Шарип Окунчаев - Месть по иронии

— Куда? А ну марш назад! — завопила мать, но ребят уже было не остановить. Адлан молчал и думал о своем.

Тем временем шум моторов все больше приближался к поселку.

— Пойду посмотрю, что там за шум, — с некоторым волнением произнес Адлан и тоже вышел на улицу. Не успел он выйти за калитку, как навстречу к нему бежали Рамзан с Расулом и наперебой стали кричать.

— Папа, военные. Говорят зачистка, стреляют. На той стороне слышны крики, плач. Давай в дом зайдем.

Адлан увидел в глазах взволнованных ребят тревогу.

— Марш в дом, — не задумываясь, приказал отец сыновьям и сам быстро забежал во двор. — Мать, давай быстро спрячь ребят, говорят зачистка. Хотя с документами у нас все в порядке, но думаю подальше от греха. Надеюсь, проверят документы и уйдут без обыска, как вчера, — сказал он Тумише, хотя самому в это верилось с трудом, так как слухи о приходе какого-то особого подразделения военных уже ходили.

— О, Аллах, что делается-то? Когда же это все закончится? — начала возмущаться Тумиша. — Дети, быстро в дом, давай-давай. Рамзан, а ты возьми Расула и на чердак залезьте. Спрячьтесь там и чтобы тихо, не высовывайтесь, я вас потом позову, — это были приказы решительные, без компромисса, с надеждой на скорую развязку события.

Адлан с Тумишей были уже наслышаны о зачистках, проводимых не военными, где в основном солдаты, а так называемыми спецподразделениями. Действительно, это были зачистки все и вся. Обычно из дома уносили все ценное, в это время лучше было молчать, а то могли и расстрелять, якобы за оказание сопротивления, а то еще хуже — увезти. Те, кого забирали по любому поводу, в основном пропадали без вести, за редким исключением возвращались те, за которых хлопотали по горячим следам родственники и давали огромный выкуп.

Военнослужащие из числа командиров в основном находились в нетрезвом состоянии, вот они и отдавали приказы стрелять по людям. В таких случаях можно было иногда увидеть в глазах некоторых солдат слезу, которые в растерянности и нерешительности не могли нажать курок автомата.

Люди ходили толпами по комендатурам и другим инстанциям, искали своих родственников. Это были, главным образом, женщины или старики, которые искали кто сына или дочь, брата или сестру, внуков и так далее. Молодым мужчинам, ребятам призывного возраста было небезопасно не то что ходить, а то и вовсе показываться на улице. Забирали их без всяких объяснений.

Люди находили места массовых захоронений. И были благодарны Всевышнему за то, что нашли труп покойного, чтобы достойно, по всем канонам ислама, похоронить и оплакивать его. Ведь нет ничего хуже, чем всю жизнь ждать с надеждой возвращения без вести пропавшего родного человека.

Услышав разговоры на повышенных тонах, не успев толком что-то и предпринять, Тумиша выбежала во двор. Первое, что она увидела, это были военные, в основном в платках, вооруженные до зубов. Один, видимо, командир, отдавал приказы, чтобы заняли позиции и проводили обыски. В большинстве своем военные были зрелого возраста, молодых среди них было мало.

— Документы ваши и кто дома? — громко произнес тот, который отдавал приказы.

— Осмотрите все тщательно, чтобы мышь не проскочила, — обращаясь к подчиненным, произнес он.

— Оружие есть дома? — спросил он у Адлана.

— Какое оружие? Мы мирные граждане, — с волнением выговорил Адлан, протягивая паспорта.

— Знаем мы, какие вы мирные. Чеченцы мирными не бывают, одни бандиты, — процедил он со злостью.

— Нас вчера только проверяли, у нас все нормально, — не выдержала и вмешалась в разговор Тумиша. — Почему вы нас причисляете к бандитам, мы мирные люди и нечего оскорблять.

— Помолчи лучше, женщина, у нас у всех нервы не в порядке, — крикнул на нее командир.

— Молчи, мать, — спокойно произнес Адлан.

Тумиша заметила сильное волнение на лице Адлана, было видно, что он сдерживает себя от произносимых оскорбительных слов командира, с использованием грубого матерного лексикона.

«Только бы сдержался», — подумала она, зная вспыльчивый характер мужа.

Вдруг один из военных дал короткую очередь в сарае.

— Что случилось? — крикнул ему командир.

— Да тут за коровой что-то шевелилось, я и выстрелил, — послышался ответ.

— Что вы делаете? Там же маленький теленок. Разве можно так?! — заорала Тумиша. — Спросили бы сначала.

— И кого ты там? Посвяти фонариком, дурень, — крикнул командир.

— Да, это точно теленок тут в углу, по крайней мере, был. Я его наповал, — с ухмылкой произнес военный.

— Ладно, проверяйте дальше. По двуногим животным надо стрелять, а ты теленка бедного загубил, впрочем, какая разница, тут все животные, — с ненавистной иронией произнес командир, изредка бросая взгляд на паспорта.

— Что вы, изверги что ли? — не унималась Тумиша.

Но ее никто не слушал. Везде были слышны выстрелы, а вокруг — крики о помощи, плач женщин. Видимо, в поселке творилось что-то ужасное.

— Что вы возитесь во дворе? Быстро в дом, проверьте везде, они оружие и бандитов умеют прятать, — крикнул на других командир.

Двое уже были в доме, проводили обыск, забирая все ценное, забежал еще один, остальные остались на улице, заняв позиции. Следом за ним забежала Тумиша.

— Куда?! Отставить. А ну назад, — приказал солдат Тумише. Но она уже успела забежать внутрь дома и о чем-то спорила с военными.

— Быстро выведи ее из дома, — приказал командир одному из стоящих во дворе.

Военный забежал в дом и силой выталкивал Тумишу из дома. Та сопротивлялась, как могла, выкрикивая в адрес «пришельцев» слова возмущения.

Адлан, который стоял как вкопанный и с ужасом смотрел на происходящее, не выдержал и крикнул:

— Не трогай ее! — и только сделал шаг, как услышал приказ.

— Стоять! Еще один шаг и ляжешь.

Он понял, что это не просто угроза и дал команду Тумише:

— Остынь и успокойся.

Но Тумиша не унималась. Главное ее беспокойство — дети. Она забыла второпях лестницу, что вела на чердак. Люк закрыла, а лестницу забыла.

Вдруг из дома вывели рыдающих девочек, которые сразу подбежали к матери и сильно за нее ухватились.

Все трое обратно вошли в дом, переворачивая все вверх дном, выискивая что-то ценное.

Адлан даже не понял, сколько времени прошло, хотя все происходило быстро, как вдруг дрожь по телу прошла, ноги не слушались. Какая-то непонятная слабость появилась во всем теле, когда он увидел, как военные выводили Рамзана.

Тумиша не выдержала и кинулась к сыну.

— Вай Аллах! Вай Аллах! Не трогайте сына, он еще мальчик, — в голове проносились мысли: «А где же Расул?» — сама себя утешила тем, что, видимо, хорошо спрятался.

Действительно, Расул забился в самый угол крыши, как раз у входной двери, в козырьке между потолочной доской и шифером. Козырек был односкатный, как бы пристроенная крыша, дополнительно над ступеньками у входа в дом. Так как козырек был чуть ниже основной крыши, там в лазейке Расул нашел укромное место. Рамзан был здоровее и в эту расщелину не смог пролезть, потому его и заметили, спрятавшегося за трубой дымохода.