты не сделала ничего плохого, бояться должен он, а не ты.