Шарип Окунчаев - Месть по иронии

— Ладно, чему быть, того не миновать. Езжай и возвращайся поскорее, я буду ждать, — с досадой резко сменила она тон.

Хотела казаться спокойной, но это у нее не получалось. Стала убирать посуду со стола, и он заметил, как едва заметно трясутся ее руки. Убрала посуду и села на краешек дивана. Расул сел рядом, хотел было обнять и успокоить, но она резко встала.

— Расул, прошу не надо, мы тот раз чуть не сглупили. Я буду ждать тебя, возвращайся поскорее.

В голосе ее чувствовалась какая-то тревога и вместе с тем столько нежности. Она подошла к Расулу, тот тоже уже стоял, даже не зная, что сказать. Обняла его по-дружески и поцеловала в уста, как будто прощалась навсегда.

— Расул, ты теперь иди, мне надо побыть одной. Только прошу, не обижайся и не подумай ничего плохого.

— Я приду вечером? — спросил он, не понимая, что происходит.

— Не надо, я вечером пойду к тете Дусе, там и останусь на ночлег. Ты же послезавтра уезжаешь, так приди завтра, посидим на прощание. Придешь? — волнение в голосе Наташи чувствовалось все больше. Видно было, что она еле сдерживает слезы.

— Конечно, приду.

— Тогда до завтра.

Расул ушел, так и не поняв ее волнение.

Наташа еще долго стояла как вкопанная. Не рыдала, не кричала, вот только слезы сами по себе лились по щекам.

Автомобиль джип «Ленд Крузер» мчался со всей скоростью в южном направлении. Расстояние от поселка до Грозного у ребят было давно отмерено и составляло чуть больше 1700 км. Время в пути составляло чуть меньше суток.

Ребята знали, что трудности приходилось испытывать, когда доезжаешь непосредственно до границы Кабардино-Балкарии. Почти на каждом шагу посты до самого Грозного: проверка документов, проверка багажника, проверка паспортов всех пассажиров, а также их причастности к преступлениям, регистрация пассажиров, проверка автомобилей на предмет их розыска и так далее. На это уходило много времени.

Самые большие проблемы создавали на посту «Кавказ», что между Чеченской Республикой и Ингушетией. Как бы все нормально не было, но без мздоимства со стороны военных, которые там стояли, проехать не удавалось почти никому.

Практически со ссылкой на военные действия зарабатывали все, от простого солдата до руководства всех рангов, кто, как и с какими аппетитами уже другой вопрос. Все списывали на войну и на «чеченский след», якобы чеченцы виноваты во всех грехах. Что интересно, война была завезена в Чечню извне, и никто абсолютно не сомневался, что «регулировщик-организатор и вдохновитель» сидит в Москве, так называемая «партия войны», а виновными оказались несчастные чеченцы. Вот чеченцев больше всех и проверяли, даже не смотря на то, что многие проживали на чужбине десятками лет и ездили домой навестить родных и близких.

Зная эту ситуацию не понаслышке, Майрбек с Расулом выехали рано утром в пять часов.

Расул сидел рядом и все думал о своем. Разные мысли тяготили душу, но основная — это Наташа. На второй день, как и договаривались, он собирался к ней в гости. Созвонились. На его вопрос о том увидятся ли они вечером, внятного ответа не получил, только была оговорка: посмотрим, как получится. Каково же было его удивление, когда ближе к вечеру, сразу после работы она сама пришла к Маржан в гости. Поговорить наедине так и не удалось, так как Наташа все время находилась на кухне с женщинами, как раз приехала и Асет, чтобы проводить брата. Так Наташа и осталась у Маржан с ночевкой, но, как и все, встала рано утром, чтобы проводить ребят в дорогу.

Вот как раз этот момент и не выходил из головы Расула, эти полные грусти глаза, которые провожали его, как будто виделись в последний раз. Она стояла молча, чуть в стороне, видно было, что еле сдерживает слезы. Из головы не выходили ее слова, когда он сообщил, что едет домой на побывку: «О, Господи, Расул, только не это». Сказал же ведь, что уезжает на неделю, а она в слезы и почему она так больно это восприняла? Вот как раз этот вопрос его и тяготил.

Владимира-то зачем бояться, вряд ли после случившегося он посмеет что-либо сделать.

Ближе к полудню Расул решил позвонить Наташе, набрал номер. Через некоторое время с той стороны трубки услышал нежный голос:

— Алло, слушаю тебя, Расул. Как вы там? Где сейчас находитесь?

— Привет. Все нормально, где-то семьсот километров пути проделали, — ответил Расул. — Майрбек у нас ас и едем хорошо. Как ты там? Как на работе, осваиваешься? — стал задавать вопросы, хотя главное спросить и попросить, чтобы не скучала, постеснялся Майрбека.

— У меня все хорошо, счастливого пути вам, главное возвращайся поскорее.

— Спасибо, — ответил Расул, и послышались гудки окончания разговора.

— Вчера я видел ее на работе, сама не своя ходила, — заметил Майрбек. — Мне невольно подумалось, не поругались ли вы. Затем, когда она пришла вечером к нам домой, подумал ошибся. Колись, что случилось?

Расул сначала не знал, что и сказать. Наблюдательность Майрбека его удивила, но с другой стороны обрадовало, что может поделиться своими мыслями. Значит, подумал Расул и другие также заметили неладное.

— Честно сказать, я даже и не понял, брат, — ответил Расул, на ходу обдумывая с чего бы начать. — Вроде так все нормально, но, когда я в понедельник ей сообщил, что собираюсь ехать на неделю домой, в лице переменилась и объяснила, что боится оставаться одна из-за этого Володи. Он с матерью и туда приходил, якобы мириться и просил прощения у нее, обещал, что больше такого не повторится.

— Может она и права, от этого черта можно ожидать чего угодно, — на удивление Расула заявил Майрбек. — Конечно, я не думаю, что он к ней еще будет приставать, тогда я сам ему лично шею сломаю. Но спокойно относиться к ее тревоге также, думаю, нельзя. Ты что ей ответил и что предпринял, чтобы она успокоилась?

— Что я могу предпринять. Рассказал Мовсару, попросил, чтобы он за ней присматривал. Сказал, если хочет пусть до моего приезда поживет у Маржан, раз так боится. Еще, что я могу предложить, взять ее с собой нелепо, с тобой не поехать уже не мог. Да, а что потом, ведь я приеду обратно и примерно через месяц, а то и еще меньше уеду совсем, как тут быть, — как бы сам с собою начал рассуждать Расул. — У меня голова кругом от этих мыслей. Асет просит, чтобы я прекратил с ней общаться вообще, боится, что женюсь на ней. Сам не знаю как быть, так как вижу, что за короткий период Наташа ко мне так привязалась.

— А сам к ней как? — прервал его Майрбек и, не давая ему слова, продолжил. — Мне можешь не объяснять, итак видно, какие чувства ты к ней питаешь. Да, иначе и не могло быть, ведь Наташа самая красивая девушка здесь, хоть сейчас можно посылать на конкурс красоты, где она, несомненно, выиграла бы. От любви к ней сохнут многие парни. Кроме того, она и воспитана совсем по-другому, то есть в строгости, и немало усилий здесь приложила и наша мама, потому она нам как сестра. Обо всем этом ты уже знаешь, наслышан, прости, что повторяюсь.