Андрей Воронин - Разведка боем

Как все сложилось некстати – третья ночевка и рядом труп. Или, наоборот, очень кстати, только не для команды изгоев?

Хотят заставить их сняться с места и напасть «на марше», когда отряду трудней всего будет держать оборону? Феноменальным своим зрением Слепой ничего особенного не разглядел в ночи. И все-таки, вернувшись вместе с Воскобойниковым, сообщил о подозрительном шевелении.

– Нужно переждать.

– Потом поздно будет, менты притянутся.

– Что ты там видел конкретно? Может, померещилось? – спросил Самойленко.

Света в помещении зажигать не спешили. Разговор происходил в темноте, и каждый видел остальных черными силуэтами.

– Померещилось. Сделай-ка шаг вон туда, в угол.

– На хрена?

– Пожалуйста. И руку подними.

Что-то проскочило между средним и указательным пальцем, ударилось в оштукатуренную стенку и упало на пол. Нагнувшись, бывший спецназовец поднял нож, воткнувшийся острием в линолеум – никто не заметил как Глеб успел ухватить его со стола.

– Говоришь, померещилось, – резюмировал Глеб наглядный свой эксперимент.

– Я тебе не кролик подопытный, чтобы на мне упражняться.

Остальные молчали под впечатлением, не столько увидев, сколько осознав траекторию полета.

– Кролики после опытов дохнут, а ты жив-здоров.

– Постой тогда сам – будем квиты.

– Нашли, е-мое, время, – проворчал Бубнов.

– Ну, если это вопрос принципа, – ответил Глеб спецназовцу, слившемуся по цвету со своей повязкой на голове. – Только я сказал волшебное слово, а ты пока не удосужился.

– Обойдешься.

Самойленко метнул нож без предупреждения.

Даже при дневном свете мало кто успел бы среагировать, но Глеб различил замах и успел чуть наклонить голову в сторону – в противном случае лезвие как минимум попортило бы ухо.

– Молодцы, победила дружба, – резюмировал Бубен, забирая холодное оружие.

Короткий инцидент прибавил весомости словам Глеба.

– Говоришь, шевелится? Кто это может, быть?

– Без понятия. Подождем еще часок.

– Думаешь весь наш маршрут отследили?

Никто кроме Сиверова не знал, что нужды в этом не было. Точный сигнал позволял определить не только населенный пункт, но и район рынка. Неужели весь механизм, собранный «часовщиками» из ФСБ, сработал так оперативно? Неужели так быстро удалось продать информацию и сманить чеченцев сюда, в Баламаново – к черту на кулички?

В Киеве всплыл список из восьми фамилий.

Некоторые говорили сами за себя, некоторые дополнялись военными званиями и краткой «справкой по делу». Проглядев список, Арслан нахмурился.

– Что он говорит – откуда взялись данные?

– Не колется. Позиция у него четкая: если товар интересен, давайте говорить о цене. Остальное пусть остается за рамками. Обеим сторонам есть что скрывать, поэтому давайте не будем углубляться.

С одной стороны, это говорило в пользу чистоты источника информации. Фээсбэшники обязательно придумали бы красивую легенду, где концы сходились бы с концами. С другой стороны, дело значило слишком много и требовало особой ответственности.

Арслан уже и сам был не рад, что «честь» выпала именно ему. Неплохо, конечно, услужить крупным фигурам в стане боевиков. Их дни еще далеко не сочтены, и неизвестно, как все обернется года через три или пять. Вдруг кому-то в России опять понадобится «независимая» черная дыра на Кавказе?

Но весомой благодарности от боевиков не дождешься. Логика у них простая: если ты чеченец, твоя священная обязанность помогать нам всеми силами и средствами. Весомой у этих людей может быть только месть.

Если только за списком кроется ловушка, достанут хоть в Киеве, хоть на Северном полюсе.

Своего чеченца по запаху унюхают и выковыряют из любой щели. А он, Арслан даже не будет знать, чем закончилось дело, чтобы во избежание мучений самому пустить себе пулю в лоб.

Черт бы побрал этого типа из Москвы. Почему он приехал именно в Киев – не в Тбилиси, не в Таллинн, не в Стамбул? Теперь не отвертишься, не откажешься. Если проведают, что упустил из рук такое золотое перо, тебе опять-таки несдобровать.

Арслан отлично знал, кто в киевской общине представляет интересы чеченского Сопротивления. Решил аккуратно перевести стрелки. Отдал список, одновременно выразив осторожный скептицизм. Мол, источник сомнительный, надо его проверить.

– Только не надейся себя заранее обелить, – высокомерно предупредил тощий человек с ястребиным клювом и постоянно прищуренными глазами. – Если что не так, я вспомню, от кого пришла новость.

«Сопляк, – возмутился Арслан. – Никакого уважения к старшим. Сколько я работы провернул, чтобы он и все остальные пользовались здесь уважением. Чтобы нами здесь не брезговали, как беженцами, не проверяли каждую неделю, как потенциальных террористов». – Обо всем этом он промолчал. Только спросил:

– Пугаешь?

Человек с ястребиным клювом не соизволил ответить, он в третий раз внимательно изучал список. Потом возложил на Арслана миссию продолжать переговоры.

– Деньги заплатим, но Только по факту.

Когда наш человек увидит и опознает этих товарищей.

– Я не имею права связываться с этим делом.

Я десять лет потратил, чтобы заслужить здесь почет и уважение. Все остальные за моей спиной, в том числе и ты. Не будь меня, всех вас выкинули бы в Россию. Не хочу связываться – пусть приезжает человек со стороны.

– Я передам твои возражения, – человек с клювастым носом кивнул и вышел, не прощаясь.

Арслан понял, что о списке будет сообщено прямо сейчас. И об отказе тоже. Как ни крути, отказ есть отказ.

Через час ему привезли трубку. Там отчетливо звучал голос, знакомый каждому взрослому чеченцу. Этому голосу непозволительно было возражать. Арслану ничего не оставалось, кроме как поблагодарить за доверие.

Решили выждать немного. Собрать пока вещи – уходить надо в любом случае. Все молчали.

В комнате, успевшей пропахнуть куревом, царило мрачное настроение. Примерно через четверть часа после сообщения Глеба внизу снова послышались шаги, на этот раз гораздо отчетливее, чем прежде. На этот раз четыре пары ног. Их обладатели явно спешили.

Все замерли, как по команде, потом руки потянулись к оружию. Снаружи завелся движок той самой «шестерки», одновременно шаги поднялись наверх, послышались в коридоре. Явились за остатками добра?

В этот раз гости все делали молча, только слышно было, как коробки с аппаратурой переходят из рук в руки. Все в команде невольно расслабились, только Витек прошептал:

– Выйти сейчас и порешить гадов. Все из-за них.

– Сиди уже, Рембо.

Увидев возле самого носа кулак Бубна, Витек мгновенно умолк. Все понимали, что волю чувствам давать нельзя. По мелочам менты вроде бы не цепляются. Но это не значит, что будут списаны серьезные проступки. За решеткой не затеряешься в серой массе. Ни СИЗО, ни зона «чувства защищенности» не дадут. Тамошних обитателей дешевле всего подкупить с воли, чтобы ночью прирезали или удавили кого нужно.